Девушка усмехнулась им всем какой-то незнакомой, пустой и очень неприятной улыбкой:
- Не нужны мне медики! Я умею справляться и так. Не в первый раз!
...И принялась спокойно вправлять плечо, которое вывихнула себе сама, выворачиваясь. Выглядела нормально. Разве что бледновата была. И лицо перекошенное какое-то. Ну, тут такое дело... Самое малое, чем это всё могло бы закончиться для неё. Потому как зрелище было страшное и противоестественное: то, как вставал на место вывихнутый плечевой сустав. Подташнивало при виде её манипуляций не только девушек, но и парней. Это ведь ещё и больно. Очень больно. А она даже не морщится. Холодная. Деловитая. Отстранённая от всего. От собственной боли, в первую очередь.
Теперь, да. Теперь они все поняли, что девушка необычная. Из-за мутаций? Или она сама по себе такая была? Кто его знает?.. Да, только стало совершено понятно, что эта конкретная "мутантка" способна на что угодно. Примет решение и сделает. Не дрогнет. А все эти её сила, выносливость и скорость реакций просто помогут ей.
Справилась быстро. Рид отмер, подскочил к ней. Навис и яростно прошипел ей прямо в лицо:
- На лавку! Сидеть до конца занятия! Потом посмотрим, куда тебя! Такую...
- Ненормальную!- кажется эту концовку пламенной и короткой речи декана услышали все в зале, хотя она так и не была произнесена.
Глава 19.
Кора Рэнсом как раз скособоченно хромала к лавке, когда Хмарь подскочил к ней.
Рид едва не застонал:
- Идиот! Какой идиот! Молодой, влюблённый дурак! Разве можно соваться и пытаться разговаривать сейчас, когда она на ногах едва стоит от боли! И, похоже, не только физической. Даст ему сейчас! Да, не по морде, а словами по сердцу так, что он долго ещё не оправится. Или оба не оправятся...
Что сказать? Опыт у Романа Рида был колоссальный, судя по всему. И в сердечных делах тоже. Потому, что всё произошло ровно так, как он предполагал.
Получил парень так, что едва на ногах удержался. Побелел весь. И наливающиеся синяки только подчеркнули мертвенную бледность. Отшатнулся. И, самое ужасное то, что все, находящиеся в зале слышали, что она ему кричала...
***
Кора едва держалась. Не только на ногах... А вообще... Было так плохо, как бывало... Когда? После прорыва, когда Атарик убил того мальчика и тащил её с мамой в неизвестность? Когда умерла мама? Атарик и Мел?
Она не знала. Волоклась к лавке, куда услал её Рид, мало что понимая из того, что происходит вокруг. Все её мысли были направлены на другое. Она так привыкла уже считать Хмаря близким, своим, что...
Нет, конечно, она не считала его своей собственностью! Никогда и ни о ком она не смогла бы думать так!.. Просто он был "своим". Тем, кому доверяешь бесконечно, кого не оцениваешь, не анализируешь и принимаешь всегда, любым. Такими же были для неё папа, дедушки и бабушки, Марфа, Берг, профессор Глан и Миллисент Смит. Они все любили её просто так и всегда были на её стороне. Она тоже. Тоже любила и принимала каждого из них.
Как оказалось, Хмарь не был таким. С другой стороны, ожидать преданности от молодого парня? С его прошлым и папашей?.. Нет, она не кивала на генетику. Глупости это!.. Она о другом... Они разные и ввязались в то, где никогда не смогут найти общий язык. В те отношения, которые неминуемо закончились бы вот так...
Ну, разве можно было бы ожидать от него той преданности, какая жизненно необходима ей? От красавца Хмаря? Нет, конечно!.. А друзьями они, после всего, быть просто не смогут. Он будет помнить. А ей невыносимо больно видеть его близко, чувствовать на руках эти "пятна", где он прикасался к ней, и знать, что ничего ей не светит. Из того, что так нужно.
Нужно бросать эту дурь. Прав этот гениальный Хмарь, с его мозгами, как компьютер. Он первый, как обычно, увидел то, до чего она доходит только сейчас... И чего она взъелась на него? Всё ведь правильно! Правильно! Только так, как возможно для них!..
От этих гадких мыслей становилось ещё хуже. Хотелось застонать, завыть, заплакать.
Вместо этого она целеустремлённо шкандыбала к скамейке. Решала и решила всё для себя. А она такая... Атарик был прав... Приняв решение, она стоит на нём до последнего. И плевать на обстоятельства и последствия. Не свернёт.
Поэтому-то она, закусив губу изнутри до крови, брела к скамейке. А когда к ней подскочил Хмарь и попытался поддержать, остановилась и выпрямилась. Очень ровно стояла и слушала как он сбивчиво и неловко зовёт её пойти на завтрашний бал. С ним.
Усмехнулась и чётко ответила ему. Так, что слышно было всем в зале:
- Иди, Хмарь. Выбирай себе девушку, какая нравится. Или какие там у тебя критерии?.. Я тебя ненавижу. Ты прав. И всегда буду ненавидеть. Живи свою жизнь, а меня оставь в покое.
Он отшатнулся, будто она ударила его. Что там было у него с лицом, Перси не видела почти. В глазах у неё стояла пелена. Она смазывала всё и делала нереальным. Его. Её слова. Вообще всё, что было вокруг.
Это не были слёзы. Ярость. Чистая ярость от того, что жизнь такая. И как не старайся, не корячься, не беги за ней, она никогда не будет такой, как тебе нужно. Точно не будет. Оттого и вся её эта тоска, что не давала покоя последнее время.
И что? Нужно жить. Сложить крылья и сдохнуть просто так, от горя, не по ней. Хотя бы потому, что она не летала ещё никогда.
Она будет терпеть. Ждать. Отпустит Хмаря жить его жизнь. Попытается жить свою жизнь. Хотя бы до того времени, когда взлетит. Тогда она поймёт, стоит ли оно вообще того...
***
- Идиотка!
Так думали, наверное, все в зале. Были поражены дурным, ненормальным поведением Рэнсом. Чего взъелась на парня? А главное, как можно быть такой сукой? Говорить такое в лицо? Да ещё и тогда, когда вокруг вас двоих столько народу?
Хмарю сочувствовали. Он вёл себя нормально, правильно. Да ещё и держался молодцом. Хоть и видно было, как ему хреново. Лицо спокойное, спина прямая. Куда-то идёт...
Куда он шёл, никто не понял просто потому, что декан Рид перехватил его за руку и рванул к себе. Пропел издевательски. С хорошо спрятанной поддержкой и утешением:
- Что? Слёзы не льёшь?.. И правильно... Дурные бабы, даже самые умные! Потому я и считаю, что не место им здесь. Эмоции - это кошмар. А когда какая-то из них с эмоциями не дружит, это ещё хуже! Себя мучает и других... Ты держись, желторотик! Всё ещё у тебя будет! Нормальные девушки тоже... Поверь, старику. А пока... Давай-ка мы с тобой по-мужски "потанцуем". Сразу легче станет!
Казалось бы, старый косморазведчик обострил всё, выставил его чувства напоказ, а Алексу стало легче. Во-первых, все рассмеялись, посчитали, что это обыкновенная шутка декана...
Какая уж шутка, если сердце твоё, говоря высокопарно, разбилось. А говорить сейчас хотелось только так, высокопарно. Обычными, привычными словами всё это не опишешь и не назовёшь.
Спасибо Риду! Он спас его, и его гордость. Единственное, по сути, что у него осталось. И выход предложил. Чтобы просто не рассыпаться здесь, на глазах у всех. Помахать кулаками - отличный выход, наверное. Когда другого нет и не предвидится.
Он пропустил несколько первых ударов Рида... Подставился и получил. Чтобы быстрее прийти в себя...
***
Кора сидела на лавке и смотрела, как Хмарь отводит душу с Ридом. Отвлекалась. Тело болело ещё. Синяки, вывих. Больше всего болело сердце. Она старалась не думать об этом. И "заткнула" Деметру, которая что-то там пыталась донести до неё.
Просто "выключила" звук. Извинилась, правда, перед этим. Отговорилась тем, что нет у неё сейчас времени беседовать со сверхразумом. Совсем нет. Абсолютно!.. Мити обиделась, конечно. Она обязательно извинится перед ней, когда немного придёт в себя. Пока не может... Ничего не может, на самом деле.
Даже от презрительных взглядов ребят и девушек в её сторону не было больно. Что они, эти взгляды? По сравнению с тем, что случилось?.. Какая вообще разница, кто и как на неё будет смотреть? Если Хмарь не посмотрит?..
