- Если ты так не хочешь быть с ним, тогда почему все еще здесь? Исчезни с моего пути, иначе я тебя в порошок сотру, мелкая ты дрянь!

Ее побелевшее от ярости лицо было так близко, словно она собиралась укусить меня. Я судорожно сглотнула колючий комок, вставший в горле, попробовала дернуться, но Ариадна оказалась удивительно сильной: вцепилась в меня покрепче так, что на глазах выступили слезы.

На лестнице послышались тяжелые шаги. Кто-то спускался к нам, хлопая в ладоши, будто награждая аплодисментами.

- Ариа-адна Бе-елл! – протянул незнакомый мужской голос, словно прокатывая слова на языке. – А я все ждал, когда ты проколешься.

Ариадна тут же отбросила мою руку, лицо ее исказилось в страхе, но уже через секунду она приняла вид невинный, будто просто мимо проходила.

Я потерла то место на руке, которое заныло от ее хватки, и посмотрела на того, кто неторопливо спускался вниз.

Это был мускулистый, высокий мужчина, с темными волосами, забранными в короткий хвост, лет тридцати с чем-то. Одет он был в черные брюки и такого же цвета водолазку из странной ткани с легким серебристым блеском. Носы высоких ботинок со шнуровкой были отделаны металлическими пластинами. На руках незнакомца красовались перчатки с обрезанными пальцами.

- Эйден! – воскликнула Ариадна и рассмеялась серебристым смехом. – Что ты такое говоришь? Какие проколы, о чем ты?

- Я не терплю, когда женщина пытается делать из меня дурака, - процедил он неприязненным тоном. – Скажи-ка, дорогуша, что я вижу в твоих волосах?

С этими словами он ловко выхватил из прически Ариадны шпильку и принялся ее разглядывать. Ариадна побледнела и треснувшим голосом ответила:

- Всего лишь женские украшения, Эйден. Будь добр, верни ее.

Она протянула руку, пытаясь забрать шпильку, но он не позволил ей, схватив ее за запястье и дернув на себя.

- Спросим у командира, а? – язвительно спросил он, глядя в ее насмерть перепуганное лицо. – Если он ничего в ней не обнаружит, то я сразу же ее верну. И даже извинюсь.

Я стояла рядом, не зная, что мне делать и куда бежать. И бежать ли вообще. У этих двоих явно давняя неприязнь друг к другу, а я в этой истории точно лишняя.

Не успела я сделать шаг, как Эйден, не оборачиваясь, обратился ко мне:

- Госпожа Беннет, не сочтите за труд, пригласите подойти ректора.

- Нет! – истерично взвизгнула Ариадна, дергаясь всем телом в попытке вырваться. – Отпусти меня, идиот!

Она кричала так громко, что из кабинета ректора выглянул Герберт. Увидев нас, он побледнел, а руки его затряслись.

- Что там? – послышался голос ректора.

Герберт промолчал и в изнеможении прислонился к косяку дверей.

Ректор оттолкнул его и вышел в коридор. Чеканя шаг, он стремительно подошел к нам и грозным голосом, не обращаясь ни к кому конкретно, прогромыхал:

- Что здесь происходит?

Ариадна тихо всхлипывала, прекратив попытки вырваться, а Эйден передал шпильку ректору и ехидно произнес:

- Мы тут спорим о красоте женских украшений, командир. Оцени и скажи, что думаешь?

- Габриэль, не верь ему! – прокричала Ариадна отчаянно. – Он сам мне ее подбросил! Он ненавидит меня, ты же знаешь!

Ректор отмахнулся от нее, взял шпильку и с интересом осмотрел. Через секунду его лицо исказила гримаса ярости:

- Ты посмела явиться в академию с этим?

Ариадна забилась в припадке, как рыба на крючке:

- Нет, нет! Пусти меня, мерзавец! Габриэль, это не я, не слушай его!

Но ректор не обратил на ее слова никакого внимания. Он вытянул руку вперед ладонью вверх и почти торжественно произнес:

- Ариадна Белл! Я, Габриэль Райс, ректор академии Кроувилл, в присутствии свидетеля, Эйдена Ллойда, магистра огня, официально обвиняю тебя в нападении на меня с помощью боевого артефакта!

Над его ладонью вспыхнул голубоватый огонек. Эйден вытянул руку – над его ладонью зажглось крохотное оранжевое пламя. Он коротко произнес:

- Подтверждаю.

Два огонька, голубой и оранжевый, подлетели друг к другу и слились воедино, рассыпавшись исками над нашими головами.

Это было можно было бы назвать красивым, если бы не сложившаяся ситуация.

Руки Ариадны мгновенно связала голубоватая призрачная цепь с кандалами. Она в ужасе закричала и упала, кажется, потеряв сознание.

Герберт так и не решился подойти к племяннице и лишь беспомощно смотрел, как Эйден поднимает ее с пола и уносит в гостиную.

- Что теперь с ней будет? – пробормотала я вслух мучивший меня вопрос.

Мне стало жаль ее, хоть она и повела себя со мной гнусно. Но Ариадна так отчаянно кричала и билась в руках Эйдена, словно ее могли отправить на эшафот.

- Я вызову королевского прокурора и ее увезут. Потом следствие, обвинение и вынесение приговора, - мрачно ответил мне ректор. – Она давно напрашивалась.

- Ее шпилька – это и есть боевой артефакт? – я посмотрела на ректора.

- Не шпилька, а сам камень, - он покрепче сжал его в руке. – Артефакт, который нейтрализует ментальное воздействие и ослабляет того, кто обладает таким даром. Таким образом, он работает против меня. А я должностное лицо на службе короля, так что это и есть самое настоящее нападение. А за такое закон сурово карает.

Ректор наконец взглянул на меня. Выражение его лица все еще было свирепым, но взгляд начинал смягчаться.

- Она ничего тебе не сделала? – шепотом спросил он.

Я отрицательно покачала головой:

- Не успела. Господин Ллойд появился вовремя. Удивительно, но он словно поджидал Ариадну.

- Так и есть, - ректор сделал прерывистый вдох, - мы с ним успели обсудить ее появление в академии.

- Значит, он знает обо мне… и вас? – удивленно ответила я.

- Знает, - ректор чуть улыбнулся. – И я не вижу в этом ничего плохого. Мы с Эйденом прошли через многое, поэтому я могу ему доверять. Он обещал присмотреть за тобой и Ариадной, если я буду занят работой. Но теперь это не нужно, все закончилось.

Вот только у меня было плохое предчувствие, что все не просто не закончилось, а только начиналось. И это что-то было соткано из злобы и неукротимой ярости.

Через два часа прибыл экипаж королевского прокурора. К тому времени Ариадна пришла в себя и беспомощно билась о стены невидимого барьера, которым окружил ее ректор.

Она сыпала проклятья, пыталась жалобно плакать, стонать и умолять.

Мое сердце не выдерживало такой картины, но я старалась не поддаваться жалости. Если бы Эйден вовремя не спустился по лестнице, то кто знает, чтобы Ариадна сделала? Может, действительно откусила бы от меня кусок.

Ее увезли, оформив все бумаги и опросив всех, кто присутствовал при обвинении.

Я вернулась в свою комнату, едва волоча ноги от усталости. С размаху плюхнулась на кровать в одежде и с наслаждением вытянулась. Взгляд заскользил по комнате, а в голове все еще звучали жалобные крики Ариадны, когда ее уводил прокурор.

Надо сходить в душ и пораньше лечь спать, день был безумно длинный. И тут я поняла, что в моей комнате что-то поменялась. Оглядевшись еще раз, но уже повнимательней, я едва поверила своим глазам: мой сухой веник в горшке выпустил две зеленые веточки!

Я подскочила к нему, жадно рассматривая. Неужели это моих рук дело? Мой дар работает?

Воодушевившись, я схватила горшок и бросилась в кабинет ректора, чтобы похвастаться и попросить несколько советов по развитию дара. В конце концов, это его работа, пусть и мне подскажет.

Я постучала в дверь и вошла, услышав ответ. Кроме ректора в кабинете был и Эйден Ллойд, который тут же принялся меня разглядывать. Кажется, даже слишком откровенно, чем было позволено правилами приличия.

- Что случилось, Лили? – брови ректора были нахмурены, видимо, у них тут был какой-то серьезный деловой разговор.

- Вы заняты? Ничего не произошло, просто хотела показать, что у меня получилось с сухим цветком, - мне было неловко, что я им помешала, но и просто стоять с горшком в руках было странно.