Кристина схватилась за лицо, и он увидел под ее пальцами слезы.

– Не надо!

– Я не знала, чем это кончится.

«Инесса привела Кристину! А в город ее привез всадник, прячущий лицо. Кристина попала в лапы инкуба, как и Марта… Но Инесса! Значит, она увела в лес и Олину! И увела в лапы зверя! Как же я не догадался!

Жертвы инкубов убеждены, что были с теми, в кого инкубы обратились. Эти твари приходят по ночам…

Кристину, как и Марту Инкуб совращал в моем обличье. ОН приходил ко мне, но что-то ЕГО остановило. ОН всегда рядом со мной! Значит, у НЕГО со мной какая-то связь. ОН – продолжение меня…, и чтобы прекратить эту связь – нужна встреча с ним…»

– Что вы молчите?! – Кристина трясла его за руки, но он был нем, и продолжал свое рассуждение.

Мы не знаем кому еще улыбнется безумие своей манящей улыбкой.

«…Какой я слепец! Вот причина ее недуга и худобы. Мое первое предчувствие…, оно появилось на похоронах матери. Почему? Почему я ничего не предпринял? Верил, что старуха не тронет Кристину. А должен был бросаться и спасать… Но от кого? От умершей старухи? Никто не понял бы, от кого, и меня сочли бы сумасшедшим. Люди и без того устроили охоту за мной, как за зайцем… А молитвы? Тогда в доме я вызвал Дух старухи! И ОН пришел. Значит, двойник приходил по моему зову! Но я еще не был готов к встрече с ним».

– …Следы… следы у кровати…

– Что Вы сказали? – спросила Кристина.

– Куда я ходил ночью? – он вдруг вслух задал этот вопрос.

– …Я или ОН? ОН водит меня как слепца! И наводит на меня людей как на оборотня! Даже Ларса ночью кто-то привел, когда я пытался исповедовать мать, но старуха уже выжила из ума и мои попытки были тщетны. И все было истолковано как ночной ведьмовской ритуал.

Вдруг из-за угла выскочил конь вороной масти, с растрепанной сбруей и без всадника. Перейдя в галоп, задрав черный мохнатый хвост, и фыркая, как от воды, конь промчался мимо них в сторону городских ворот. И нигде не было видно ни одного человека, будто все укрылись в своих убежищах.

Фрагменты самых странных событий вспыхнули в его сознании, и невидимые иглы воткнулись в голову, причиняя мгновенную боль, за которой хлынули потоки воды, посыпались камни, раздались чьи-то голоса. Его закрутило в водовороте последних событий, но он сильно сжал голову и удержался неминуемого головокружения… Теперь перед ним открылась поляна с волнами трепетной травы. Неровное дыхание и страстные объятья. И наконец, он повернулся сам к себе – больше никого не разглядел – хотел окликнуть себя, но не успел – вдруг ринулся, голышом, как олень, по росистой траве, весь блестящий от влаги. Еще сознание вернулось в утро, когда он увидел эти проклятые следы на полу, ведущие к кровати и оставляющие грязь – и он, другой, беспамятный и покорный, оттирал пол от грязи и застирывал простыни, чтоб не заметила служанка. Но потом началась охота! Люди охотились на животное по имени отец Марк.

Нападение озлобленных людей – и смертельный ужас в их глазах, и бегство… Кто-то всегда где-то рядом и дышит в спину – он уже не сомневался.

«Тело утопленницы – тайно хороню на кладбище. Но выясняется – не тайно! Останки того парня тоже пытаюсь захоронить – но кто-то сообщает об этом и напуганные люди караулят меня у кладбища, и в слепом ожидании правды становятся жертвами. Летящая птица в заброшенном доме – и костлявая рука старухи, опущенная на мое лицо. Пустая вешалка в храме, куда я вешал сутану – и месса отменяется, пришлось сослаться на недомогание… Кому могло понадобиться одеяние священника? Я еще сомневался и пытался себя отвлечь от истинных причин. Я даже не стал искать пропажу. Теперь нет сомнений? За моей спиной ОН орудует и натравливает на меня людей».

Все в черно-белом свете представилось ему, и за всеми событиями он увидел звериный оскал! Он увидел того, кто был рядом всегда, того, кто посягает заменить Бога.

– Ты не пощадил даже ребенка! В одного ты вселяешься, чтобы погубить другого. Ну, выходи! Выходи, дьявольское отродье!

Напрасно он огляделся вокруг – никто не вышел ему навстречу. Вокруг по-прежнему не было ни души. Город вымер средь бела дня!

И его спутница, испугавшись, стала трясти его за руку. Но он не обратил никакого внимания:

– В ребенка вселился бес! Значит, она, Инесса, в тот вечер приходила за Олиной…, и увела ее… ТЫ не пощадил даже ребенка! Я недооценил ТЕБЯ. Кто следующая жертва?

Кристина кричала на него! И когда он замолк – тогда только до его слуха донесся ее крик. Он забормотал какие-то невнятные фразы. Но она не слушала его и бормотала:

– А вдруг завтра они меня назовут ведьмой? И вызовут инквизицию. Я не хочу гореть на костре! За что я должна гореть?! – в ее глазах он увидел не только страх, но и моление о помощи. Он должен ее спасти. Он не успел это сделать с Янеком и Мартой.

– Я никому не делала зла. В чем я виновна? Говорю Вам, как на исповеди.

– Ты должна прийти в церковь исповедоваться…

– Исповедоваться после таких ночей с Вами? …Наши свидания…

– Какие наши? …Ах да! Наши…

– Со мной… тебе… Вам… было хорошо?

– Нет-нет! Ты не должна слушать того, кто придет к тебе, даже если скажет, что от меня. Ты слышишь меня?

– Да, – ответила она, немного помедлив, но глаза ее блеснули от каких-то мыслей. – Прежде позвольте спросить….

Но он не слышал ее последних слов, ускорив шаг до такой степени, что она заметно отстала и стала путаться в длинных одеждах. Это ее так расстроило, что она просто закричала ему, чтобы он остановился – он вернулся к ней, присел на одно колено, и разорвал внизу подол ее платья. И вновь, в который раз он ушел вперед, громыхая сапогами по мощеной камнем дороге.

– Где же все люди? – оглянулась она.

Но город молчал, затаившись, в предчувствии недобрых вестей.

Перед охраняемыми воротами она вцепилась в его руку, и тогда он остановился. Но сделал это, чтобы сказать всего пару слов:

– Мы выйдем через лаз в стене, тогда нас не заметят…

Всю дорогу она искала повод спросить его о пути, по которому они шли. Но глубоко в душе ей хотелось узнать другое, и лишь когда далеко позади скрылись из виду последние сторожевые башни, Кристина сбивчиво заговорила:

– Люди перестали Вам верить, они не ходят в церковь. Они хотят натравить на Вас инквизиторов… А Вы… делаете вид, что ничего не произошло…

Он молчал, поощряя ее взглядом на продолжение разговора. И она продолжала:

– Вы перед кем читаете обедни? Перед теми, кто поносит Вас последними словами, кто тычет в Вас пальцем как в чудовище?

– Я призван помогать людям в их вере…

– Нет!

– Да!

– Нет!

– Пойдем! Мы должны успеть!

– Зачем Вы бродите ночами по городу?

– Подожди…

– Они же убьют Вас!

– Ты уверена, что это я. Некоторым даже утопленник в сутане привиделся…

– Да постойте же! – перебила его Кристина. – Вот! Посмотрите!

Она развязала тонкий платок на шее, и он увидел пятно, как отпечаток дубовой коры.

– Это сделали Вы! Вы забыли, да?! А это было вчера. Я все ждала, что Вы вспомните.

Он стоял, как вкопанный, молчал. Наконец, пробурчал:

– Я на такое не способен… Я еще в здравом уме! К тому же вчера мы не встречались…

– Вы сошли с ума! Вчера Вы были у меня в той комнате, из которой забрали меня сегодня. Вы приходили ночью и ночью ушли!

– Кристина! Успокойся! Меня вчера не было. Я понимаю, в это трудно поверить. Я все объясню, я все объясню. Я не мог…

Она свернула на поляну, мелким шагом побежала вперед. И с налетевшим ветром ему послышались ее слова:

– Вы любите меня или нет?!

Он решил, что это искажения звуков, но тем пристальнее вглядывался в ее движения. Она бежала, пока не рухнула в траву.

…И вновь его сильные руки подняли и закружили ее над землей, и горячие губы стали страстно целовать. Его сладкие ласки были так приятны… Она пришла в сознание и увидела перед глазами щекочущие стебли травы, она лежала на земле, и не могла вспомнить, как она здесь очутилась. Веселая большая семья муравьев в это время путешествовала по ее лицу, и видимо не ожидала тоже оказаться на земле, как до этого Кристина. Священник сидел в отдалении, повернувшись к ней спиной. Все привиделось или приснилось…