– Все улики остались на Сурката и, скорее всего, уничтожены.

– Благодарю за откровенность, наше время истекло. Я сделаю все возможное и прослежу, чтобы вам не подбросили яд. Остальное – как решит Космос. До встречи, капитан.

– До встречи, сенатор.

Как только Конда Ал-вон ушел, Ке-орн без сил рухнул на койку. «Я сделал все возможное, – подумал он в холодном отчаянии. – Решительный бой с Сой-карном случился слишком быстро, мы не успели подготовиться. Ал-вон не поинтересовался судьбой Марта – он или не знает о нем, или ему все равно. На прямой вопрос я бы ответил ему правдиво, но естественная для меня честность, на посторонний взгляд выглядит как помощь врагу».

Тусклый свет в камере медленно угасал. Эта искусственная ночь вызывала тоску. Силовое поле зловеще мерцало во тьме. Ксанте не помнил, когда в последний раз ел.

«Аппетита, но Ал-вон вообразил, что это страх отравления. Он не видит правды, и вся Империя так же слепа. Мы ритуально ненавидели Терру, не понимая, что причина бед — в нас самих. Кротовая норма открылась. Настоящий враг на пороге. Чтобы изменить ситуацию, я заплачу любую цену».

Ксанте Ке-орн закрыл глаза, ощущая, как тоску сменяет странная смесь восторга и отчаяния. «Я встретил Ли и и снова хочу жить, но смерть будет справедливой ценой. Казнь — только сон, а потом пробуждение в Лимб, где меня давно ждет Арси».

* * *

Сирмийские космические территории, планета Рудалак

Неказистую лачугу, вероятно, построили из остатков разбившегося челнока – в этом убеждал характерный тусклый металл стен и распорки по углам. Зеркало оказалось маленьким, маленьким, мутным и, возможно, сделанным без участия синтезатора. Ангелина ногтем отковырнула колпачок флакона, смазала левую бровь мыльной жидкостью, а потом тщательно сбрила ее острым десантным ножом. С правой бровью она проделала то же самое. Безбровое лицо показалось до странности чужим. «Сантос или Влад, в два счета сделали бы из меня истинную сирмийку, но они далеко, так придется обходиться собственными силами». Ангелина вспомнила усталое лицо хирурга, его чуткие, осторожные пальцы. и стороной ладони, вытерла покрасневшие от бессонной ночи веки, потом аккуратно приклеила накладные брови, немного задрав их к вискам.

– Неплохо, госпожа, – раздался за спиной голос внезапно вернувшегося Эр-сая, и этот голос заставил ее вздрогнуть.

Сублейтенант переоделся в гражданскую куртку, на широких плечах осел иней, принесенный мешок с вещами он аккуратно поставил в угол.

– Неплохо, получилось, госпожа, – повторил Алек, – по счастью, вы брюнетка, и теперь вас уже не примут за терро, но могут заподозрить смешанную кровь. Не сочтите за плохую примету, но траурная татуировка на лбу усилила бы сходство с сирмийкой. Если хотите, я могу...

– Она прочная?

– Возьму самую слабую краску и сделаю минимальные проколы.

– Хорошо, я готова сделать татуировку, но мне кажется, ты встревожен.

– Скорее, озадачен. На местном рынке я встретил Курата и Хироки. Они сбежали с «Фениксо» тем же способом, что и мы, тоже в последнюю минуту.

– Чего они хотят?

– Встретиться с вами.

– Как они догадалась, что я жива?

– Никак. Просто сильно верили в это. Фанатики, что с них взять.

– В добавок ты злишься на Хироки?

– Нет, не злюсь, вопрос в другом – вы готовы им довериться?

– Задам встречный вопрос – имеет ли это смысл?

Эр-сай чуть задумался.

– Путешествуя в компании трех сирмийцев, вы привлечете меньше внимания и вызовете меньшие подозрения, – ответил он наконец. – Хироки и Курат преданы капитану, а с Сой-карном у них личные счеты.

– Тогда приведи обоих сюда.

– Если честно – они уже за дверью, остается только пригласить, – смущенно признался Алек.

Дверь заскрипела и медленно отворилась. В проем ворвался ледяной ветер, он принес пригоршню чистого снега, которая тут же растаяла, став мокрым пятном на полу.

– … Привет, госпожа, – поприветствовал Ангелину Курат, который куталась в длинный плащ, а ремень вместительной дорожной сумки перекинул через плечо.

В таком бесформенном балахоне бывший шахтер ничем не отличалась от обычного колониста на Рудалаке – потрепанный вид и замерзший кончик носа.

– Тебе, Алек, тоже привет, – буркнул он, как только вошел. – Сразу хочу сказать, что Гилмота и всех остальных забрали. Пока братья колебались, можно ли сражаться с легионерами флота, нас окружили со всех сторон. Тех, кто потянулся за бластерами, оглушили. Возможно, кого-то убили, я слышал выстрелы на машинной палубе. Теперь судьба капитана неизвестна, а братья могут снова попасть в руки Консеквенсы. Вот такие вот дела.

-- Почему они застали нас врасплох?

-- Кто-то телепортировался на «Фениксо» при помощи терранского устройства, -- проворчал Хироки. -- Того самого, которое, говорят, было у капитана Марта, когда его взяли.

-- Откуда ты знаешь?

-- Я видел, как внезапно появились враги, -- стрелок вздохнул. — Да и вообще — у меня есть уши и глаза, а Мио дружит с вашими землянами и довольно болтлив.

-- Есть ли информация о судьбе капитана?

-- Есть. Он сейчас на Сирме и Сой-карн тоже там. Говорят, намечается суд. По крайней мере, говорят, что будет суд над знатными военными, а над кем -- я и сам догадался. Странно только, что, Сой-карна тоже арестовали. Об этом болтала планетарная стража.

– Силой Ксанте не вытащить… Отряд Кси ту не поможет.

– Силой не вытащит никто, но есть другой план, -- заговорил Курат. Алек сказал, на планете Солито есть еще одна лаборатория Сой-карна. Если найти там что-то от ксеносов, это докажет измену генерала.

-- Нам не на чем лететь до Солито. Это далеко. На транспортниках — не успеем.

-- Ну, один способ есть. Те самые штучки Кси — устройства для дальней телепортации. Вам, Эр-саю, мне и Хироки. Мы попросим их на время, а потом вернем. Подпространственный передатчик я найду — на Рудалаке это можно сделать за деньги.

-- Как скоро?

-- Думаю, завтра.

-- А если Кси откажут?

-- А они могут отказать?

Ангелина вздохнула.

-- Я не хочу вас обманывать, -- тихо сказала она. — Мартин Рей обязан Ксанте, но доктрина Кси работает не так. Вступая в отряд, отказываемся от личных целей. По крайней мере, должны отказаться, хотя не все выдерживают. Я попрошу у Марта телепортеры. Но согласится он, только если решит, что это на ползу Земле...

***

Снежная буря полчаса накрыла небо Рудалака полчаса назад. Поселок утонул в метели. Стены стены хижины поскрипывали под напором ветра, стремительно холодало, установка обогрева не помогала, и косяки уже покрылись инеем. Ангелина задумчиво рассматривала стакан, из которого пила местный снотворный чай.

Потом она легла плашмя и прикрыла глаза, сосредоточившись на звуках. Чуть свистел ветер, но уже не ледяной, а теплый. Морской берег огибал бухту, пологие зеленоватые волны лизали песок непривычного, слишком белого для Земли цвета. Ксанте Ке-орн рассматривал воду и время от времени бросал в волны очередной плоский камешек. Ангелина приблизилась и села на песок рядом.

– Привет.

– Привет, жена. Не ожидал снова встретить тебя в Лимбе.

Страшная мысль поразила Ли вздрогнуть, но Ксанте покачал головой.

– Нет, я не мертв, всего лишь сплю в каком-то запертом помещении под зданием Сената.

– Тебя били?

-- Нет.

-- Ты в опасности?

– Ну, как тебе сказать… имперская политика – сложная штука.

– Что-то я не слышу в голосе сирмийского задора.

– Сердишься, любимая?

-- Нет. Сгораю от тревоги за тебя.

-- Не мучай себя зря. Давай смотреть правде в глаза. Потеряв «Фениксо», я проиграл и пойду на казнь. Знаю, тебя это ранит, но земляне по природе пластичны. Пройдет время, ты сумеешь вспоминать меня спокойно. Давай, проведем немного времени в Лимбе, а потом расстанемся навсегда.

«Ну вот, его потянуло в сирмийскую романтику... – уныло подумала Ли. – Мой супруг, которого я предпочла мужчинам Земли, собирается умирать».