— Может, это тени от костра? — засомневался бард. — Или зверю… — в ствол аккурат над его головой вонзился нож.

Соловей взвизгнул, выронил лютню и повалился на землю, закрываясь руками.

— Не паникуй.

— Не паниковать⁈ Ты слепой? Мне едва голову не снесли!

Рунар укрылся за костром так, чтобы пламя мешало нападавшим целиться, затем подтянул к себе перепуганного барда.

— Неизвестно их количество, расположение и навыки. Так что сиди тихо и держи рот на замке, уяснил?

Соловей закивал.

Удовлетворившись ответом, Рунар крикнул:

— Не убивайте! Мы всего лишь случайные путники.

Ветки едва заметно шелохнулись, пропуская группу мужчин в буро-зеленых плащах. Соловей насчитал пятерых безоружных и одного помоложе с точно таким же ножом, что едва не раскроил ему череп.

Рунар насчитал восьмерых: засветившего оружие новичка, пятерых, вооруженных до зубов, и еще двоих в засаде, возможно, с луками.

Главарь выступил вперед.

— Путники в такой дали от дорог и поселений? Сдается мне, господа, вы хотите перейти эти горы, причем быстро, раз не дождались зимних заморозков.

— Уж больно хороши седла, — заметил другой разбойник, разглядывая лошадей. — И сбруя совсем не дешевая.

Тот парень, что все это время демонстративно поигрывал ножом, указал пальцем на грудь Рунара.

— Гляньте-ка, что у него! На выручку от такой цацки можно до весны пировать.

Маг схватился за кулон, который некстати выскользнул из-за пазухи.

— Вот, как мы поступим, — вновь заговорил главарь. — Вы отдаете нам все деньги и ценности и уходите живыми, как вам предложение?

Соловей в ужасе повернулся к магу, безмолвно призывая его сделать хоть что-нибудь.

Тот миролюбиво поднял вверх обе ладони, как бы сдаваясь. Ножны с мечом лежали у его правой ноги под лапником, а потому пока не были замечены.

На лице главаря расцвела победная ухмылка. В его представлении он поймал парочку гонцов или, возможно, знатных глупцов, сунувшихся на его территорию безоружными. Легкий куш.

В следующий миг влажный воздух распорола сталь.

Два кинжала по рукояти вошли в глазницы разбойникам. Тела не успели упасть, а Рунар уже раскроил мечом грудину третьего. Во тьме мелькнул серебряный серп. Главарь раскрыл рот и захрипел, захлебываясь кровью из вспоротой глотки. Одну стрелу, пущенную из засады, Рунар пропустил в опасной близости от уха, а вторую принял на лезвие меча. Метнув в обратном направлении короткий нож, он едва не пропустил удар сбоку, но успел уклониться и подставить разбойнику подножку, и тот, падая, поймал плечом очередную стрелу. Воспользовавшись моментом, Рунар толкнул разбойника в костер и, развернувшись, запустил последний кинжал в лучника. Тот с треском повалился на землю. Следующая стрела ударилась о магический щит.

Маг помянул дьявола и заклинанием располовинил лучника надвое.

Закончив с нападавшими, Рунар круто развернулся, оценивая обстановку. Соловей и мальчишка-разбойник сидели неподалеку с одинаково перекошенными лицами.

Тот, которого Рунар пихнул в костер, катался по земле и орал, как резаный. С досадой закатив глаза, маг отделил его голову от тела магическим щитом. Методом, что подсказала ему Айрин.

«Не стоило тогда оставлять ее», — подумал Рунар и внезапно для себя ощутил невыносимое жаркое желание обнять княжну прямо сейчас и дышать лишь ароматом шарибского масла на ее коже.

Маг на миг зажмурился, отгоняя яркое видение, а когда вновь открыл глаза, мысли его прояснились.

— Соловей, будь добр, собери мое оружие. А мы с молодым человеком пока побеседуем.

Бард вытер рукавом попавшую на лицо кровь, тяжело сглотнул и поплелся выполнять приказ. Почти сразу его вырвало в кусты от вида первого трупа.

— Поживее, — поторопил Рунар, затем обратил все внимание на побелевшего мальчишку. — Хочешь жить? — тот судорожно закивал. — Хорошо. Знаешь, как быстро и безопасно перейти горы?

— Н-нет, — проблеял он в ответ и заскулил. — Я только две недели назад присоединился к банде. Пощадите, господин, богом заклинаю!

— Я не верю в бога, парень.

Рунар занес меч, но ему под руку кинулся Соловей.

— Стой, ты что! Он же еще молод и вовсе не пытался убить нас!

— Зато он бы стоял и смотрел, как нас убивают другие. Уйди.

Он отпихнул барда в сторону, и тот отчаянно выкрикнул:

— Ты просто мясник! За что только княжна нашла в тебе?

Рунар медленно опустил меч.

— Второго шанса не будет. Иди.

Мальчишка весь сжался у его ног, задыхаясь от слез, и залепетал:

— Спасибо, господин! Я больше никогда не буду грабить людей, я вернусь домой и… и…

— Прочь.

Тот снова горячо закивал, затем бросился бежать со всех ног.

— Ты собрал кинжалы?

— Собрал. На, — бард протянул ему четыре узких стилета без опознавательных знаков. — С последним ты промахнулся: в бок попал. Почему ты не отогнал их эффектным заклинанием? Они явно были не из тех, кто готов тягаться с магом.

Рунар принялся очищать лезвия от крови и грязи.

— Захотелось размяться.

Соловей взглянул на него, как на психа, но ничего не сказал.

Маг закрепил кинжал в скрытых ножнах на правом предплечье и прижал большой палец к запястью, считывая энергетический поток. За последний месяц он ослаб втрое. Сильнее, чем за весь прошлый год.

Не теряя больше времени, путники замели следы и направились дальше на запад при свете магического светлячка. Остаток ночи бард ныл, не переставая, а Рунар словно не слышал его, погрузившись в невеселые мысли.

Лошадей пришлось вести под уздцы, пока они случайно не набрели на широкую тропу. Та привела их к убранному полю, где они наскоро привязали поводья к воткнутым в землю бесхозным вилам и упали на сырой стог сена.

Рунар пришел в себя от того, что бард тряс его за плечо. Он плавал в мутном забытии, не похожем на обычные сны. Тьма была наполнена сизым туманом и смазанными образами, скользившими по границе зрения. Едва раскрыв покрасневшие глаза, маг увидел над собой лицо близкого к панике Соловья.

— Слава Всевышнему, ты проснулся! Тут жители пришли, — как-то сипло пробубнил он. — Им не нравится, что мы заняли их сено.

Рунар приложил ко лбу ледяную ладонь. После сражения у него разболелась голова.

— Мы ничего не занимали и скоро уйдем. Ты же, кажется, прославленный бард. Неужели не смог договориться?

— Они настроены радикально, — Соловей окончательно сорвался в хрип.

Рунар заметил у спутника наливающийся синевой фингал под глазом, а еще красный след на шее, который бард непрерывно растирал рукой.

Маг нехотя поднялся. Стог полукругом обступали крестьяне с вилами, косами и дрынами. Всего около дюжины человек, включая воинственно настроенных женщин, стариков и парочку любопытных детей.

Деревенские выглядели беднее и голоднее, чем последние столичные бездомные. Их одежда зияла заплатами и дырами, на ногах красовались самые простые лапти, каких не носили уже лет пятнадцать, дети утирали чумазые лица рукавами, а зубцы в пятнах ржавчины на некоторых вилах гнулись явно не единожды. А еще жители оказались совсем не рады чужакам.

Стоило Рунару расправить плечи и перекинуть из руки в руку ножны с мечом, как они с возгласами отступили, но не растеряли настроя.

— Нам не нужно ваше сено или что-либо еще. Мы лишь заблудившиеся путники. Отпустите нас, и мы сейчас же уйдем.

Одного из мужиков три женщины выпихнули вперед. Тот огрызнулся, одернул куртку и подбоченился:

— Вы испортили наше сено. Платите или… платите!

— Так тебе нужны были деньги? — взвился Соловей. — На кой ляд ты тогда меня избил? Я же пытался по-человечески поговорить!

— Неча на бабу мою засматриваться было!

— Да кому нужна твоя баба!

— Чо сказал?

На ладони Рунара вспыхнуло пламя.

Крестьяне с криками отскочили, ощетинившись вилами и косами.

— Дьявол! Это сам дьявол пришел по наши души!

— Он не дьявол! — расцвел над толпой мелодичный голосок.