Светило на экране сильно увеличилось, хотя электроника корабля приглушила это яростное сияние.

– Рудалак по левому борту, – ровным голосом сказал устроившийся возле пульта связи Мио. – Группа Эр-сая готова к телепортации.

– Напомни им, что высадка через три минуты.

– Есть, капитан.

Диск планеты приблизился, но выключенные дальние сенсоры корабля не позволяли рассмотреть детали поверхности.

– Отключить систему маскировки.

– Готово! – отрапортовал Мио, но голос его звучал тревожно. – Зарегистрирован нештатный сигнал, капитан. Похоже на сигнатуру чужого телепорта.

– С планеты нас не достать. В зону телепортов Рудалака мы еще не вошли. Тогда кто это?

– Не знаю, капитан. Экран пуст.

– С незарегистрированным сигналом разберемся после операции. Пока что включай обратный отсчет для группы Эр-сая

– Пять, четыре, три, два, один. Старт!

Мигнули и погасли индикаторы на панели. Пространство мостика погрузилось в кромешную тьму. Ангелина, лишенная возможности влиять на управление, вздрогнула и вцепилась в подлокотники кресла. Искусственная гравитация исчезла, незакрепленные предметы взмыли в воздух, что-то твердое коснулось щеки Ангелины, скользнуло по коже и кануло пустоту. Сирена сначала включилась, но, лишенная энергии, захлебнулась в первую же секунду.

– Что случилось? Мы падаем... – прошептал Мио.

В голосе не ощущался страх, лишь легкая нотка удивления, и Ангелина в который раз поразилась стойкости маленького сирмийца.

– Отключилась энергетическая установка, – ответил Ке-орн.

Он на ощупь отыскал ладонь Ангелины и сжал ее в своей руке..

– Почему отключилось? – снова спросил Мио.

Сердце Ли, которая уже знала ответ, оборвалось.

– Диверсия на борту, – холодно сказал вслух капитан «Фениксо».

– Люди Гилмота не могли…

-- Это обсудим потом. Нужно перезапустить энергетическую установку, но связи с инженерной нет.

– Я доберусь до машинной палубы, капитан, и передам распоряжение устно.

– Встретишь Гилмота -- передай, пусть его люди охраняют ядро, двигатели, главный компьютер, не важно, работает он или нет. Нельзя допустить новые повреждения. В темноте лучше не стрелять, пускай используют ножи. Диверсантов, если окажут сопротивление, ликвидируйте на месте.

Судя по шороху в темноте, Мио оттолкнулся от кресла и исчез. Ксанте крепче сжал руку Ангелины.

– Ты уже поняла, что это ловушка. Мы запреты в темноте, скоро откажет система жизнеобеспечения. На корабле около ста людей, все они – осужденные изгнанники. Если на борт попадут солдаты Консеквенсы, придется принимать бой, но, возможно, враги просто ждут нашей смерти от удушья. Прости, Ли, в душе я понимал, что этим все и закончится.

– Я люблю тебя и ни о чем не жалею.

– Я буду помнить об этом, когда уйду в Лимб.

Ангелина задохнулась, ощущая, как по щекам текут горячие слезы. Она шевельнулась и чуть не потерялась в невесомости и темноте, но руки Ке-орна притянули ее обратно.

– А теперь, я должен сказать кое-что важное... Все сирмийцы на борту Фениксо обречены, но ты умирать не обязана. Не возражай! Ты должна вернуться на базу Кси, поэтому возьми мой фонарь, доберись до челнока, улетай и будь осторожна.

– Не говори так, я не собираюсь тебя бросать.

– Оставить меня все равно придется, – мягко возразил Ке-орн. – Прошу, не вынуждай перед смертью сожалеть о нашем браке и о том, что позвал тебя с собой и погубил.

Прикосновение рук усиливало фаторану и Ангелина ощутила ледяную дрожь.

-- Ты меня прогоняешь?

-- Нет. Я прошу тебя уйти. Никого сейчас не говори, не спорь, просто постарайся уцелеть.

Пальцы Ксанте Ке-орна разжались, Ангелина скользнула во тьму и невесомость. Вспыхнул фонарик, в круге света обрисовывая пол, поменявшийся местами с потолком. Она плыла в невесомости, пытаясь избегать опасных конструкций, отчаянно цепляясь за декор сирмийского корабля и ощущая приближающуюся тошноту дезориентации. «Прости меня, Ксанте, прости за то, что обманула тебя... Я действительно найду челнок. Потом использую его автономный источник энергии и отправлю сигнал Марту. Он должен вмешаться – это даст нам шанс».

Ангелина вдруг поняла, что ей не хватает кислорода. Мертвые вентиляторы молчали. Несмотря на огромные размеры «Фениксо», воздух в некоторых отсеках уже успел застояться. Ли потеряла ориентацию и долго искала люк в переборке возле челночной палубы. В луч света попадали стыки обшивки, выступы стен, пол палубы, вдруг ставший потолком коридора. Она почти отчаялась, когда под пальцы руки попала гладкая крышка щитка управления. Безжизненная электроника внутри не включилась даже при прямом замыкании контактов. «Нужно найти механический выключатель гидравлики... если он вообще есть на сирмийском корабле...». Она бросила бесполезный пульт и снова вернулась к поискам, в темноте ощупывая руками каждый участок неровного металла. Круглый, почти человеческий штурвал отыскался где-то в стороне, остывший металл леденил пальцы, поддался с трудом, створки разошлись с сухим шипением.

– Сейчас...

В кромешной тьме она не видела челноков, но сумела отыскать решетчатый настил палубы и продолжила двигаться в невесомости, цепляясь пальцами за прутья, пока не наткнулась на пилон челнока. «Вот и все, – подумала Ангелина, ныряя в тесную кабины. – Я это сделала». Верх и низ больше не имели значения, но она постарались правильно расположиться в кресле пилота. Пульт управления ожил под пальцами, мигнули индикаторы.

– Вызов по каналу резервной связи... – прошептала она заледеневшими губами. – Код три-шесть-пять-семьдесят два... Келли! Лейтенант Ли на связи...

Договорить она не успела. Внезапно вернулась сила тяжести. Вспыхнул свет – по-сирмийски тусклый, но после непроглядной тьмы резанувший глаза. В зеленом сполохе телепортации мелькнули сине-серые мундиры с шевронами Консеквенсы.

– Стой! Сдавайся! – раздался окрик на сирмийском.

«Это абордажная группа, – в ужасе поняла Ангелина. – Не знаю, как они попали на фрегат, но мы проиграли».

Между нею и сирмийцы находилось лишь лобовое стекло челнока – достаточно прочное, чтобы переносить полетные режимы, но, возможно, неспособное выдержать выстрел тяжелого бластера. Ли скользнула вниз с кресла, уходя с возможной линии огня. «Они запрут меня в кабине, и это будет конец всему. Чтобы сопротивляться, нужно сначала скрыться».

Придумать более-менее четкий план она не успела. Через миг, круша и плавя стекло, полыхнул выстрел.

* * *

Мостик «Фениксо»

Как только свет и гравитация вернулись, Ке-орн включил корабельные щиты. Система внутренней связи, заглушенная сильными помехами, впрочем, не работала, стационарные бластеры «Фениксо» не подчинялись дистанционным командам. Это странное сочетание – безжизненное оружие и неповрежденные щиты, наводило на мысли об абордажной группе... «Они хотят помешать эвакуации, – понял Ке-орн, касаясь пальцами панели, но не ощущая привычной вибрации корабля. – Ну что ж, эвакуации не будет. Мы просто продадим свои жизни подороже».

Он нажатием клавиш запер двери мостика, вытащил и проверил бластер, перевел его на минимальную мощность, а затем встал и выстрелом разбил настенный щиток управления, блокируя дверь. Потом вернул оружие в боевой режим.

Через миг экран вспыхнул, отобразив тяжелое лицо Сой-карна, дорогую ткань генеральского мундира, нашивки, погоны и и крупную, сжатую в кулак кисть правой руки.

– Здравствуй, Ке-орн, – произнес генерал, используя при этом форму приветствия вышестоящего.

– Добрый день, – нейтрально ответил Ксанте, намеренно игнорируя формальную иерархию Сирмы.

Сой-карн заметил это и фыркнул.

– Готовишься биться насмерть? Далеко ты зашел в своем мятеже, Ксанте.

– Не надо врать. Вы и Сирма — не одно и то же.

– Громкие слова обиженного мальчишки... И все же не смей обращаться ко мне непочтительно. Я до сих пор твой командир.