Через пять минут я уже была полностью готова. Среди форменной одежды, которую мне подбирала Кларисса, нашелся еще один зимний плащ, поэтому мне не пришлось долго возиться.

Ректор ждал меня в вестибюле, натягивая на руки черные кожаные перчатки.

Он вышел первым и направился по едва заметной тропе в лес, а я следовала за ним.

День был чудо как хорош! Солнце светило не по-зимнему ярко, ветра не было, а снег стал таким рыхлым, что можно было слепить снеговика.

Тропа стала расширяться, и мы углубились в лес.

Ректор шел молча, заложив руки за спину, как будто погруженный в тяжелые раздумья. Я не решалась заговорить первой, поэтому шла за ним и наслаждалась свежим воздухом, пиная перед собой сухую веточку.

Внезапно он резко остановился, и я врезалась ему в спину.

- Что случилось? – встревоженно спросила я.

- Ничего, - невозмутимо ответил ректор. – Просто я ждал, что ты набросишься на меня с очередными обвинениями или вопросами, а ты веточку пинаешь, как дитя малое.

- Есть у меня один вопрос… - начала я.

- Про Ариадну? – он повернулся ко мне и усмехнулся.

- Ну да, - я не стала притворяться, что мне не было интересно.

И как-то неприятно царапнуло внутри, когда я вспомнила, как она пыталась повиснуть на ректоре.

- Ревнуешь? – он снова усмехнулся, вот только не очень радостно.

- Вот еще, - сердито ответила я, деля вид, что рассматриваю что-то у себя под ногами. – С какой стати?

- А жаль, - он сделал вид, что расстроился. – Мне было бы приятно.

- Эта Ариадна, она вам кто? – осмелев, спросила я. – Ваша возлюбленная? Вы были в отношениях? Просто она так вела себя, будто …

Он изумленно посмотрел на меня так, словно я ляпнула несусветную глупость.

- Нет, конечно, - гневно ответил он. - Никаких отношений у нас не было и быть не может. Стал бы я тогда подписывать наш с тобой брачный контракт?

Почему-то после его слов мне полегчало.

- Тогда кто она вам? – спросила я напрямую.

Он глубоко вздохнул:

- Это непростая история. Ариадна – дочь моего наставника, который погиб на задании, спасая меня. Мне было тогда двадцать лет, я не был опытным бойцом, поэтому долго чувствовал свою вину за его смерть.

Это откровение меня поразило. Ректор всегда выглядел сильным и уверенным в себе, как будто он такой всегда и был. Но и у него, как у всех нас, были свои тяжелые воспоминания.

Он немного помолчал и медленно двинулся вперед, а я пристроилась рядом, продолжая слушать:

- Я знаю Ариадну с ее пятнадцати лет. Она была единственным ребенком и ни в чем не знала отказа. После смерти отца ее мать пережила несколько нервных срывов и попала в лечебницу, откуда так и не вышла. Дальнейшим воспитанием девочки занимался ее дядя со стороны матери, ты его знаешь, это Герберт.

Я изумленно остановилась, но спохватившись, вновь пошла рядом.

- Герберт? Дядя Ариадны?

- Да, - ректор покосился на меня. – Не удивляйся, Его Величество из уважения к подвигу павшего героя не оставил без внимания его родственников. Герберта пристроил ко мне, а Ариадна выучилась в женской академии и ее взяли на работу в один из отделов королевской канцелярии.

- А почему Ариадна назвала вас «своей любовью»? И вообще, вела себя так, словно вы не просто знакомы. Как-то не похоже, что вы просто друзья, - я не хотела, чтобы было похоже на ревность с моей стороны, но и проигнорировать мучивший меня вопрос тоже не могла.

- Я не договорил, - продолжил ректор. – Ариадна, как мне кажется, больше похожа на свою мать. Резкая, взбалмошная, импульсивная, одержимая своими идеями. И уж если вбила себе чего-то в голову, то все – не отступит. Отец часто брал ее с собой на тренировки, там мы и познакомились. И она почему-то решила, что мы суждены друг другу.

Он снова усмехнулся, хотя я не очень понимала, что именно в этой ситуации ему кажется смешным.

- Почему вы ухмыляетесь, что в этом веселого? – переспросила я.

- А то, что мы с ее отцом тогда недооценили серьезность ситуации. Мы оба решили, что это простая детская влюбленность, которая бывает у каждого ребенка в ее возрасте. А когда наставник погиб, да еще и спасая меня… Ариадна уцепилась за это и требовала у Его Величества немедленно выдать ее за меня замуж в качестве компенсации.

- Что? – я поразилась абсурдности ее требований. – Как-то это чересчур. Может, от горя она не понимала, что говорила?

- Прекрасно понимала, крошка Лили! – воскликнул он. – Она стала словно одержима этой идеей! И ее мать подпитывала ее настроения! А потом Ариадну тоже забрали в лечебницу. Врачи говорили, что у них обеих прослеживается чрезмерная зацикленность на собственных идеях с переходом в манию. Но через год Ариадну выписали, сообщив, что она вполне оправилась и это было нервное потрясение на фоне смерти отца.

- Может быть, она на самом деле в вас влюблена? – тихо спросила я. – Вы не думали об этом?

- Я так думал первые полгода, - с горечью сказал ректор. – Но это не любовь. Это безумие. И я ей не нужен, ей важно просто добиться своего. Знаешь, как охотятся за какой-нибудь редкостью? Когда ее нет, то готовы весь мир перевернуть в поисках, а как только получат, то кладут в ящик и переключаются на что-то другое.

- А вам она разве не нравится? Она красивая, уверенная в себе, - мне было неприятно это признавать, но от правды не уйдешь.

- И абсолютно не в себе! – гневно воскликнул ректор. - Я ее воспринимаю как дочь покойного наставника, которому я обязан жизнью, и точка. Достаточно с меня того, что я оплатил обучение Ариадны, еще и Герберт вечно путается у меня под ногами. Больше я ничего не должен этой семье. А теперь она пронюхала, что я заключил брачный контракт и заявилась, прикрывшись ситуацией со Стюартом.

Теперь-то мне стало понятно, почему Герберт так меня невзлюбил. Приберегал ректора для своей племянницы, а тут явилась я.

- А вы не преувеличиваете? – я все равно как-то сомневалась в том, что услышала.

Она совсем не производила впечатления сумасшедшей. Всего-то одевалась крикливо и вела себя развязно, но это еще не говорит о безумии.

- Поверь мне, нисколько, - ответил ректор сквозь зубы. – Мне неприятно об этом вспоминать, но она однажды пыталась облить меня горючим, чтобы потом поджечь. А когда я ее скрутил, то она кричала, что или добьется своего, или отправит меня на тот свет к ее отцу. Кстати, после этого ее в лечебницу и забрали.

Он остановился, взял меня за руку и горячо проговорил:

- Лили, послушай внимательно. Она хитра и непредсказуема, постарайся, пожалуйста, с ней не пересекаться. А я сделаю все, чтобы она уехала как можно скорее.

- А что вы сделаете? – тихо спросила я. – Если она меня где-то подкараулит?

Мне стало страшно. Утром я радовалась тому, что стала смелее, а теперь внутри будто разворачивался липкий холодной комок.

- Сейчас я могу ее контролировать, - ответил ректор. – Я забрал на сегодня ее эмоции, поэтому она не доставит проблем и будет заниматься тем, зачем приехала. И буду продолжать это делать, пока она не уедет.

- Сейчас? А раньше не могли?

- А раньше мой дар не был так развит. Кстати, проявиться ему помогло ее нападение. Так что я оказался в плюсе, - он улыбнулся.

А вот мне было не до веселья. Я никогда не встречалась с безумцами и приобретать такой опыт не хотела.

- А знаешь, что мне только что пришло в голову? – его глаза засверкали серебром. – Давай переедем на время в мою квартиру в Греймун?

- Вы же сказали, что контролируете ее, зачем уезжать? – пробормотала я смущенно. – И что подумают в академии, если я вдруг буду жить с вами в городе?

- Ну а что им думать? Я признаюсь всем в том, что я и есть тот самый мерзкий и противный жених, от которого ты сбежала, - он посмеивался, глядя как багровеют мои щеки. – Хотя, думаю, большинство уже и так обо всем догадалась по твоим крикам про ужасного Ворона. Так что, не вижу проблемы.