Когда чудо-снадобье оказалось во рту, эльф вдруг почувствовал смердящее ощущение, будто к его носу поднесли ржавую железяку, а затем внезапно закашлялся и начал открывать глаза.

— Что за ме… К-хе, к-хэ, к-хэ. Кора, это ты? — пытаясь проморгаться, спросил он.

— Да, — равнодушным тоном ответила девушка.

— Ты… стала какой-то горбатой, — подметил тот.

— Побочный эффект.

— Ну и воняет, — поморщился Галантий, постепенно возвращаясь к обычным ощущениям. — Лучше умереть, чем так вонять.

В это время к ним вальяжно подошёл Норико, запрокинул катаны себе на плечо, а затем присел на корточки.

— Видишь, тебе же говорили, что не стоит лезть вперёд, — цыкнул островитянин.

— Зато я чуть не умер героем, спасая Мариссу, — эльф парировал, улыбаясь с довольным ехидством. — Спасибо ещё раз, Кора, тебе, — добавил он, чуть помолчав.

Роза к этому моменту вышла из укрытия — после того, как она самолично прикончила гоблина, некши удалилась за ближайшее дерево и наблюдала за всем со стороны.

— Все живы? Всё в порядке? — осторожно спросила она.

— Все живы, — подтвердил Норико с улыбкой. — С переменным успехом…

— Ну… хорошо, — выдохнула кошка, провожая взглядом уходящего обратно к поляне Норико.

Сам островитянин, пока демонокровная занималась тем, что снимала с тел чёрные повязки, на которых мелом были начерчены какие-то рунические символы, подошёл сначала к одному, потом к другому дозорному, покопался в их карманах и, не найдя ничего мало-мальски ценного, разочарованно хмыкнул.

— Что он там, живой? — косясь в сторону кустов, спросила его Марисса.

— Да, вроде.

— Отлично, — демонокровная собиралась уже направиться к остальным, но в этот момент на поляне появился Орикс, тащащий оставшегося в живых дозорного.

***

Маленький гоблин выглядел скверно. На окровавленном лице, исцарапанном и изрядно помятом, ясно читался испуг. Он ныл и завывал от боли не в силах самостоятельно подняться. Орикс подошёл к нему, забрал лежащий чуть поодаль меч, затем опустился к дозорному, схватил того за шкирку и прижал коленом к земле.

— Так… Пора всё объяснять, — тяжело дыша выпалил полуорк. В словах промелькнула некоторая неуверенность, но шумное дыхание заставило гоблина вжаться в землю. — Иначе мне придётся завершить дело.

В первый миг дозорный попытался вырваться и заверещать. Орикс заметил, что под лицом того успело сформироваться большое кровавое пятно, но будучи придавленным он лишь неразборчиво замычал.

Бандит перевернул пленника к себе. На него старался не глядеть самый обычный гоблин, облачённый в какое-то тряпьё. Маленький, зеленокожий, с оттопыренными острыми ушами и уродливой мордой, которая сейчас была ещё и подрихтована стёсанной кожей, сломанным носом и смешавшейся с кровью грязью.

— Давай… Не паясничай, и так из-за тебя… — прохрипел Орикс.

— Не убивай, не убивай, не убивайте пожалста, — затараторил тот громко.

— Да тихо ты! — тут же рявкнул, останавливая, полуорк и своей массивной ладонью прикрыл тому рот. — Не ори… Не ори, — шумно выдохнул он. — Что здесь творится вообще?

— Гдя зесь?

— Чего? — нечленораздельные звуки, произнесённые беззубым ртом было крайне сложно понять.

— Гдя здесь-то? — повторил гоблин, после чего Орикс потащил его к остальным на поляну. Дозорный явно надеялся сбежать. Его глазки-пуговки бегали по сторонам туда-сюда, а сам он время от времени поглядывал в направлении лагеря, где из-за склона холма виднелись светляки фонарей и поднимающийся в небо дым горящих костров.

— Гарантирую, — сквозь зубы прорычал полуорк. — Не будешь паясничать — отпущу тебя с доброй совестью. А если будешь орать — на месте тут прибью.

***

— Худо-бедно с тобой разберёшься. Ох ты ж… — ворчал Орикс, подтаскивая его ближе к стоящей на поляне парочке. — Ну давай, когда нас побольше-то. Глаголь, так сказать, всем. Может, вы его хоть поймёте, — процедил он, посмотрев сначала на Норико, затем на Мариссу.

С появлением Орикса из кустов вышли все остальные: и Роза, и сгорбленная Кора, и поднявшийся на ноги изодранный Галантий, хромающий и от грязи и покрытой кровью одежды, больше похожий на лесное лихо.

— Не вбу-бу-у-убивайте, пожалста, — завизжал он, но гораздо тише.

— Да задрал уже! — вновь зарычал Орикс, отвесив тому смачный подзатыльник. — Не будем мы тебя убивать. Говори что угодно, кроме этих слов. Как ты надоел!

— А шсто вам гховоить?

— Ещё раз, громче!

— А шсто вам гховоить? Я — всео лишь гхоблин, — пролепетал дозорный.

— Всё! Что ему говорить? — обратился полуорк к остальным.

— Ну-у, как минимум, сколько вас тут? — спросил гоблина подошедший Норико. Островитянин присел рядоми одарил дозорного такой широкой безумной улыбкой, что тот ещё сильнее вжался в землю. Он болезненно повернул голову в направлении лагеря, а затем сказал:

— Много. Не знао скоко, — где-то вдалеке Норико приметил мелькающий свет, исходящий от лагеря. — Осень много

— А «очень много» — это больше пяти? — закатив глаза, спросил Орикс. Гоблин осторожно кивнул.

— Десять? — посмотрел на дозорного Норико. Пленник резко замотал головой.

— Да не пи**и, — оскалился воин. — Ну-ка, посчитай до десяти.

— Много. Осень, — гоблин начал поочердёно загибать четырёхпалые ручки. Когда пальцы закончились, он загнул два на первой руке и досчитал до нужного числа.

— Значит, ты не такой тупой, — резюмировал островитянин. — Но не верится, что вас там… Всего пять.

— Больсе, — дозорный замотал головой.

— Это сколько?

— Я не зяу! Никода не ситал, — практически закричал он.

— Давай ещё что-то у него спросим. Идеи есть у вас? — Орикс смотрел на эту картину мрачным взглядом.

— Конечно, есть идеи, — ответил ему Норико, затем помолчал немного, улыбнулся и спросил у гоблина. — Ты дракона видел?

— Какого дракона? — испуганно посмотрел зеленокожий на него.

— Высокий такой… Морда стрёмная… — начал перечислять островитянин.

— Прям как у тебя, — не удержался от подколки полуорк.

— Не, хуже, — Норико равнодушно качнул головой. Гоблин помедлил с ответом, но потом спросил:

— Чёйного или синего?

— Угу, так они сейчас там?

— Синего. Видел. Давно. Приезжал сюда, — закивал гоблин. — Приезжал. Убивал. Уехал. Злой. Очень злой.

— Да, он ещё тот мудак… — проронил Норико.

— Йемик… Едва спасся… — глаза маленького дозорного расширились от ужаса, словно его разум потрясли воспоминания, картинам которых никогда не стоило всплывать.

— А… кого убивал? — с подозрением спросила до того молчаливая Кора.

— Бйатьев Йемика…

— Говори чётче и медленЕе, — потребовал от того Орикс.

— Бйатьев моих убивал.

— А он с тобой… С вами? — несколько запутался, прикидывая что к чему, полуорк.

— Наше вйемя пйишло… Может, недавно, — Йемик задумался, вновь начал загибать пальцы, и, загнув обе руки дважды, сказал. — Вот стойко дней назад пйишли. Он много кого… убил. Его гнали отсюда.

— А можешь также посчитать всех, кого знаешь? — попросила Кора, и гоблин начал считать. Суммарно он загнул пальцы сорок пять раз, после чего подытожил коротким «Всё, больше не помню».

— Говори всё, что знаешь, — вздохнул Орикс. — Так будет проще…

— Там одни гоблины? — уточнил Норико, прикидывая, насколько его слова правдивы.

— Гобйины. И йюди. И кобойды. И ойрки. Там много кто.

— И сейчас все там?

— Мозет все. Мозет — не все, — гоблин замотал головой. — Йемик не знает. Йемика отпгавили в дозой.

— А когда меняются дозоры? — поинтересовалась Кора.

— Утйом.

— А кто у вас в лагере самый сильный? — островитянин вновь посмотрел на Йемика со скалящейся улыбкой.

— Нет, Норико. Не надо, — предостерёг того полуорк.

— Ой, да не переживай, — отмахнулся тот, — Это личный интерес.

— Я не знайу, кто она, — замешкался гоблин. — Она в пуйпуйном, — при этих словах его явно прошиб лёгкий холодок.