Кира заклинивало иногда на какой-то бабе. Ему казалось, что она как-то особенно непокорно ведёт себя с ним. Понятно, что чудилось. Его боялись все в Основном. Ни одна женщина не отказала бы ему. Не подняла бы на него глаза. Откуда такая фантазия? Кто его знает... У каждого из них, свои тараканы... В общем, убивал он таких девчонок. Медленно. Избивал день за днём, пока не умирали.
Таких вот и перехватывал иногда Алекс. Когда успевал. Папаша иногда прятался и убивал внезапно. Когда особенно хотелось крови. Они понимали. Сами такие. Потому и нарывались на свары и драки. Что такое риск по сравнению с жаждой?..
Девчонку Атарика Кир убил бы однозначно. За одни её эти взгляды. Или попытался бы сломать. И то, что нёрс, вряд-ли удержало бы...
Вот и смотрели "гориллы" верховного Хэда, оценивали. Нет, не девушку. С ней всё понятно. Кир запал бы, сто процентов.
Они не понимали, насколько запал Алекс. Что за дела у него с Атариком. И в девке ли дело. Оценивали. Размышляли, насколько могли. Плыли на волнах алкогольного тумана и мечтали, как стравят отца и сына с помощью бабы. Останется кто-то один. И можно будет жить.
Здравая, пугающая мысль, как у одного, пробивалась даже сквозь ненависть и возлияния. Сдерживала пока. Если они неправильно оценивают парня и степень его заинтересованности в девке, им конец. Этот гениальный и похожий на отца щенок не оставит им ни шанса на выживание.
Глава 23.
Обед тянулся и тянулся. Мужчины стали уже пересаживаться с места на место, чтобы удобнее было болтать друг с другом. Пара "горилл" улеглась на тюфяках тут же, в углу столовой. Здесь же они будут спать ночью. Тепло. Тюфяки мягкие. В других домах места намного меньше. Да и дурными нужно быть, чтобы впускать людей Кира к себе в дом. А здесь хэд и охрана.
Двух других наёмников занял разговором Берг. У него хватит терпения и юмора не сорваться с ними. Сынок Хэда негромко обсуждал что-то с Атариком. Пока женщины не стали подниматься, чтобы начать убирать со стола.
Тогда он плавно поднялся и быстро двинулся туда, где они сидели. Перси дёрнулась было, чтобы уйти. Мел удержала её за руку и зыркнула предостерегающе. Ра бросила короткий взгляд на Атарика. Он смотрел на неё так, что она очень остро вспомнила это его вчерашнее "посмотрим". Вот, значит, о чём шла речь...
Она осталась сидеть. Сын Хэда уселся рядом. До странного напряжённо уставился на неё:
- Привет.
- Привет.
Такое же настороженное:
- Ты изменилась.
Перси хмыкнула:
- Должна же я была подрасти хоть когда-нибудь!
Он чуть поморщился:
- Такая же язва!..
Она скривилась в ответ:
- А чего ты хотел? Хоррор не меняет характер!.. Ты, к примеру, останешься таким же милашкой, как сейчас... То-то псы твоего папочки так явно боятся тебя! До дрожи!
Его перекосило сильнее. Перси разулыбалась:
- Что, Сияющий, зубы болят?
Он вдруг облегчённо выдохнул:
- Это, и правда, ты!
Она уже не наигранно удивилась:
- А ты что думал?
Он пожал плечами:
- Боялся. Изменённые почти все такие ублюдки... Вот я и думал, что что-то там нарушается в психике...
- Вседозволенность там нарушается,- хмыкнула девушка.- И всего-то. Когда всё можно, и сил хватает. Вот и вылезает разная дрянь.
- А у тебя?- спросил он.
Перси проказливо улыбнулась:
- Так я и сказала тебе, Златовласый! Это будет моя страшная тайна. И тайное оружие!
Она рассмеялась, как смеялась над ним прошлым летом: ехидно и очень обидно. А он успокоился. Всё хорошо. Спросил:
- Почему так долго?
Девушка пожала плечами:
- Эти вопросы не ко мне, а к Хоррору. Я заснула, или утонула... И всё на этом. Проснулась недели две назад. Пришла в себя, и домой.
Перси опешила. На "утонула" парень вдруг ухватил её за руку, которая была под столом, лежала на коленях. И не отпускал. Она могла вырваться, конечно... Но вспомнила уроки Атарика и не стала... Посмотрит и послушает.
Слушать было нечего. Он просто держал её за руку. Иногда ласково проводил по ней пальцем. Крепко держал, но не больно. Никто и не видел, наверное, его манёвры.
Снова влез туда, куда считалось в их обществе недопустимым:
- Ты сильно испугалась там?
Перси начала мучительно изобретать более или менее вежливый ответ. Потом подумала: "А, собственно, какого?..", и отбросила всё то, что ей пытались навязать. Атарик играет по-своему. Она по-своему сыграет. Так, как может. Чтобы не стошнило от себя самой. Посмотрела в серые глаза "сынка" и спросила прямо:
- Что тебе нужно, Хмарь?
Вместо ответа он взялся за её руку уже двумя руками. Легонько сжал, в знак поддержки:
- Тебе не нужно было идти туда!
- С чего бы это?
"Сынок" сумел удивить её. И дальше удивлял. Заявил с горячностью:
- Я сумел бы защитить тебя! Тебе бы не пришлось калечиться! Почему ты не написала мне, что собираешься туда?..
Да, он действительно писал ей. И книги присылал. Посыльный молча, с каменной рожей забирал у неё пакет и отдавал свой. Прощался и уходил к хэду. Она думала, что приезжал он по необходимости. К нему. Получается, что...
- Ты что? Караулил меня? Думал, что я стану трепать языком?..
Он бросил на неё короткий, настороженный взгляд:
- Я собирался защитить тебя.
Она не расхохоталась только потому, что Атарик рядом. Сидит, сверлит дыру у неё в черепе. И высверлил уже приличную такую дыру... Поэтому Перси ограничилась тем, что глумливо усмехнулась и бросила все эти хождения вокруг и около:
- Защитить как? Забрать себе? Поменяться потом со своим папашей? Или у вас там это всё происходит ещё зажигательнее?
Он двинулся по руке вверх, поглаживая, уговаривая. Смотрел и говорил напряжённо:
- Я никогда не стал бы делать так!
Перси всё-таки хохотнула. И заслужила осуждающие взгляды всех в комнате. Да, плевать! Не будет она сидеть с постной рожей и слушать...
- Хрень! Хрень это всё! Изучи, почитай книги по психологии, Хмарь. Я понимаю, что ты технарь, но ты же не тупой! Ты, наверное, наследственный психопат! Это они любят говорить каждой новой жертве: ты будешь особенной!
Перси произнесла эту тираду негромко. И тут же ужаснулась. Если кто-то из своих слышал, её прибьют. Из чужих, тем более! Вспомнила Мити и приободрилась. Подумала, что для неё "мутантская вседозволенность" - это, наверное, как раз и есть возможность болтать ровно то, что думаешь.
Золотой продолжал удивлять. Пережил. Не взорвался. Погладил её руку и покладисто ответил:
- Ты и есть особенная.
Запнулся, но продолжил:
- Ты была бы единственной.
Она попыталась объяснить этому "пещерному человеку":
- Так не бывает, Хмарь. Чтобы после такой жизни кто-то мог сдерживаться долго. Привычка. Непонимание, зачем вообще нужно ограничивать себя, толкнут человека в прежнее...
- Откуда тебе знать?- оборвал он её, не дослушав даже.
Перси подумала и решила ответить. Честно:
- Взрослые иногда говорили что-то подобное. В детстве. Я слушала. И наблюдала. Люди не менялись, вступив в брак. Решение быть верным принималось или до, или вообще не принималось.
- Что мог понимать в этом ребёнок!- заладил он, начиная закипать.
И она решила свернуть все эти откровения. Они не могут понять друг друга. И зачем? Усмехнулась примирительно:
- Я была умным ребёнком. С бабушкой и дедушкой профессорами. Бабушка любила порассуждать на тему чувств. Я запоминала. Осмыслила уже здесь. И согласилась.
- Бред это!
Кипятится парень, что игрушка в руки не даётся. Что же делать, если жизнь несовершенна?.. Перси снова нацепила маску весёлой дурочки:
- Какая разница, Золотой? Со мной уже всё случилось. Все эти разговоры о защите, верности и о том, как ты делил бы меня со своим папашей, ни о чём.
Он упрямо пёр своё:
