— Нет, — уверенно перебила Айрин. — Он притворялся им, но и только.

Шумей озадаченно взглянул на свое запястье — под широким рукавом показался матовый бок медного браслета-артефакта — затем вновь посмотрел на пленницу.

— Повторите. — Она повторила. — Интересно. Вы искренне верите в свои слова. Что ж, все равно. Один из них сегодня умрет, и мне не важно, кто.

— Как, умрет⁈

— А это самое занимательное, — шарибец широко улыбнулся. — Я взял на себя смелость послать от вашего имени небольшой подарок во дворец: некую карту из некой уникальной колоды. Кстати, спасибо вам за такой чудесный подарок! Я смогу выгодно продать ее частным коллекционерам. А Придворный маг наверняка уже на пути сюда, чтобы вызволить свою леди севера.

Она горько рассмеялась.

— Ошибаетесь, Шумей. Никто не придет за мной. Рунар не подозревает, кто я такая!

— Вы разочаровываете, дорогая. Выходит, я напрасно восхищался вашим умом? — он цокнул языком. — Поразительная ненаблюдательность! — Айрин вскинулась было, чтобы выплюнуть что-нибудь резкое, но в последний миг прикусила язык и не напрасно, потому что Шумей продолжил. — Да и Рунар хорош. Сам подставил мне свое кормерисово плечо. Слабое место по-вашему. Еще и пришел с фибулой. Мои ищейки тотчас распознали ее. А поверить в то, что в этом городишке объявилось сразу две северные колдуньи — просто нелепо! Вы говорите «прячь алмаз на виду, а стекляшку в темном углу». Разумно. Но самые драгоценные алмазы держат у сердца…

— Кажется, вы перечитали сборников пословиц.

Он ничуть не обиделся.

— Рейненбернский язык по-своему красив, хотя, на мой вкус грубоват. Шарибский звучит лучше. Не желаете послушать отрывок из нашей знаменитой поэмы о принцессе Мирхан?

— Благодарю. Я с ней знакома. Рунар связан законом, а потому не попадет в вашу ловушку!

Шумей с прищуром взглянул на ощетинившуюся пленницу сквозь хрусталь.

— Да, знаменитый рейненбернский закон о магах. Отречение от мирского: семьи, привязанности, любви. Живое орудие в руках короля. Я молюсь Всевышнему, чтобы он нарушил его и поставил свои чувства выше долга.

Айрин никак не могла взять в толк, зачем работорговцу такой сложный план, не имеющий определенной цели? Если только он — или его покровитель — не хотели избавиться от Придворного мага накануне приезда шарибцев! Его опала вполне способна обрушить весь карточный домик и внести нежелательную смуту. Не потому ли король закрывал глаза на их промахи? Однажды перебрав вина, Рунар поделился с ней, что королевство подобно гниющему дереву: оно все еще пускает зеленые листья, но его корни и ствол уже кишат червями. Что, если он имел в виду придворные интриги и деятельность Черного рынка?

Солнце тем временем продолжало взбираться по небу. Ему не было дела до земных страстей. Айрин отвернулась от слепящего света, почти теряя Шумея из поля зрения.

— Скажите честно, Шумей, вы получаете приказы от шарибского Императора?

— Опасное заявление, княжна, — склонил голову шарибец.

— Вы все равно не отпустите меня живой, так поделитесь! Облегчите душу перед Всевышним.

— Я думал, северяне верят в демонов… в духов?

— Я верю, что бог вас покарает!

Шумей расхохотался.

— Леди Эсталинор, если бы бог действительно карал людей за грехи, уверяю, первым на очереди был бы ваш драгоценный Рунар, — шарибец послал ей очередную приторную лягушачью улыбку. — А вас я как раз собираюсь отпустить совсем скоро! Сегодня в полдень кое-что случится. Как вы сказали при нашей первой встрече? Считайте тени, ибо сегодня в Реймекаре люди увидят демонов. Нет ничего страшнее обезумевшей толпы, и вы почувствуете это на себе.

В центральной части Черного рынка в воздух взлетел сноп красных искр.

— Он здесь, — кивнул Шумей и приказал ожидающему Вару: — охраняй нас, в драку не вмешивайся. Как только он появится, убей.

Тот удовлетворенно хмыкнул.

— С удовольствием, хозяин.

Айрин оглянулась, выискивая какие-либо признаки присутствия Рунара или других союзников, и заметила столб дыма. До балкона долетели отдаленные звуки битвы: наемники столкнулись с кем-то, возможно, с гарнизоном. Не мог же Рунар пробиваться в одиночку! Или мог?

Слова Шумея насчет Бешеного Лиса поселили в ней сомнения, но она решительно отмела их. Во внутреннем дворе с оружием наизготовку построилась небольшая армия Шумея.

Лезть в этот лабиринт улиц без предварительной разведки было самоубийством: в каждом доме могли скрываться целые отряды подготовленных убийц, ненавидящих корону или сражающихся за деньги.

Айрин украдкой взглянула на Шумея и, заметив, что тот отвлекся, отдавая распоряжения ожидающим внизу воинам, отперла Оковы. Верная Оффан, пусть нарисованная с помощью зубочистки и острого соуса, сработала великолепно. Айрин высвободила одну руку и набрала в нее немного магии. Вар нахмурился, сочтя ее манипуляции подозрительными. Она испуганно похлопала ресницами и выбросила вперед кисть. Наемник тоже сработал быстро: кинжал успел прорезать кожу у нее на шее, прежде чем замер. Айрин отшатнулась и едва не потеряла контроль.

— Какого… — начал Шумей.

— Бей его! — крикнула девушка, указывая пальцем на шарибца.

Кинжал Вара серебряной молнией распорол воздух и вонзился Шумею в грудь. Пошатываясь, Айрин поднялась с кресла и положила дрожащую окровавленную ладонь на лоб безучастному наемнику, где выжгла Мекаль, оковы разума. Тошнотворно завоняло горелым мясом. Ни единый мускул не дрогнул на лице Вара. Айрин не хотела причинять ему боль, но иначе ей не хватило бы сил на отражение возможных атак.

— Ты будешь защищать меня ценой своей жизни, это основной приказ.

— Да, — каркнул он.

Быстро осмотревшись, Айрин вытащила Королевскую колоду из кармана хрипящего работорговца.

— А теперь выведи меня отсюда.

Вар орудовал мечом, как бог. Айрин едва успевала уворачиваться от сражавшихся и рикошетившего оружия, даже подняла скользкий от чужой крови кинжал. По пути она подчиняла все новых бойцов, и к тому моменту, как они вышли во внутренний дворик, ее окружала целая армия. Где-то в глубине Черного рынка тоже шли бои. Шум неумолимо приближался. Айрин прикидывала варианты действий, как вдруг ощутила нестерпимую боль в груди. Она согнулась и зашлась кашлем. Из ее рта потянулась нитка розовой слюны. Именно тогда она заметила это: пятнадцать теней, по одной на подчиненного наемника, они расходились от нее во все стороны, как лучи черного солнца. Тени неестественно колыхались и попеременно тянулись то к живым людям, то к трупам. Новый приступ сдавил грудь, и у Айрин потемнело в глазах.

Из узкого прохода к ним вырвался отряд в покрытом копотью королевском доспехе.

Рунар едва успел запихнуть ретивого принца за спину, чтобы он не нарвался на очередной арбалетный болт, и одним из первых пробился во внутренний двор резиденции Шумея. И застыл на месте.

Эдгар и остальной гарнизон последовали его примеру. Их осталось немного: из двадцати трех бойцов полностью боеспособных было шестнадцать. Четверых раненых уже уносили подоспевшие лекари, трое пали в бою. Когда они ворвались на Черный рынок под прикрытием магии Рунара, большинство — торговцы, беспризорники и проститутки — разбежались. Им противостояли только готовые к атаке наемники Шумея и десяток безумцев, охочих до крови. Их сейчас паковала прибывшая на подмогу городская стража.

Тренированные воины нерешительно топтались на месте, глядя на открывшуюся картину. Посреди бывшей таверны рядом со сломанной корабельной мачтой стояла Айрин. Девушка покачивалась на нетвердых ногах, а из ее рта стекала кровавая слюна. Ее окружало неподвижное кольцо из меченых наемников Шумея, у каждого из которых на лбу алел свежий ожог.

Взяв наизготовку боевое заклинание, Рунар в полной тишине двинулся вперед. Издалека доносились приглушенные вопли и стоны, где-то обрушилась крыша догорающего здания, дважды звякнула закаленная сталь.

Вар, стоявший впереди всех, с прежним отстраненным выражением приподнял кинжал, но не попытался напасть. Зайдя ему за спину, маг шагнул к неподвижной Айрин. Ее темные широко раскрытые глаза подернулись мутной пеленой и смотрели прямо на солнце.