Посмотрев на перевязку, наложенную на левую руку, Норико взял свой кинжал, обтёр его о простынь, а затем начал медленно срезать бинты, под которыми обнаружилась уже засохшая и затвердевшая рана. Даже если бы он не сделал её сам, если бы лекарь дал ему чёртово зелье, она ни за что не успела настолько хорошо затянуться. Кровь остановилась, рана подсохла, но не до корки. Галантий не в счёт — на остроухих всё заживает быстрее.

Поднеся нож к ладони, Норико сделал аккуратный разрез, проведя лезвием поперёк. Красная ниточка крови начала стекать, опадая на простыню. Кожа в месте надреза начала грубеть, едва первые капли покрыли ткань. Они потемнели и превратились в небольшие похожие на льдинки кристаллики, а затем, всего полминуты спустя рана затянулась, оставив лишь тёмный след запёкшейся красны.

С каждой секундой голова Розы всё больше вжималась в плечи. Некши ещё сильнее распушилась, зрачки сузились до двух тонких палочек, уши оттопырились назад. Жуткое чувство окружило её чёрной дымкой. Дрожащим голосом она тихо спросила:

— Эт-то ты сам с-с-сделал? — взгляд заметался, перебегая то на лицо Норико, то на кристаллики, то на затянувшуюся рану. — К-как давно оно так?

— Это… Давно, — островитянин помолчал, будто подбирая слова. — Но контроля над этим не было. Да и сейчас нет… — Норико вздохнул, явно обдумывая, что именно сказать дальше. Как не напугать подругу ещё сильнее. — Мой клан… называли лаволосыми дьяволами, — он приподнял руку, развязал на голове ленту, связывающую длинную шевелюру в пушистый хвост. Волосы опали на спину, достав до середины лопаток, и теперь среди них, чёрных как уголь, стали заметны небольшие алые, будто в цвет крови, пряди. — Это что-то вроде наследия… — процедил он мрачно, а потом ухмыльнулся. — Ха, смешно, правда? — он сжал кулак, чуть сдвинулся, а затем ударил по кристалликам на простыне, отчего те мигом разбрызгались осколками, заставив Розу немного отшатнуться. — Словно я был рождён, чтобы убивать…

— Так… Так, ну это же не проклятье? — зверолюдка отняла руки от кровати и начала ими нервно трясти, пытаясь прикинуть в голове варианты. — Это же что-то вроде твоей кровной линии? Значит, с тобой всё должно быть нормально, раз у вас все такие. — продолжила она своё рассуждение. В нашем мире очень много самых разных существ… И всё, что естественно, будет принято! — воскликнула она, указав пальцем вверх, будто сделала открытие.

Встав на ноги, она потёрла рукой об одежду, а затем медленно, аккуратно подошла к островитянину. Чуть наклонилась к нему и одной лапой нежно коснулась плеча, неловко постукивая.

— Мы… Это будет нашей второй главной целью, — с промелькнувшей в голосе твёрдостью, совсем не присущей юной некши, произнесла она. — Найти тебе книгу, в которой будет что-нибудь написано… Или наставника, — звонкий голосок всё же слегка дрогнул. — Как у меня. Он учил меня магии, а тебя научат… Что… Там с тобой такое. В-о-о-от…

— Роза, в некоторых моментах даже чёрствого меня ты заставляешь улыбнуться, — островитянин, вечно держащий на лице или кирпичную, или скалящуюся мину, в этот раз действительно искренне сиял, как солнце, восходящее над бескрайним океаном.

— Вот, — Роза победно подняла кулак вверх. — Мы с тобой обязательно со всем справимся. Когда мне плохо, меня защищаешь ты. А когда станет плохо тебе, я попытаюсь защитить как-нибудь тебя. На крайний случай, я могу тебя усыпить… Заклинанием.

— Я сейчас не очень люблю спать, — тут же потускнел обратно воин.

— Ну, это на крайний случай, — Роза виновато поморщилась. — Я надеюсь, нам не придётся. — отчеканивая шаг, она отошла к своей кровати, легла на неё, завернулась в простыню, а затем с улыбкой, скрывающей нервы, сказала. — Чтобы твои раны затянулись, надо хорошо отдохнуть. Постарайся хотя бы просто полежать с закрытыми глазами.

— Ха! Хорошо, постараюсь. — Норико улыбнулся, пытаясь изобразить некое подобие задора.

— Вот, так держать, — Роза улыбнулась, а затем, повернувшись к стене, быстро притихла, начав сопеть. Сильная усталость давала о себе знать.

Стоило ей заснуть, Норико тут же убрал маску, за которой он укрылся, дабы не тревожить Розу ещё сильнее. Воин лежал на койке, устремив взор к потолку. Мысли возвращали его в прошлые сновидения. Люди, лица, места — всё это было ему не знакомо. Имена, которые никогда не услышишь. Взоры, которые никогда не увидишь. Приметы, что никогда не запомнишь.

Но он был там. В самом центре круговерти. Он помнил всё и ничего. И каждый образ всплывал в его памяти снова и снова, будто события уже случались. Будто они произошли именно с ним и совсем недавно.

Островитянин прикрыл глаза, постарался не задумываться об этом и довольно быстро провалился в царство грёз…

***

Утром же после довольно долго сна, очнувшись ближе к полудню, Норико стал необычайно весел и бодр. Однако сразу после аудиенции с «дамочкой», где он, к удивлению, даже не встревал, островитянин ушёл в город за одеждой и даже не захватил с собой Розу, чем заставил ходить её практически весь день с насупившейся мордашкой.

Но кое-что быстро сменило её недовольство искренней радостью. После недели скитания в грязи, после вечного смердящего чувства в носу обнаружить душ было равносильно случайно найденному сокровищу на безлюдном острове. Причём, здешняя душевая была вполне функциональной. И пока никто не появился и не прервал предвкушаемое блаженство, Роза спешно закрылась и отдалась в объятия воды, предварительно сперев из сумки Галантия один пузырёк.

Уж в чём эльф был постоянен, так это в уходе за своими волосами. Даже у Риззара в лавке он умудрился умыкнуть лосьон по уходу за шевелюрой. Что уж говорить о том, что он и шампунь, вероятно тоже краденый, всегда таскал с собой. Пусть этот флакон уже источал довольно выдохшийся ореховый запах, сейчас даже он мог осчастливить юную некши.

Душевая в здании была довольно бесхитростной. Просторная комнатка с одним маленьким окошком, сливным отверстием в центре и несколькими трубами с рычагами, выступающими из стен. По-дварфийски — ничего не скажешь. Даже в Имперской столице далеко не всегда есть место подобным удобствам.

И пусть ни о каком подогреве речи не шло, струя, полившаяся сверху, показалась блаженным дождём, изничтожающим всю грязь. Зверолюдка встала под трубу, опустила рычажок и на какое-то время полностью исчезла из реальности. Грязные полосы потекли по выложенному плиткой полу. Роза стояла практически недвижимо, пока с её шерсти слезали целые пласты коричневы. Сколько минут она пробыла под текущей водой, забыв обо всём остальном, даже сама некши сказать не могла. Долго, даже очень, но результат её несказанно порадовал. Вдоволь намылившись, она заодно слегка постирала одежду, отчего пол вовсе покрылся мутной вспененной жижей.

И, тем не менее, оно того стоило. Хоть сколько-то одежда стала похожа на ту, в которой не стыдно показаться на людях, а вспушившаяся шёрстка впервые за долгие дни стала чистой. Будто испробовав манны небесной, Роза вернулась в опустевшие казармы и залезла в кровать. Пока развешанные на других койках вещи будут сохнуть, она решила сесть за том заклинаний, оставленный ей Джо’Радом.

Стать сильнее. Надо стать сильнее. Так она говорила себе на рассвете. С такими мыслями ложилась спать. И по-прежнему держала их в голове. Ей бы очень хотелось, чтобы наставник вновь оказался рядом. Чтобы показал ей что-нибудь, раскрыл какую-нибудь свою тайну, каких у этого странствующего мага имелось немало. Он столько рассказывал во время их вылазок в лес, что сейчас это всё не укладывалось в голове. Столько историй, столько знаний… И, даже свыкшись с его отсутствием, всё равно Роза ощущала пустоту.

Томик его заклинаний некши перечитала не один раз. Все эти строки выглядели так знакомо и всплывали в памяти при виде пожелтевших страниц. Наверняка зверолюдка могла пересказать его практически наизусть. Жаль только, что большая часть заклинаний была ей недоступна. Слишком сложна для той, кому ещё не удалось постигнуть узы плетения.