— Эскальтским колдунам всегда благоволила судьба. Возможно, она действительно не более, чем напуганный ребенок, а ваша встреча — воля Всевышнего, — женщина устало прикрыла глаза. Ее рука безвольно скользнула вниз и непременно ударилась бы о деревянный барельеф кресла, если бы Рунар не придержал ее. — Будь осторожен. Айрин может стать ключиком, который вновь откроет нам путь на север.

Уловив в ее голосе нотки угасания, маг поспешил свернуть разговор. Свою волю королева уже озвучила.

— Как здоровье Вашей Милости?

— Лекарства Вицента помогают, — намного тише произнесла она.

— Столько времени прошло, а он еще не определил недуг!

— Не беспокойся обо мне, — она взглянула на него с нежностью матери, смотрящей на упертого ребенка. — Ступай, мой колдун.

Рунар осторожно коснулся губами узловатых пальцев Катрисы, облаченных в белые шелковые перчатки. В приглушенном свете плотная ткань растеряла весь блеск и казалась грязно-серой.

Затем Придворный маг поднялся с колен и, не прощаясь, покинул покои.

Тисненый тусклым железом том содержал сведения о всемирной истории. На первых страницах анонимный автор с упоением пересказывал древние легенды об образовании континентов, формировании стран, уделив особое внимание Шарибской Империи и известной магии. Все, как Айрин помнила: два главных материка, Рейнский и Хиферишат, а также кишащие пиратами Аймаррские острова и более мирные Объединенные Таурукские Острова, активно торговавшие со всеми странами. Через Мраморное море как раз проходил знаменитый Шелковый путь, по которому Острова доставляли в Рейненберн сахар и первоклассный шелк, а обратно вывозили золото, серебро, минералы и древесину. Согласно легендам, однажды из вод Вселикого океана вырвались столбы пламени — так дьявол пытался открыть врата в преисподнюю и уничтожить известный мир. Всевышний в это время насыщал недра Рейнского континента драгоценными металлами и самоцветами, потому не сразу заметил адский огонь. Бросив дело неоконченным, Он обрушил свою мощь на врата и превратил огонь в камень, запечатав их навеки. Оставшейся благодатью Всевышний покрыл безжизненные скалы разнотравьем и прекрасными цветами, после чего удалился на покой. Потому на севере Рейнского континента, на территории Эскальта, почти не находили залежей золота или серебра, а на Таурукских островах не водилось ничего, кроме шелкопрядов, ядовитых пауков и мелкого зверья, а рос только бамбук, кусты пряностей и сахарный тростник.

Помимо теократических рассуждений, книга содержала и другие сведения о мире, например, тайну схожести названий: рейнский континент, королевство Рейненберн и его столица Реймекар. Раньше Айрин считала это совпадением или отсутствием фантазии у картографов, но с удивлением обнаружила, что все они содержали в себе древний корень «рей», на эскальтском обозначавший «дождь».

Она бегло пролистала еще несколько глав, но больше нигде не обнаружила сведений о северянах, кроме мимолетных упоминаний о войне пятисотлетней давности и обвинений в вероотступничестве.

За годы поисков у нее возникло впечатление, что кто-то нарочно подтер упоминания об Эскальте. Дурно попахивало политикой.

Айрин поспешно вскочила с места и ринулась к книжным шкафам.

— Магия, зелья, яды, магия, история, география, магия… о, свод законов. Торговые отношения… все не то!

Перебрав книги, она пошарилась в разбросанных свитках, но и тут ее ждала неудача.

Не преуспев, Айрин вернулась за стол и обмакнула перо в изысканную серебряную чернильницу. Требовалось создать видимость работы, чтобы добиться расположения Придворного мага. Его влияние могло бы в будущем сыграть ей на руку.

Строчки выходили криво и норовили съехать вниз, а петли на буквах своевольно меняли длину и наклон. Такого с Айрин не случалось очень давно. В последний раз она так нервничала, когда подожгла сарай, и ей пришлось глубоко дышать, успокаивая колотящееся сердце. С чего она решила, сразу разгадает все секреты? Может, ей еще и ключ от сокровищницы дать?

В коридоре раздались быстрые шаги, и почти сразу скрипнула, отворяясь, дверь. Айрин поймала недобрый взгляд наставника и постаралась спрятаться за книгой.

— Ты шарилась на полках?

Она смертельно побледнела. Как он… магия! Она залепетала извинения, с ужасом гадая, что с ней сделают за такие выкрутасы. О королевском правосудии в селе даже заикаться боялись. Купцы и менестрели охотно делились слухами о суровых наказаниях за малейшее преступление закона в пределах столицы и наслаждались перекошенными от страха лицами крестьян.

— Я каждое утро должен наблюдать твои слезы?

— Я подумала, что смогу найти что-то о рунах, — промямлила Айрин, на ходу сочиняя самое простое оправдание. — Вы же не повесите меня болтаться в петле на дворцовых воротах за простое любопытство?

— Посмотрим. Заканчивай со слезами, — он недовольно скривил губы, — выглядишь еще хуже, чем обычно.

Оскорбление стало последней каплей.

— То есть, я еще и уродина?

— На редкость отвратительная. И раз уж мы заговорили об этом, твой голос просто ужасен. Нечто среднее между мышиным писком и лягушачьим кваканьем. А целиком ты вообще похожа на страшное чудовище, хотя бы больше не воняешь, и на том спасибо.

— Да как вы смеете! — в ярости вскочила она. Баснословно дорогой стул из тысячелетнего дуба с грохотом обрушился на пол.

— Как я смею? — Рунар гипнотизировал ее пронзительным взглядом, в котором снова появилось таинственное магическое сияние. — Я спас тебя, уговорил короля проявить милосердие, чтобы ты «не болталась в петле на дворцовых воротах»! Я отдал за тебя сотню золотых монет, на которые можно было бы легко купить дочку любого из королевских советников. И вместо кроткой светской красавицы мне досталась плаксивая дикая страхолюдина!

— А мне сдается, что вам достались только служанки!

В следующее мгновение Айрин подумала, что он ее убьет.

— Убирайся.

Она вывалилась из-за стола и опрометью выскочила за дверь. Миновав коридор и крутую винтовую лестницу, Айрин сбавила шаг, но продолжала пробираться вглубь каменного лабиринта, тяжело дыша от переполнявших ее эмоций. Случайные встречные, в большинстве своем слуги, с интересом посматривали на нее, как на диковинную зверушку, но вместе с тем всячески избегали и игнорировали прямые вопросы.

«Дурочка! Что тебе стоило придержать язык? Рунар, наверное, больше не захочет тебя видеть», — корила себя Айрин, скользя рассеянным взглядом по заметно более ярким витражам. То ли солнце скрылось за тучей, то ли здесь вставки были темнее. — «Бабушка предупреждала быть кроткой и послушной. Он же выгонит тебя, что тогда? Даже если не казнят, Гуго удушит в первую же брачную ночь».

От мысли о брачной ночи с бывшим женишком скрутило желудок — петушиные гребешки определенно не желали задерживаться у нее внутри. Гуго самое место было в женском монастыре — навсегда отбивать всяческие желания у послушниц!

«Вечером я извинюсь, а если понадобится», — она сжала кулаки, — «буду умолять».

В Дубовом Перевале она никогда ни перед кем не склонялась и не признавала ошибок. За исключением Ингеборги и Марсии. Тем более не хотелось идти на поклон к Придворному магу, который сполна насладится ее унижением, а после всыплет плетей.

Противно заныли царапины от шипов. Утром Жули заверила ее, что они почти зажили, а совсем скоро исчезнут последние следы.

Очередная галерея окончилась тупиком, и Айрин пришлось повернуть назад. Замок обступал ее со всех сторон, сворачиваясь подобно змее. Очередная дверь, богато украшенная замысловатыми вензелями, поддалась неожиданно тяжело, натужно заскрипев петлями. Комната оказалась темной, холодной и уставленной высокими стеллажами, доверху заполненными книгами. Они почти упирались в потолок, и если тут были окна, то наверняка, свет просто не мог просочиться сквозь толстую книжную кладку. В центре библиотеки расположился ряд столов, позади которых приютились миниатюрные банкетки. Айрин медленно прошлась вдоль полок и после недолгих раздумий вытянула толстый том, как вдруг ее напугал старческий вопль.