Он улыбнулся и хрипло произнес:

- Вот и договорились.

Его губы накрыли мои в обжигающем поцелуе. Я отвечала со всем пылом, на который была способна, от чего Габриэль едва слышно простонал. Меня охватила дрожь, но она была сладкой и волнующей, заставляя хотеть гораздо большего.

Руки скользили по моей спине, прижимая к твердой груди так сильно, что дыхание перехватывало. Габриэль направился к кровати, оперся на нее одним коленом и, не прерывая поцелуя, уложил меня на покрывало.

Внутри меня все горело от нетерпения, остро захотелось дотронуться до его кожи. Я яростно вцепилась в пуговицы на его рубашке, дергая их, в попытке расстегнуть.

И в этот момент раздался стук в дверь, который показался оглушительным. Кто-то активно барабанил, не собираясь уходить.

- Надо открыть, - пробормотала я, прерывая поцелуй и тяжело дыша. – Вдруг что-то случилось.

- Командир, - донесся до нас голос Эйдена Ллойда, - пришел дядя Ариадны и требует встречи с тобой!

Габриэль чертыхнулся, поднялся на ноги и с сожалением произнес:

- Прости, дорогая, но нам придется прерваться.

Я согласно кивнула, вскочила на ноги и спешно поправила на себе одежду. Он взялся за ручку двери, ожидая, когда я приведу себя в порядок, и не сводя с меня теплого взгляда.

В дверь опять забарабанили кулаком, Габриэль ее распахнул и в комнату ворвался Ллойд.

- Понимаю, что не вовремя, - с усмешкой начал он, глядя, как я приглаживаю волосы, - но это срочно. Герберт явился и требует встречи. Говорит, что у него предложение.

- Пусть ждет в гостиной, - ледяным тоном ответил ректор, - и присмотри за ним. От этой семейки ничего хорошего ждать не приходится.

Ллойд ушел, и я бросилась к Габриэлю.

- Не рискуй, не ходи к нему, - взмолилась я, держа его за руку, - мало ли что у него припрятано! А вдруг он что-то тебе сделает?

Он прижал меня к себе и тихо произнес:

- Не переживай, он не сумасшедший, как его племянница. Герберт долго работал у меня и никогда не давал повода в нем усомниться. Думаю, что Ариадна на него надавила. В любом случае пообщаться нам нужно. Если это он пронес артефакт в академию, то оставлять это безнаказанным нельзя.

- Я боюсь, что однажды ты можешь не вернуться со своих заданий, - прошептала я, - у тебя опасная работа. Нельзя ли тебе быть просто ректором без пернатых приключений?

Он хмыкнул и погладил меня по голове. Помолчав минуту, ответил:

- Наверное, можно, но это не по мне. А теперь, когда у меня появился такой замечательный целитель, то чего бояться?

Возразить было нечего. Вряд ли он оставит свою команду, чтобы сидеть со мной у окошка. Не тот характер.

- Я пойду с тобой, - заявила я. – И не отговаривай. В конце концов его племянница украла именно меня, так что имею полное право послушать, что там Герберт предлагает.

Габриэль согласился, и мы спустились вниз.

Герберт ждал нас в гостиной с камином, удобно устроившись в одном из кресел. Эйден стоял у стены, сложив руки на груди и глядя на него тяжелым взглядом.

Увидев нас, секретарь вскочил и запричитал:

- Господин ректор! Выслушайте меня, пожалуйста!

Выглядел Герберт скверно: костюм какой-то потрепанный, под усталыми глазами темные круги, лицо избороздили морщины.

Габриэль расположился напротив, а я села на соседнее кресло, сложив руки на колени.

- Надеюсь ты в курсе, что устроила Ариадна, - едко произнес ректор. – Я напомню: пронесла в академию запрещенный боевой артефакт, напала на госпожу Беннет, сбежала из-под стражи с твоей помощью, подделала мою подпись, выкрала госпожу Беннет, мучила и пытала ее, а мне достался гробовой цветок. Ничего не упустил? А сейчас ты явился сюда с неким предложением…

Герберт бледнел с каждым словом, втягивая голову в плечи.

- Я понимаю, - дрожащим голосом проговорил он. – Ариадна натворила дел. Мне позвонили из прокуратуры, сообщили, что она снова у них. Поймите, я всего этого не хотел!

Он беспомощно развел руками и снова сник. Я тут же пожалела о том, что пришла сюда: невозможно было смотреть на то, в каком отчаянии пребывал этот человек. Не знаю, на что он рассчитывал, идя на поводу Ариадны, но таких унижений это не стоило.

- Я хочу кое-что предложить, - тихо сказал Герберт.

Габриэль злобно ухмыльнулся, превратившись в того Ворона, которого я когда-то боялась.

- Да что ты можешь предложить? – он хищно прищурился. – Ты сейчас полностью в моей власти! Не рассчитывай, что сможешь свободно уйти из академии. Я предателей не прощаю, ты прекрасно об этом знаешь.

Ректор щелкнул пальцами, а Герберт простонал:

- Умоляю, просто выслушайте! У меня и в мыслях не было предавать ни вас, ни академию. Я виноват в том, что пожалел Ариадну. Она же потеряла отца, а потом осталась без матери! Был уверен, что ее детская влюбленность в вас – всего лишь упрямство! Я даже не представлял насколько серьезно Ариадна настроена!

Герберт встал и попытался сделать шаг, но натолкнувшись на невидимый барьер, упал обратно в кресло и закрыл лицо руками.

- Я тоже вырос без родителей, - сухо заявил Эйден. – Но преступником не стал. Так что это не оправдание.

- Я не оправдываю ее, - затряс головой Герберт, - ни в коем случае!

- Ты хотел что-то предложить, - напомнил Габриэль, - говори. Не трать мое время.

Секретарь с надеждой посмотрел на нас и произнес:

- Ариадна сейчас в тюремной камере, страдает, ей нужна помощь. Я предлагаю обмен: всю вину возьму на себя, а ее освободят.

Не выдержав, я возмутилась:

- Как это – ее освободят? После того, как она мне чуть глаза не выколола? В своем ли вы уме, господин Герберт?

Габриэль скрипнул зубами, косясь на меня, а Герберт снова вскочил, ударился головой о барьер и сел обратно. Он посмотрел на меня умоляюще и с жаром произнес:

- Я понимаю, она сделала вам много плохого! Да и я, старый дурак, повел себя с вами не самым лучшим образом. Но Ариадна не может нести ответственности за свои поступки, она безумное дитя, которое нуждается в помощи лекаря! Тюрьма убьет ее!

Он закрыл лицо руками и забился в угол кресла.

Габриель встал, поманил меня за собой, и мы вышли в коридор.

- Лили, отправляйся в комнату и ложись спать, - сказал он, - тебе ни к чему во все это ввязываться. Я улажу этот вопрос и завтра тебе все расскажу.

- Ты же не станешь соглашаться на его предложение? – горячо прошептала я, пока он подталкивал меня в сторону лестницы.

- Конечно, не стану, - возмущенно ответил он. – За кого ты меня принимаешь? Ложись спать, утром зайдешь в мой кабинет.

Он легко поцеловал меня в нос и стремительно удалился.

Лежа в кровати, я вспоминала все, что случилось за последнее время.

Когда это меня угораздило влюбиться в этого несносного ректора? Поняла свои чувства я лишь тогда, когда он рухнул на пол от зелья Ариадны.

Страх, что Габриэля не станет, был так силен, что все остальное: брачный контракт, мачеха, козни сумасшедшей девицы, - перестали быть значимыми.

А уж после его признания и жаркого поцелуя пропали последние сомнения.

Вот мачеха будет надо мной потешаться, когда узнает, чем закончился мой побег из дома.

Утром я дольше обычного прихорашивалась перед зеркалом. Заплела красивую объемную косу, оставив пару локонов на висках, разгладила воротничок платья.

Интересно, чем вчера закончился визит Герберта?

За окном Эйден уже вовсю гонял Стюарта по стадиону, заставляя выпускать пламя и даже выписывать им какие-то узоры. Кажется, эти уроки пошли на пользу студенту: получается у него все лучше и лучше.

После завтрака я отправилась в кабинет ректора. Габриэль стоял у окна, задумчиво глядя вдаль, по обыкновению весь в черном. Волосы были забраны в низкий хвост, а высокий ворот водолазки закрывал горло.