Он мог бы испугать сейчас, этот сильнейший из мутантов "за Барьером" своим жёстким, сведённым судорогой лицом:

- Я держал бы тебя взаперти! Даже зная, что ты будешь ненавидеть меня! Но не дал бы погибнуть!

Перси не боялась его. Кого угодно, только не его. В кольце его рук было спокойно. И она так соскучилась с зимы. Поэтому потянулась сама и прижалась губами к уголку его неуступчивого, с горькой складкой рта. Шепнула, как в последнюю ночь, перед тем, как рухнул Барьер:

- Я буду стараться, Золотой. Обещаю. Я буду стараться изо всех сил. Верь мне. Ты тоже постарайся. Постарайся выжить.

Он навис над ней. Взведённая пружина. Громада сведённых судорогой железных мускулов. И бессильно, слабо простонал:

- Я идиот! У нас могло быть хотя бы этих пол года!

Кора нежно провела рукой по его ожесточённому лицу. Шепнула:

- Ты просто слишком сильно боялся...

***

И снова им помешали. Одна из поклонниц Золотого нашла его. Выскочила на полянку и жизнерадостно воскликнула:

- Алекс! Вот ты где!

Увидела. Стушевалась. И неловко пробормотала:

- Простите... Я пойду...

Кора спокойно ответила девушке:

- Не нужно уходить. Мы уже поговорили.

Выбралась из медвежьих объятий парня. Он, вроде бы, отпустил её... И тут же снова схватил за руку. Упрямо и мрачно "Всё равно не отпущу!" посмотрел.

"Поклонница" увидела и это. Повторила: "Извините", и испарилась. Алекс хмурился, но руку Коры не отпускал. Она мягко улыбнулась ему:

- Пошли, Златовласый, пока твои почитательницы не сбежались сюда толпой. Потанцуешь со мной.

У Алекса не получалось пока собраться. Выглядел жалко. Так, что девушке нестерпимо захотелось обнять его и утешить. Потому, наверное, Кора насмешливо поддела его:

- Идём, Золотой! Потреплешь нервы Крэйгу Ливину! Разрешаю обнять меня как-нибудь особенно неприлично. Только, чтобы папа не видел. И профессор Глан. А то выклюют потом мозг нам обоим!..

Не прижимался он неприлично. Ни тогда, когда они неспешно шли к академии, ни когда танцевали. Скорее уж обнимал свою Ра так трепетно и нежно, словно она и есть та самая мечта, которая вот-вот ускользнёт из рук. И лицо у парня было странным. Напряжённым и отчаянным, словно он мучился, а не танцевал на балу.

Кора улыбалась ему так бесконечно нежно, как он обнимал её. Сияла глазами. Вся сияла.

Они были прекрасной парой. Так сказал бы любой. Даже те, кто мучился ревностью сейчас. Танцевали, как одно целое. И дело не в тренировках, и умении чувствовать партнёра, что вбивал в них Рид. Они всегда слышали друг друга. С детства. Теперь выросли, но ничего не изменилось.

Один смертельно боялся и страдал. Другая утешала.

Тем же вечером всей спец группе, каждому в личные сообщения, пришло извещение о том, что они должны явиться в академию через день, с вещами. Для прохождения практики....

Озвучивать и комментировать эту новость в общем чате группы не стал никто. Все понимали, что вот оно... То, ради чего они в последний год надрывались так, что у них, в прямом смысле слова, кровь шла носом. Ради чего их превращали в спаянную команду смертников. Или как там ещё называет такие группы космодесант?..

- Спасибо, что день дали на "устройство личных дел"!- саркастично думали парни и девушки.

Был в Уставе военных такой пункт. Касался он войны и опасных для жизни заданий. Перед отправкой туда, личному составу как раз давали время "на устройство личных дел". То бишь подготовиться, привести в порядок деловые и личные вопросы, попрощаться со своими.

Кора тоже навестила своих. Сначала слетела в универ к Глану и Милли. Рассказала им о "практике" и о том, что, вероятно, связи с ней и Алексом там не будет некоторое время. Профессор тут же резанул её острым, как скальпель, взглядом.

И Перси, невинно хлопая ресницами, принялась жаловаться на квесты, которые организовывали им инструкторы. Описала некоторые, самые безобидные. И продолжила: не исключено, что "мучители" могут дойти до того, что устроят им изоляцию не только от остальных курсантов Симула, но и вообще от всех.

Глан пожевал губами, что означало у него глубочайшую степень задумчивости и сомнения, но промолчал. Наверное, не будь Милли рядом, он попытался бы вытряхнуть из Перси душу, с правдой заодно, но Миллисент старик не стал пугать и вовлекать. У неё только-только стали отрастать волосы, делая девушку очень женственной.

- И "нормальной",- думал Глан.

Для него степень "нормальности" и длительности ремиссии приёмной дочери как раз определялась длиной её косы. Кора не такая. Её коса за год хорошо так отросла и, по наблюдениям достойного учёного, стойко переносила невзгоды взросления.

Смешно? Как сказать... Садоводы же определяют степень здоровья растений по листьям? А психиатр вот по косе, состоянию ногтей, кожи, глазам и другим признакам. У каждого из его пациентов свои болевые точки. И каждый отыгрывался на себе по-разному, когда бывал не в порядке. Кто-то пил, кто-то объедался. Милли резала волосы. Кора замыкалась, как устрица захлопывает створки, и становилась какой-то особенно весёлой. Если не знать её хорошо, то не отличишь нормальную радость жизни, присущую ей. От вот этого вот. Такого, как сегодня...

Профессор перетерпел и не стал допытываться. Вместо этого пообещал себе, что предметно поговорит с девочкой, когда она вернётся с этой её "практики"...

У бабушек и дедушек Кора с папой была в гостях за пару дней до того. С ними уже, получается, простилась. Поэтому после университета она полетела в Посёлок и провела остаток дня со "своими". Марфа была счастлива. Кудахтала над ней, как наседка. Зазывала в гости. Персии пообещала, что приедет сразу же после практики.

А парням, наедине, предложила хорошо подумать, прежде чем идти поступать в космоакадемию. Они как раз собирались в этом году. Гордились тем, что за три года догнали "цивилизованных" и отлично сдают пробные тесты.

На законный вопрос "Почему?", промолчала. Но парням, похоже, хватило взгляда и того, что она уже сказала. За Барьером быстро учишься считывать такие вот сигналы и чувствовать опасность. Поэтому они пожелали ей "вернуться с практики живой" и на прощание обнимали особенно горячо.

В доме Золотого были открыты окна. Он тоже приехал попрощаться... Поэтому Кора не стала засиживаться допоздна. Пусть он тоже увидится со "своими". Это правильно, что он не пришёл, когда она здесь. Вряд-ли они смогли бы вместе притворяться достоверно...

Вечер провела с папой. Устроила ему роскошный ужин, с изысканными блюдами и вином. Говорили только о пустяках. А потом она снова сидела рядом и держала его за руку, пока он не заснул.

Когда пришла к себе в комнату, поняла, что лимит сил и выдержки закончился. Села на постели, глядя в чернильную темноту ночи. Тихонько всхлипнула:

- Обними меня, Мити! Страшно!.. Я такая трусиха!..

Деметра тут же с готовностью укутала своего человека в почти не ощутимые, но любящие объятия. И негромко ответила:

- Мужество, мой любимый человек, не имеет ничего общего со страхом... По одной простой причине, что преодоление страха ради важной цели - это и есть истинное мужество.

***

Утро было тяжёлым. А раз так, то Перси постаралась закончить его быстро. Сказала отцу, что у неё встреча, подхватила уже собранную сумку, и убежала. Не соврала. Встреча была назначена. А с папой они ещё увидятся. Он точно прилетит в академию, чтобы поговорить с ними и обрисовать задачу.

В теплицах академии ранним утром совсем пусто. Поэтому прощание Перси с маминым цветочком не увидел никто. И хорошо. Даже у людей с крепкими нервами заболело бы сердце, если бы они увидели, как лианы укутали человека, практически, целиком. Оставили пространство для дыхания, и на этом всё.