Он позвал Томаса Блайза к себе сразу после того эпохального заседания ЗС. Сбоку от него, по голографическому экрану бежали сообщения зрителей трансляции. Обсуждение не думало не то, что прекращаться, а и просто идти на спад. Пламенные и возмущённые комментарии сводились к одному и тому же: руководство Земного Союза дискредитировало себя.

Собеседники видели эти сообщения, бегущие с головокружительной скоростью. Оба привыкли быстро считывать и анализировать информацию.

- А следом пойдут призывы вытряхнуть меня из кресла и принести в жертву, раз уж я не оправдал ожиданий этой серости!

Лицо Ринга перекосило от злобы и в кои то веки было настоящим, а слова искренними. Он изнемогал от злости. Потому и плевался. И выбалтывал больше, чем собирался:

- Это всё мне устроил ты! Только ты! Этот чокнутый дед не сделал бы ничего, если бы у него за спиной не маячила твоя рожа! Мерзавец! Как ты смел?

Вопрос "почему?" повис в воздухе. Если бы Ранг задал его, отец Коры ответил бы ему просто:

- Нечего зарываться и переходить черту.

Но вопрос не был задан, а Блайз промолчал. Он не знал о демарше профессора Глана и его коллег, но полностью одобрял его. Ранг зарвался. Даже в отношении него. Нападал на совершенно немотивированно, с самого начала своего срока. Явно. А что он проделывает ещё, в тайне?..

Травля началась сразу. И в высшей степени мерзко. В тот самый день, когда рухнул Барьер.

Блайз, когда вернулся из-за Барьера, слетал в Центр адаптации. Нарвался там на запрет на посещение дочери минимум на три дня, "пока не пройдёт первичная адаптация". Вернулся домой совершенно убитый. Так он считал. Оказалось, "убить" его можно было ещё. И легко.

Когда он, мучаясь бессонницей, взялся просматривать новости, оказалось, что "звездой" сегодняшних новостей был он сам. Как "олицетворение всех, кто потерял близких в той трагедии и кому посчастливилось найти близких живыми".

Если убрать всю шелуху и экивоки, то... Оказалось, что кто-то из бывших в одном с ним вездеходе снял его встречу с дочерью. Хитро. Закон не нарушил потому, что лица Коры не было видно. Снята она была со спины. Парень и вовсе не попал в кадр. Зато он сам, как на ладони. Со всеми своими эмоциями. Потрясённый, разбитый, чуть не плачущий.

Если до этого времени у Томаса Блайза и были сомнения в том, что Ранг психопат, лишённый эмпатии, заменивший её логикой и целесообразностью, то теперь он уверился в этом. Только такой человек мог посчитать, что так он унизит своего соперника и выставит его слабаком.

Большинство зрителей увидели встречу отца и дочери правильно, и рейтинг Блайза вырос ещё. А Ранг возненавидел его сильнее...

Вспоминать ту ночь до сих пор было больно. То, как выставили его боль напоказ... Блайз всегда вспоминал эту ночь, когда вынужден был общаться с Рангом. Это позволяло не просто держать себя в руках рядом с мерзавцем, но и хладнокровно играть свою игру...

Профессор Глан непринуждённо прогуливался перед главным входом в здание ЗС и, явно поджидал его. Увидел. Просиял. И, не обращая внимания на охрану, которая внимательно прислушивалась, потряс бумагой с гербовыми и цифровыми печатями. Воскликнул:

- Ну, что, друг мой? Решение на руках! Едем забирать твою девочку из тюрьмы? Я, кстати, настоял, чтобы выдали нам решение в натуральном, так сказать, виде: на бумаге. Люблю, знаешь-ли по старинке. А то прилетим, ткнёмся. Те нам: простите, решения ещё нет! А мы им: ха, выкусите!

Охранники держали каменные лица. Но, понятно же, что, хоть "одним глазом", но видели "ту трансляцию". И сейчас они более, чем согласны и рады тому, что "добро победило". Мало того, профессор Глан, похоже, теперь стал кумиром для этих ребят... И если он попросит их о некой услуге, которая, конечно, не будет преступлением, ему вряд-ли откажут...

Натан Глан понимал это. И даже подмигнул парням. Лица охранников совсем закаменели. Блайз растерялся:

- Сегодня?

И тут же натолкнулся на осуждающие взгляды охраны. Оправдался сразу перед всеми:

- Мне ведь даже переодеть её не во что! А в той робе... Не хочу, чтобы она выходила в ней...

Парни смягчились. Глан разулыбался:

- Не волнуйся, друг мой! Это всего-то доказывает то, что ты совершенно не был в курсе нашей с коллегами шалости...

Взгляд на охранников. Их кристально-безразличные взгляды. Они ведь, вероятно, постукивают, кому следует, что, в общем-то, при их службе естественно и неизбежно... Теперь они всюду засвидетельствуют и любой полиграф пройдут на предмет того, что генерал Блайз никак не замешан в "дискредитации всего состава ЗС".

Мало того, судя по лицам, парни довольны этим. А Глан доволен, что ребята оказались сообразительными и им хватило для понимания такой небольшой затравки. Они вообще были довольны друг другом, профессор психиатрии и охрана ЗС. Взглядами напоследок обменялись... Конечно, не тёплыми! Как можно так палиться! Но понимающими точно!..

Дело сделано. Алиби для Блайза состряпано. И Натан Глан, не теряя больше ни минуты, подхватил растерянного генерала под руку и потащил к стоянке:

- Я, мой друг, был уверен, что мы победим. Поэтому прилетел с приятелями. Сейчас с тобой. А от вашего дома уже доберусь как-нибудь...

Пауза. Взгляд... Чувствуя себя дрессированным пуделем, но не в состоянии заткнуться, Блайз промямлил:

- Вы можете переночевать у нас, профессор.

Старик насмешливо скосился на него. Одобрительно похлопал по плечу. А Том, хоть его и заставили, но понял внезапно, как он рад тому, что этот дед будет сегодня с ними. Рядом со стариком было хорошо. Хотя Том откровенно мучился, когда кто-то заявлялся к нему в дом, в эти годы. Принимал гостей, по большей части, на террасе. Даже родители, его и Лив, заметили это и звали его к себе, вместо того, чтобы навещать сына и зятя.

Рядом с флаером Блайза переминался с ноги на ногу какой-то парень. А рядом с ним высилась... Хорошая такая горка сумок. Дед тут же подхватил самую небольшую сумочку, что венчала собой эту кучу и полез в салон. Парень принялся переносить сумки, а Блайз, снова чувствуя себя дурнем просил:

- А?..

Профессор тут же отозвался:

- А это "приданое" для нашей девочки. Самое необходимое на первое время. Остальное она докупит потом сама.

- Я возмещу...- проблеял Том и начал помогать парню.

Глан довольно рассмеялся:

- И отлично! Поблагодаришь её сам!

- Кого?

- Мою Мышку! Милли! Это её подарок.

Блайз нахмурился. Сумки загрузили. Парень попрощался. Взлетели. Тогда профессор и продолжил "приятную" беседу:

- Рожу не криви, генерал! Если бы не Милли, неизвестно ещё что было бы. На неё, если ты хочешь знать, хорошо так давили, чтобы она оговорила тебя или меня. И угрожали даже...

- И что?

- Что-что? Милли воспитанная девочка. Слишком, я бы сказал. Но, тут она была молодцом... Она послала своих работодателей народным языком.

Помимо воли, Блайз порадовался, что девчонка не пострадала, физически, во всяком случае, помогая его дочери. А профессор, хитро улыбаясь, продолжил:

- Перед этим она, мой друг, записала весь разговор и угрозы на одну из тех штучек, что дали мне мои друзья. Всё время забываю, как это называется! Но вещь удивительная: засечь приборами невозможно, да и при обыске нелегко найти. Тем более, что обыскивать милую, пугливую Милли, никто из них не стал... А она, молодец! Довела своих работодателей до нужной кондиции. Записала, что нужно. Уволилась. И теперь вся верхушка этого "научно-исследовательского" центра обзаведётся "волчьими билетами" в мире науки. Им больше никогда не найти себе приличное место работы!

- А доктор Смит?- нахмурился Блайз.

- А милую Милли я забрал к себе в ассистенты. Тем более, что там ей самое место. Она, всё-таки книжный червь и шагать по головам не умеет.