Это было, наверное, самым страшным. Об этом старались не думать. Отвлекались. Пока корабль шёл в гиперпространстве, ребята и девушки спали, или просто валялись, отдыхая после почти что двух месяцев надрыва. Или думали о том, что скажут своим в "последнюю ночь".
Этот обычай свято соблюдался каждым пилотом, космодесантником и любым другим военным, уходящим в бой. Про "последнюю ночь", это звучало, конечно, пафосно и красиво. Но на самом деле записывались "письма" тогда, когда было время...
Да. Уходя туда, откуда можно не вернуться, военные записывали видео для родных, любимых, друзей. Для тех, кого считали близкими. Кому хотели оставить весточку, поговорить напоследок. Послания могли быть длинными или короткими. Тут играла только воля отправителя.
Файлы сохранялись в облаке. Срок ожидания двадцать один день. Ровно столько составлял полный курс восстановления в медкапсуле. Чтобы оставшийся в живых, пусть и раненый, мог успеть отменить отложенную отсылку "послания с того света" получателю.
Если некому было уже отменять... Тогда адресаты получали последние "письма" от своих погибших родных, друзей или любимых. Через двадцать один день. Так сохранялась полная приватность посланий. Никто не знал, кому писал военный, не мог определить его "близкий круг".
Такие "письма" были неприкосновенны. Ни разведка, ни какая другая силовая структура Земного Союза никогда не посмела бы сунуть нос в подобное послание. Если бы что-то такое вскрылось, был бы немыслимый скандал, верхушка ведомства полетела бы со своих постов. За оскорбление памяти. Да, и не стали бы они. Именно потому, что "письма с того света" были святы для каждого землянина. Для них тоже.
Не было ничего страшнее, чем получить такой файл. И ничего утешительнее... Последняя весточка от погибшего друга или любимого...
Каждый из парней и девушек на корабле записал или готовился записать несколько таких "весточек". Они уйдут в короткое время последнего сеанса связи с Землёй. Когда им сообщат о времени начала операции. Потом наступит время тишины. Не для них...
Глава 44.
Кора не бродила по кораблю. Отсыпалась, конечно. Но не столько, сколько остальные. Она была сильнее своих ребят. В таком длительном отдыхе не нуждалась. К тому же... Будущее будоражило её, не давало расслабиться. И воспоминания. Последний взгляд папы, когда он уходил от неё по коридору космоакадемии, но не удержался и обернулся. Мудрый, грустный взгляд Глана. Пытливый, тревожный взгляд Милли.
Последнее "объятие" Деметры, перед отлётом на Симул. То, как она напутствовала её. Читала ей наставления до тех самых пор, пока корабль со студентами не удалился настолько, что связь между ними не стала стираться, глохнуть. Тогда "богиня их мира" почти на грани неслышимости, шепнула ей последнее:
- Люблю тебя, мой человек. Жду тебя. Жду вас обоих, мои любимые люди. И друзей ваших жду.
С Алексом она, судя по всему, тоже говорила. Коре было видно. Сидел Золотой отстранённо уставившись в иллюминатор. С подчёркнуто безразличным, даже высокомерным лицом. Как всегда, когда скрывал свои чувства. "Выучка", вбитая Кириллом Хмарем в сына, останется, наверное, навсегда.
Каждый, кто не знает его хорошо, скажет сейчас, что парень брезгливо и презрительно кривит прекрасное лицо. А на самом деле, он едва сдерживает слёзы. Переживает. И что-то там обсуждает с Мити. Наверняка, утешает её. С него станется. Прирождённый вожак и антипод своего папочки берёт ответственность за любого, кто оказывается в зоне досягаемости. Защищает. Даже если это сверхразум целой планеты...
Перси почувствовала тогда, как горькая и ласковая улыбка привычно морщит губы. Как она чувствует Хмаря! Так, что и "читать" не нужно. Почему, интересно? Оттого, что они выросли рядом и в каких только переделках не бывали? Или дело в её чувствах к самому сильному мутанту "за Барьером"?
Словила на себе взгляд Крэйга Ливина и отвернулась. Он, как радар, нацеленный конкретно на неё, видел всё. Или думал, что видит... В любом случае, его напряжённое внимание раздражало. Ребята из группы тоже замечали. Посмеивались. И ждали, когда она сдастся под медленным, но неуклонным напором красавца-выпускника. Они прочно уже связывали её с Ливином. Даже Линда проболталась несколько раз. Золотого они считали таким себе недругом Коры. Человеком, с которым у неё были плохие отношения ещё там, за Барьером. Вот они и думали, что старая неприязнь и разногласия плавно перетекли на новое место, и в новые обстоятельства.
Ливин видел другое. Хорошо, что на Симуле все они так уставали, что он вынужден был держаться от неё подальше. С другой стороны, у него и возможностей не было. Их всех окончательно разделили в последних два месяца. Натаскивали только по специализации, больше не распыляясь на универсальность.
Первых пару суток полёта "в никуда", космодесантники тупо отсыпались. Потом начали потихоньку выползать из кают, чтобы поесть и перекинуться со своими парой слов. Тогда Крэйг снова начал играть в свои "гляделки".
Да, и ладно бы. Только не сейчас. Нет, она не боялась, что Золотого сорвёт на разборки с ней или с Ливином. Выдержка у Алекса такая, что он вынесет что угодно и внешне никак не проявит. Её волновало другое. Не нужен им сейчас дополнительный напряг. Чтобы концентрация не сбилась ни у кого из них. Крэйг уйдёт в Муравейник. Алекс будет координировать действия всех. И одновременно взламывать систему хранения информации. Она выйдет против варданцев. И судя по тому, как переживала Мити, прогноз боя землян с лётной группой, способной прикрыть целую планету-арсенал, был "крайне неблагоприятным".
Она сама знала это. Не дура же. У космодесанта и пилотов самые призрачные шансы на выживание в заварухе. У любого, кто не находится на основном корабле. Ребята, может быть, и успеют убраться до взрыва или, в случае провала, когда запахнет жареным. У тех, кто вне корабля, времени может не хватить, чтобы вернуться. Даже если ещё будут живы к тому времени.
Это были рациональные мысли. А кроме них... Ей просто не хотелось, чтобы что-то мучило Златовласого сильнее. Он, бедняга, и так едва держался. Пусть бы был спокоен, хотя бы в этом смысле...
***
Ангар стал любимым местом Коры Блайз. Как на Симуле. Ребята-техники спокойно позволяли ей копаться во внутренностях кораблей. Без опаски оставляли одну по вечерам. Она столько времени торчала рядом с техниками Симула, что парни доверяли ей. Тем более, что те деды хвалили девчонку и шуткой предлагали ей бросить пилотирование и полностью перейти в славные ряды инженеров-техников.
Девушка смеялась и обещала хорошо подумать над предложением. А пока просто помогала. На Симуле и здесь. Проводила последнюю отладку истребителей, наравне с ними. Ребята, конечно, проверяли её работу, инструкции же, но больше ради проформы.
Она не делала ошибок. Будто бы чувствовала корабли. "Лечила" их. А иногда и похлопывала по гладкому боку, ободряя. Чокнутая, скажете вы?.. Может быть, парни и подумали бы так, если бы не видели, как глава техников Симула, гениальный инженер, разговаривал с кораблями, как с живыми.
Все талантливые люди немного со странностями. Это парни знали хотя бы потому, что сами были талантливыми. И тоже с разными интересными особенностями. Как большинство в их команде... Они потому, наверное, так и сдружились, что нашли, наконец, своих. Тех, с кем можно не прятаться, а просто быть собой...
Тем вечером, когда Крэйг Ливин решил отыскать Кору Блайз для "серьёзного" разговора, она была в ангаре одна. Сидела на поднятой гравиплатформе, привалившись к боку своего корабля. Смотрела, с отсутствующим видом, куда-то в пространство и неспешно поглаживала обшивку "небесного скакуна".
Парень не удержался, хохотнул:
