Я перемеряла сотню, если не больше, разных платьев: от обилия кружев и разных тканей всё слилось в одно и перестало отличаться друг от друга.

Кларисса не давала мне ни минутки передышки, требовательно заставляя меня продолжать выбирать.

Габриэль все это время тоже был постоянно чем-то занят: то проводил собрания с деканами, то гонял студентов на стадионе, то куда-то уезжал с хмурым видом.

Эйден и Патрик его постоянно поддразнивали по поводу свадьбы, отчего он огрызался, запирал их барьером в самых неожиданных местах, где они хохотали почти до слез, а мне приходилось вмешиваться и требовать прекратить произвол.

Правильно говорят, что взрослые мужчины остаются в душе подростками-хулиганами.

В академии, кажется, абсолютно все знали о предстоящем мероприятии: преподаватели разглядывали меня с интересом, слово пытаясь, угадать, что во мне такого особенного.

Я старалась не обращать на это внимания и проходила мимо с гордо поднятой головой.

Лишь в библиотеке мне удавалось скрыться от любопытных взглядов и немного отдохнуть, разбирая книги.

Господин Кларанс настойчиво пытался освободить меня от этого занятия, приговаривая, что нечего будущей жене ректора надрываться на работе.

Я отмахивалась и продолжала приходить, чтобы спрятаться и побыть в покое.

От его выражения «жена ректора» по спине всякий раз пробегали мурашки: я никак не могла поверить, что это он про меня!

Только по вечерам, лежа в кровати, я трогала кольцо на пальце – живое свидетельство того, что я скоро выйду замуж, и все равно мне казалось это чем-то несбыточным.

В один из вечеров, когда я возвращалась к себе в комнату после ужина, меня перехватил Габриэль и увлек в свой кабинет.

- Ты устала, - мягко проговорил он, обнимая меня. – Нервничаешь?

- Конечно, - призналась я, с удовольствием нежась в его руках, - я же не каждый день замуж выхожу. Да и срок такой небольшой, много всего нужно успеть.

- А я дождаться не могу, - хрипло ответил он, глядя мне в глаза и поглаживая по щеке. – Все мне кажется, что ты снова вот-вот убежишь и мне придется кидаться в погоню.

- Не убегу, - ответила я, улыбаясь, - если только свадебный распорядитель не добьет меня своими вопросами, и не придется прятаться от него в лесу.

- Ты решила, кого пригласишь? – внезапно он поменял тему. – Твоя семья приедет?

- Я отправила им приглашение, - нехотя ответила я. – Уже представляю, как мачеха выскажет мне за мой неудачный побег. И будет припоминать потом еще лет десять. А твои родственники?

- Приедут мама и младший брат, отца давно нет, - его глаза чуть погрустнели, но тут же загорелись. – Ну и придут все те, про кого ты читала в досье.

- Понятно, - проворчала я. – Вся ваша пернатая компания соберется. Обещай, что ничего не натворите.

Он засмеялся и прикоснулся к моим губам в легком поцелуе, который плавно перерос в жаркий и жадный.

Габриэль с трудом его прервал и хрипло прошептал, зарываясь в мои волосы:

- Не могу дождаться, когда ты наконец станешь моей. В полном смысле.

Я чуть напряглась, он сразу же заметил это и тихо произнес:

- Не надо смущаться, Лили. В этом нет ничего постыдного. Это физическое выражение моей любви к тебе, только и всего.

Я кивнула, чувствуя, что пока не готова говорить о подобных вещах вслух. Хотя и сама таяла в его руках от нежных поцелуев, не желая, чтобы они заканчивались.

- Кстати, у меня для тебя есть послание от кое-кого, - проговорил он внезапно серьезным голосом. – Несмотря на то, что произошло однажды, думаю, что тебе стоит это услышать. Хотя бы для того, чтобы навсегда закрыть этот болезненный вопрос.

- Послание? От кого? Какой вопрос? – с недоумением спросила я.

Он внимательно посмотрел на меня и покрепче сжал в объятиях:

- От Кевина.

- Что? – я не смогла сдержать возгласа. – Как? Откуда ты…? Я имею в виду, с чего бы вдруг?

Габриэль продолжил:

- Скажем так: мы встретились и поговорили. А потом он попросил передать тебе небольшое письмо. Ну а я не увидел в этом ничего плохого.

Ну да, конечно, так все и было. Случайно встретились на улице и мило поболтали.

- Признавайся, - потребовала я. – Говорил ты, а Кевин свисал вниз головой из окна? И писал под твою диктовку?

Он рассмеялся и достал из кармана сложенный лист бумаги.

- Не совсем так, но мне нравится ход твоих мыслей, - проговорил он, протягивая мне письмо. – Я объяснил ему кое-что, и он меня понял. Это главное. А писал сам, без моей помощи. Но, каюсь, что прочитал. Не мог же я передать тебе незнамо что.

Я присела на стул и трясущимися руками развернула записку. В груди возникло тревожное чувство, будто снова надо мной нависла какая-то угроза. Но ведь Габирэль здесь, а значит, все в порядке.

«Дорогая Лили!

Я бесконечно виноват перед тобой и не думаю, что ты когда-то найдешь в себе силы, чтобы простить меня. Ты вправе меня ненавидеть. Твой жених сообщил мне, что вы скоро поженитесь. Я желаю тебе счастья. Надеюсь, что когда-нибудь ты все-таки сможешь меня простить. Навеки твой, Кевин».

Руки опустились и письмо упало на пол.

- Спасибо, - шепнула я, возвращаясь в объятья Габриэля. – Ты прав, мне это было нужно. В истории с Кевином наконец-то поставлена точка.

Он погладил меня по голове и тихо произнес:

- Я так и подумал. Теперь иди отдыхать, а я еще поработаю.

Улыбка расплылась сама собой, я приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку, после чего ушла к себе.

Оставшаяся неделя прошла в еще большей суматохе, чем предыдущая.

Кларисса внезапно потребовала, чтобы невеста, то есть я, проживала отдельно от жениха, и мы с ней переехали в квартиру Габриэля в Греймуне.

Там действительно было спокойней, без взглядов и перешептываний. Хотя я была уверена, что ни о чем плохом никто не говорил, но нервы и так были натянуты, как струны.

Я страшно переживала по поводу предстоящий свадьбы. Кларисса всегда была рядом и терпеливо объясняла, что все невесты трясутся перед этим днем и сомневаются во всем подряд.

Свадебное платье висело в шкафу, и я иногда украдкой на него смотрела. Оно было тяжелое, из белой парчи с серебряными нитями, с кринолином, небольшим шлейфом, корсетом и длинными узкими рукавами. К нему прилагалась вуаль: нежная воздушная, с кружевной отделкой.

В ночь перед свадьбой я и вовсе не смогла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Рано утром пришла мастерица по прическам и аккуратно уложила мои волосы: пряди от лица убраны наверх и заколоты шпильками со сверкающими кристаллами. Оставшиеся волосы были завиты в легкие локоны и оставались распущенными.

Кларисса хлопотала вокруг меня, причитая, что мы ничего не успеваем.

- Без нас вряд ли начнут, - дрожащим голосом проговорила я, пытаясь умерить ее пыл.

- Ты выглядишь, словно принцесса, - всплеснула руками Кларисса и вытерла слезинку.

Она помогла мне облачиться в платье и приколола вуаль.

Из зеркала на меня смотрела хрупкая девушка в роскошном платье, с огромными глазами и бледной, словно светящейся кожей. Локоны красиво рассыпались по спине, а кристаллы в прическе таинственно мерцали.

- Экипаж прибыл! – вскричала Кларисса и принялась выталкивать меня из квартиры. – Осторожно, не наступи на подол!

По дороге в ратушу, где проводили свадебные церемонии, я почти искусала себе все губы от нервов. Все казалось сном, будто я вот-вот проснусь, и суровая реальность надо мной посмеется. Сердце колотилось в груди с предвкушением, мурашки бегали по коже и пальцы едва заметно дрожали.

В комнате невесты рядом со свадебным залом меня встретил отец. Неловко кашлянув, он подал мне согнутый локоть и тихо произнес:

- Ты такая красивая, дочка! И я очень рад тебя видеть!

Я сглотнула комок в горле, цепляясь за его руку, и совершенно искренне ответила: