Правда в том, что она была способна на всё. Вообще на всё. Хотя, пока что, практиковалась только в "чистом и светлом". Сказать по правде, Астиг и не хотел бы, чтобы она переходила на "другую сторону". Во-первых, он видел уже, как гас свет души Ильги. Это было страшно. И главное, он просто не хотел, чтобы доброта погасла в глазах Нел.
Он помнил, когда впервые увидел её. Сколько света, доброты и радости было в её глазах. Как она, втихую, поздоровалась с академией. И как только почувствовала?.. Да, он знал, что удивительная их академия обладает личностью. С самого детства знал. Это была их старая, семейная байка.
Он не верил в неё до тех самых пор, пока не заигрался... Когда, чтобы обойти Варнера, он заполучил его девушку. Ну, и что, что она явилась сама? Он мог отказаться! Понимал же, что пришла она только из злости и желания отомстить Авису.
Он тоже отомстил. Варнеру и ей. Переспал с ней, когда она явилась к нему уже по договору, когда все всё знали. А ведь мог поступить благородно... Они могли бы просто находиться в одной комнате, болтать, например, и договор был бы соблюдён...
Нет. Какого чёрта он повёл себя так, как повёл?.. Может быть потому, что Варнер изловил его и избил? И требовал... Он хотел перекупить контракт Ильги. Рычал, вцепившись ему в глотку, что он или согласится, или умрёт... Точь в точь, как рычал его папаша, когда бил Астига в детстве...
Может быть, он и согласился бы, если бы Варнер не повёл себя так, как отец... Но он повёл... И как с отцом, Астиг улыбался ему окровавленным ртом, и сделал ровно противоположное от того, что от него требовали.
Он не продал контракт Ильги. Вместо этого он спал с ней целый месяц. Убивая её, Варнера и собственную душу... Что-то умирало в нём каждый раз, когда он прикасался к ней. И вместе с тем, он чувствовал власть. Над ней, над Варнером. Это пьянило... Тогда он понял собственного отца и то, насколько они похожи... Он просто зеркальное отражение ублюдка, который его породил!..
А в последнюю ночь контракта, когда он заснул рядом с Ильгой, ему приснился сон. Академия. Он брёл по её бесконечным, тёмным почему-то коридорам. До тех самых пор, пока не прозвучал голос. Без всякого пафоса, обыденно. Как приговор:
- За то, что ты не имел жалости, и тебя не пожалеют. Ты не будешь с той, кого полюбишь. Считаешь себя хитрым и жестоким? Ты такой и есть. Но это не поможет! Ты потеряешь её!..
Он проснулся, обливаясь холодным потом. В ужасе.
Ему не нужно было ничего доказывать. Он и так знал. Это было проклятие. Он доигрался...
Он разобрался в нём и понял главное: он не должен любить женщину. Тогда всё! Проклятие теряет "зубы", рушится, как карточный домик.
Потому он и смотрел тогда, у ворот, с диким ужасом в весёлые, доверчивые глаза провинциальной девочки, которая поздоровалась с академией, что его прокляла. Он подкатывал тогда к ней, как подкатывал к другим девицам и умирал от ужаса потому, что понимал: он не сможет не полюбить. Он, по сути, уже...
Он снова засел за проклятие, повертел его так и сяк, и увидел новый "узел". Пока он будет самым сильным и хитрым, его можно будет победить. И он потеряет её. Значит, нужно учиться признавать свою слабость...
Через некоторое время он понял и то, что ему нельзя быть жестоким... Он и так занимался благотворительностью и помогал семье Ильги... Теперь стал делать больше. Никакого обещания о снисхождении не получил. Академия молчала. Но ему, необъяснимым образом, стало легче и так.
Настоящее утешение он получил в то утро, когда Тал привела прихорошившуюся Вардис на завтрак, и он понял, что Ильга будет жить. Он в то утро ушёл, оторвался от своих, забежал в какой-то глухой закуток академии, свернулся там в комок так, как когда отец бил его в детстве, и расплакался от облегчения. И дело не в проклятии даже. Ему просто было страшно. Он почти что убил душу живого существа. А эта смешная, любвеобильная дурочка спасла не только Ильгу, но и его самого. Его душу... Значит, есть и для него надежда пока... Есть...
- Есть для тебя надежда,- прозвучало вдруг от стен.
Непонятно откуда и как звучал этот странный голос. Он не был осуждающим или жестоким, как в первый раз. Не пугал. Скорее, сочувствовал.
А потому, он решился и спросил:
- Проклятие?.. Она, эта рыжая бестолочь, не умрёт?
- А ты, что же, признаёшь уже, что любишь её?
Он, помимо воли, хмыкнул, пусть и со слезами:
- Я что, дурак, не признавать очевидное? Особенно с тобой? Ты же каждого из нас видишь?
- Вижу,- согласился Древний Разум.- А если бы я дал тебе выбор, что ты выбрал бы? Несколько лет с ней, этой рыжей, а потом потерять её? Или всю жизнь наблюдать, как она счастлива с другим. Что ты выбрал бы?
Что Астиг знал всегда, так это то, что розовые сопли это не про него и не про его жизнь. Поэтому он ответил спокойно, даже слёзы не вытер:
- Пусть живёт.
- И что?- заинтересовалась академия.- И завидно не будет? И ревность не замучает?
- Будет. Замучает,- ответил он с достоинством.- Какое это имеет значение, по сравнению с главным?
- А что главное?- интересуется Голос.
- Долг. Честь. Правда. Я отступил уже однажды от семейного девиза. Сломал жизни стольким людям. И себе. Больше не отступлю.
Академия рассмеялась:
- Это забавно. Слоган про правду в девизе рода, который всегда по праву считался самым лживым и склонным к интригам! Не находишь противоречия?
- Нет,- ответил Астиг спокойно.- Я думал над этим. Что есть правда? Разве её провозглашают на площадях? Разве народ знает хоть крупицу правды о короле и о том, что вообще происходит в королевстве? Они живут спокойно именно потому, что не знают, по какому краю мы идём почти всё время...
Вздохнул и закончил:
- Знание вообще увеличивает скорбь. Чем меньше знаешь, тем легче живётся... Мне тяжело было всё это время смотреть в лицо рыжей дурочки, зная, что она однодневка... Ты утешила меня. Спасибо. Пусть живёт. Какая разница, с кем? Главное, пусть будет счастлива.
Академия молчала. Потом спросила. Недоверчиво:
- Почему ты отнёсся так спокойно?..
Астиг опёрся спиной на стену и запрокинул голову. Кажется, плакал:
- А мне вообще ничего не светит в жизни. Я и жить-то не должен был. Меня должны были убить, как только у отца родился бы второй сын. От любовницы... Удобно, да? Законный сын умирает, а тут так вовремя запасной появился. Любимый... Слуги проболтались, что ту женщину отец любил. Единственное, что он вообще любил и любит, это её и власть.
Грустно хохотнул:
- Тут и сошлись две его главные страсти... Тот ребёнок был хорош. Но я сильнее. Намного. И он решил оставить меня, ради славы и чести семьи. А того мальчика куда-то пристроил. Не знаю, куда. Надо, кстати, поискать, братца...
- И что ты сделаешь, если найдёшь его?
Юноша пожал плечами:
- Наверное, буду любить и беречь. Особенно, если он окажется нормальным. Он единственный, кто у меня есть. Отец ведь не в счёт... И судя по твоим проклятиям, никаких других привязанностей в моей жизни и не будет.
- Почему?
- Как почему? Ты же сама сказала?..
- Я сказала только то, что сказала. И больше ничего. Нечего расширительно толковать, умник.
- Но, ты же сама сказала...
- Я не бог, юноша и не знаю всего. Что-то вижу, что-то нет. И вообще, оно похоже на рябь на воде, это будущее... Неопределённо...
- Значит, что-то может быть?..
Академия уронила, как эхо уже. Видно собиралась уйти:
- Вряд-ли рыжее недоразумение простит тебе Ильгу...
Он не смог не спросить напоследок:
- А почему я вообще тебя слышу?
Она "вернулась":
- Откуда ты думаешь, эти байки "про академию" в вашей семье? Всё просто, если подумаешь и поищешь! Один из знатнейших и хитроумнейших эльфийских родов скрылся под родовым именем Дастонов. Те дурни думали, что это они вливают "нужную" кровь в своё родовое древо... Получилось наоборот...
