Не дожидаясь моего ответа, он подхватил меня на руки. Я попыталась оттолкнуть его, но это было все равно, что толкать стену.

- Не трогайте меня, - потребовала я, - я не хочу, чтобы вы меня касались!

- Придется привыкать, дорогая, - его глаза хищно сузились, - совсем скоро я буду касаться тебя куда больше и чаще, чем сейчас.

Он ногой открыл дверь и понес меня по коридорам на второй этаж. Хорошо, что уже было слишком поздно и нас никто не увидел.

У моей комнаты он аккуратно поставил меня на ноги и, придерживая, потребовал:

- Ключ доставай.

- Там не заперто, - я махнула рукой, - так торопилась, что забыла совсем про замок.

- Понятно, - сквозь зубы процедил ректор. – Так торопилась меня разоблачить, что не нашлось времени подумать о безопасности.

Он завел меня в комнату, усадил на кровать, присел передо мной на корточки и пристально вглядывался мне в лицо.

- Уходите, - попросила я. – Это моя комната, и вам тут не рады.

- Это моя академия, - мгновенно ответил он. – И я буду заходить туда, куда захочу. Как ты себя чувствуешь?

- Нормально я себя чувствую, - я уже начинала злиться. – Спасибо, что доставили до комнаты, дальше я сама справлюсь.

Мой взгляд упал на стол, на котором стояла банка мази от Клариссы.

- Кстати, Кларисса просила завтра утром вам принести мазь. Заберите ее, раз уж вы здесь. И оставьте меня, пожалуйста.

Ректор медленно поднялся на ноги, не отрывая от меня своего жестокого взгляда:

- Нет. Сама и принесешь утром. А заодно скажешь мне, какую дату выбрала для свадьбы. И попробуй только не прийти.

С этими словами он стремительно вышел из комнаты.

Я зябко поежилась, обхватив себя руками. Неужели мне все-таки придется стать женой этого страшного, опасного и жестокого человека?

Если бы я знала, чем мне аукнется этот Бал дебютанток, то наотрез отказалась бы туда ехать.

Помню громкую музыку, платье с тесным корсетом и ноги, стертые новыми туфлями до мозолей. Толпы молодых мужчин жадно высматривали себе партнерш для танцев и галдели, как птицы на мусорной куче.

И я действительно не видела там ректора.

Я поплелась в ванную, переоделась в ночную сорочку и, выключив свет, скользнула под одеяло.

Надо придумать, как усыпить бдительность этого Ворона и сбежать. Он, может, и талантлив в своей работе, но он все же человек, а значит, его можно обмануть.

Утром я проснулась с готовым планом действий.

Больше ректор не сможет своими чарами и вкрадчивым голосом задурить мне голову. Я буду делать вид, что согласна выполнить условия контракта, а когда он ослабит хватку, ускользну.

И пусть на пару с мачехой хоть лопнут с досады.

Я отдернула шторы, увидела, что на стадионе уже собрались студенты, как всегда, раздетые по пояс, и весело закидывают друг друга снегом. Видимо, ждут преподавателя.

Сегодня я постаралась над своим видом так, чтобы выглядеть максимально невинно, словно и не затеваю бунта. Заплела косу, выпустив два локона, пригладила белый воротничок на платье, чуть взбила складки подола, чтобы он стал попышнее, и, прихватив банку с мазью, спустилась вниз.

После завтрака я направилась в уже осточертевший кабинет ректора. Постучала едва слышно и вошла.

Ректор, чтоб его вороны заклевали, стоял у окна, сунув руки в карманы. Весь в черном, только на ремне поблескивали металлические вставки.

- Доброе утро, господин ректор! – я говорила милым и добрым голосом. – Я принесла вам мазь, возьмите, пожалуйста.

Он медленно повернулся в мою сторону и неспешно окинул меня взглядом, задержавшись, кажется, на груди. Мне стоило немалых трудов сделать вид, что я ничего не замечаю, хотя внутри все кипело от его нахальства.

- Доброе утро, Лили, - его низкий голос заполнил кабинет. – Ты выбрала дату?

- Я как раз хотела с вами это обсудить, - я прикусила губу, чтобы не выпалить чего лишнего.

- Садись, говори. Но, - он сделал паузу, - никаких разговоров о расторжении контракта я больше вести не буду. Так что даже не начинай.

Я села, разгладила подол платья дрожащими руками и начала:

- Я не буду говорить о контракте. Вы ясно донесли до меня свое решение. Но я хочу попросить вас... Дайте мне немного времени! Все это так неожиданно свалилось на меня, мне нужно время, чтобы привыкнуть к вам и узнать чуточку получше. А потом я выберу дату свадьбы.

Я подумала и добавила:

- Пожалуйста!

Ректор отошел от окна и встал позади меня почти вплотную, наклонился и хриплым шёпотом произнес мне в ухо:

- А что я получу взамен, крошка Лили?

- О чем вы? – пробормотала я, с ужасом ожидая, что он потребует что-то непозволительное.

- Ты просишь дать тебе время, чтобы привыкнуть ко мне, верно? – он обошел меня и сел на стул напротив, пододвинувшись ко мне так близко, что мои коленки почти упирались в его ноги.

- А я хочу узнать, в чем тут мой интерес? – продолжил он, не сводя с меня взгляда.

- Не знаю, что бы вы хотели получить, но у меня ничего нет. Могу предложить лишь свою бесконечную благодарность за понимание. Или скажите сами, что вы хотите.

Я чувствовала, что он загоняет меня в какую-то западню, но не понимала, в какую именно.

- Давай договоримся, - он ухмыльнулся. – Я дам тебе время. Взамен прямо сейчас ничего не надо. Но за тобой остается долг, который я спрошу, когда захочу. И ты мне еще кое-что пообещаешь.

Он протянул мне руку, видимо, для завершения нашей сделки.

С плеч как будто свалился камень, облегчение затопило меня, как прилив. Я осторожно протянула ладонь в ответ, он слегка сжал ее, но не отпустил.

-  Какой у тебя был дар? – внезапно спросил ректор.

- Сложно сказать. Мне было пять лет, когда он пропал. Как раз умерла моя мама, а она умела исцелять раны. У меня самой несколько раз получилось восстановить сломанные растения. А потом все - уже не получалось.

- Дар не пропадает, он либо есть, либо его нет вообще, - он отпустил мою руку и забрал у меня банку с мазью. – Вчера, когда ты наносила мне мазь, боль ушла. Думаю, что из-за сильного потрясения твой дар просто затих, его надо вытаскивать обратно. Давай попробуем еще раз.

Он открыл банку и скомандовал:

- Бери мазь и наноси, как вчера. Но при этом внимательно прислушивайся к ощущениям в руке, старайся почувствовать свою силу. Это как поток, или клубок, или дуновение ветра, или что-то еще.

Я неуверенно сделала, как он говорил, и спросила:

- Куда наносить?

Чувствовала я себя глупо. Но была бы рада получить дар, хоть какой-нибудь. Все вокруг что-то умеют, кроме меня.

- Если хочешь, чтобы я разделся, так и скажи, - он лукаво улыбнулся. – Но можешь попробовать для начала с лицом.

Чувствуя, как краснею, я протянула дрожащую руку и осторожно дотронулась до обожженной щеки ректора.

Он закрыл глаза, а я растирала мазь, стараясь почувствовать хоть что-то, о чем он говорил.

Кожа под рукой смягчалась, впитывая в себя лекарство. По пальцам снова как будто пробежали крохотные искры, отыскивая повреждения и стремясь проникнуть внутрь.

- Стоп, - глаза ректора распахнулись, он перехватил мою руку и отнял ее от своего лица. – Ты это чувствуешь?

Я неуверенно ответила:

- Да, но не понимаю, что именно. Как будто что-то покалывает пальцы.

Руку мою он снова не торопился отпускать.

Ректор задумчиво произнес:

- Я так и думал, твой дар при тебе, но он слишком слаб. Видимо, тебе нужна новая эмоциональная встряска, чтобы способности вернулись.

- Уж этого в моей жизни в последнее время предостаточно, - горько ответила я.

- Недостаточно, раз он не проявился в полную силу, - отрезал ректор. – Тебе нужны тренировки, причем постоянно. Я могу тебе помочь, если хочешь. Принесу тебе несколько сломанных веток, будешь пытаться их восстановить.