Перси ловила каждое слово. Но тут прервала излияния сверхразума:

- Это его личная жизнь! Меня она не касается!

Деметра "логично" с её точки зрения возразила:

- Какая же это "личная жизнь", если от неё тошнит? Я к тому веду, что если ты выберешься отсюда, тебе придётся помогать ему. Он очень несчастлив, Ра. Очень.

Сердце болезненно сжалось. Перси нахмурилась:

- Тогда и буду вникать и помогать. А пока это его, личное.

Мити задумчиво проронила:

- Твоё нежелание взрослеть поистине впечатляющее. Ты словно отрицаешь существование "той" сферы жизни...

Перси довольно-таки злобно возразила:

- Да уж! Отрицаю, дальше некуда! Перед самым уходом из Горячего принимала роды у своей сверстницы. Чуть вытащила, бедняжку!

Мити грустно ответила:

- Понимаю. Жизнь здесь - средневековье, по меркам тех, кто живёт за Барьером... Но ведь и в средневековье люди жили, любили друг друга, взрослели и создавали семьи. Растили детей... А ты никак не можешь принять и понять это. Увидеть красоту и правильность этого...

На эти слащавые высказывания Кора не смолчала:

- Красоту чего? Того, что Атарик изнасиловал мою мать? Или того, что твой любимец хладнокровно поставил меня в известность, что ничего, кроме ещё нескольких лет свободы, он дать мне не сможет?

Деметра возразила. Негромко:

- Никто не обижал твою маму в этом смысле. Атарик любит её до сих пор... И Алекс тоже... Это благородно, то, как он ведёт себя с тобой...

Кора поступила, как никогда не поступала до того: оборвала Мити и ушла домой, в Горячий, немедленно. На прощание сказала:

- Смотри, чтобы и эти "принципы" не пришлось пересматривать, Деметра. Не бывает "любви" без взаимности. Это не любовь тогда... И не касается всё это меня. Я никогда не соглашусь на такое... Ты дала мне надежду. Я воспользуюсь ею ради себя и ради детей, которые живут здесь. Чтобы они жили иначе и могли выбирать.

Её возвращение вызвало у окружающих весь спектр эмоций, какой только возможно. От самой яркой радости у парней на воротах и Марфы, которая прибежала к домику нёрс первой. До страха, с которым смотрели на неё некоторые жители Горячего, в основном женщины. Пять месяцев у Хоррора! Что с ней случилось за это время? Что в ней осталось человеческого? И осталось ли?..

Это были свои. Что бы они там не испытывали к ней, но и радовались тоже. Все, как один. Особенно друзья и дети. Их радость была чистой и очень приятной. Перси словила себя на мысли, что она осмысливает, "слушает" эмоциональный фон окружающих. И, наверное, "зависает" немного во время разговора. Нужно следить за собой. Иначе слава городской сумасшедшей найдёт её!

Только Кристи, младшая нёрс Верхнего, полыхнула откровенной злобой, когда увидела её входящей в свой собственный дом. Хорошо так пыхнула. Ярко и однозначно. Вот уж с кем никогда не возможна будет не просто дружба, а и банальная вежливость. Почему?.. Да потому, что она завидовала.

Её можно понять. Она устроилась уже в добротном просторном доме Мел по своему разумению. Нашла, как она считала, общий язык с хэдом, и жители стали, кажется, привыкать к ней. И тут... Открывается дверь и вваливается худющая, как блудливая кошка, ученица Мел.

Назвать её нёрс Кристи не могла ни про себя, ни вслух. Она младше неё самой! Смазливее, конечно. Поэтому, наверняка, к ней и льнут окружающие... Недалёкому, ослеплённому ненавистью разуму невдомёк было, что уж детям, которые кинулись к Ра плевать на то, как она выглядит. Тем более, что выглядела она откровенно ужасно: худая, бледнющая и шатается от слабости так, что, кажется, вот-вот свалится.

Она и свалилась почти, когда мелкая, сухенькая Марфа вбежала в дверь и сходу повисла на шее у своей девочки.

- Тоже мне, изменённая!- с презрением подумала Кристи.- Хворостиной перешибёшь!

Ученицу Мел "ловили" все. Сначала её поддержала Марфа, а следом подтянулись остальные женщины и единственный старик, который был здесь. Перехватили почти бесчувственное тело и усадили на ближайшую лавку.

В этот эпичный момент явился Атарик. Полоснул по Кристи говорящим взглядом:

- Помогай! Что стоишь?

Кристи только плечом дёрнула:

- Чего помогать-то, если она в сознании!

Атарик отвёл глаза. Подошёл к своей приёмной дочке. Скупо спросил:

- В порядке?

Та, белыми губами, прошептала:

- В полном.

Хэд окинул взглядом помещение. И скомандовал:

- Кристи закончит приём и возвращается домой, в Верхний. Сегодня же.

Нёрс едва не зашипела от злости. Как он смеет?!. Смеет! Ещё как! Командовал и решал дальше:

- Кто сможет помочь ей собраться и привести дом в порядок?

Горячевцы загомонили на диво единодушно. А дед озвучил:

- Мы поможем, Рик. Проследим. И дом отмоем.

Кристи фыркнула. А она-то думала, что отношения с местными у неё наладились. Как же! Выпихивают её, как хлам, и ведут себя так, словно она загадила дом Мел. Нёрс не выдержала и ехидно заметила:

- Если я такая грязнуля и не ко двору пришлась, то и не зовите больше, когда ваш забледыш в очередной раз пропадёт где-то!

Атарик тяжело посмотрел на неё:

- Нужно будет, придёшь. Никуда не денешься.

И уже к своим:

- Сообщите, когда закончите тут. Я пока Ра к себе заберу.

Подхватил полуобморочную девчонку на руки. На Кристи и не оглянулся. Прыткая Марфа уже открыла и придерживала дверь. Юркнула следом за своим хэдом.

Кристи осталась наедине с красноречиво молчащими жителями посёлка.

***

- Нет! В баню хочу. Погреться.

- Не выдержишь. Свалишься!

- Отстань от неё, Рик! Свалится, подберёшь. А я простынкой прикрою. Может быть, нужно ей сейчас... Ты только посмотри на неё!

- Вижу!

Так препирались трое родных, пусть и не по крови, по поводу "купания". Атарик, в итоге, сдался и пошёл сказать, чтобы срочно баню топили. Да, не слишком сильно! Марфа осталась и хлопотала вокруг лежащей на кровати в "гостевой" комнате девочки. Бледной, до синевы, и такой слабой, что глаза, кажется, с трудом открывала.

Атарик вернулся. Посмотрел на это душераздирающее зрелище. Сел на кровать рядом, взял за руку и спросил. Коротко и ёмко, как обычно:

- Что он снова сделал с тобой? И на хрена?

Ра ободряюще посмотрела на него. Голова плыла, потому она и проболталась:

- Ничего плохого. Помогла.

- "Помогла", значит?- уцепился за оговорку хэд.

И тут же усмехнулся. Хитро прищурился:

- Подружилась, значит? Новое имя дала Ужасу? И он позволил? Или позволила?.. Как хоть назвала?

Перси улыбнулась:

- Деметрой.

- Как богиню, значит?

- Ага. Богиня и есть. Любит красивое. И растения творит. Удивительные...

- А с тобой, что сделала эта удивительная?- вернулся к тому, что интересовало его Рик.

Перси помолчала. Посмотрела во встревоженные лица родных и честно призналась:

- Я хотела покончить с собой. Она не пустила. И "подкрутила" что-то у меня в голове.

Марфа побелела и осела на кровать. С другой стороны. Атарик, кажется, не удивился. Буркнул только:

- И молодец, что "подкрутила"... Все беды твои, Ра, из-за мозгов!

Досадливо повёл плечами и ушёл из комнаты. Вернулся к ним только дважды: чтобы отнести приёмную дочь в баню, и оттуда. Всё остальное время Марфа хлопотала над девочкой сама. А та заснула сразу же, как "принеслась" из бани. Добудиться её, чтобы покормить, Марфа не смогла.

***

Атарик перенёс её в дом нёрс на следующий день. Марфа находилась при ней неотлучно. И Кора быстро пошла на поправку. Даже пациентов стала принимать. Самых сложных, правда пока. Осмотр ещё ничего, а вот добраться до полок со снадобьями была целая проблема. И ведь никто не поможет же. В её "хозяйстве" разберётся только она сама.