— С Байфорста я, — полуорк упал на краю причала, стараясь не мешаться рыбакам. — Там деревенька есть… Васильки.

— Далековато тебя занесло, — продолжил старый. Он закинул рыбёшку в ведро, нанизал на крючок иссохшееся насекомое и вновь забросил удочку в воду. Молодой в это время молчал и следил за недвижимым поплавком.

— Рыбы много? — Орикс лишь пожал плечами и задал вопрос, показавшийся ему уместным.

— Не сказать что, — старший сплюнул и впервые на его лице появилось нескрываемое раздражение. — Раньше вот отлично было, а ща-а-ас. Подай пророк, чтоб мелюзга хотя б попалась. — он с горечью вздохнул и продолжил. — Ты, вон, гхлянь — мы тут уже второй час сидим, а ведре только… Вон, Чейз вообще нихрена не поймал, и у меня там «тюк» и всё. Тебя, кстати, как величать, раз уж сидим?

— Орикс.

— Я — Джэкар, старшой здесь, — представился и сам рыбак. — Как видишь, тут ничего интересного не происходит.

— Настолько, что с рыбой всё скверно… — с досадой бросил Орикс, не надеясь на собственную удачу порыбачить.

— Раньше-то оно лучше куда было, — подтвердил Джэкар. — Тут же Фонте[1] рядом течёт, так что мы просто садились и вот за такое же время, что мы сейчас сидим добрых пол кадушки набирали. А сейчас можешь, вон, сам сесть. Нихрена не будет.

Орикс принял удочку, внимательно, будто профессор, изучающий музейный экспонат, осмотрел её, затем наживку, удостоверился мысленно в чём-то и погрузил её обратно в воду.

— Если уж говорите, шо тут захирело всё, то мне точно ждать ничего не стоит.

— С чего бы это? — удивился охотник, удостоившись безысходного бурчания в ответ от Чейза.

— Никогда мне не везло, — поморщившись, сплюнул Орикс. — Все всегда говорили, что неприятности я притягиваю. Куда не пойду, там что-нибудь обязательно случится. Что-то плохое непременно.

— А ты сам-то в это веришь? — полуорк с непониманием в глазах взглянул на старшого. — Ты сам их словам готов полностью довериться, мне любопытно? Мы, вот, сидим с тобой, разговариваем, парень ты нормальный вроде. И ничего такого не происходит.

— Это пока, — буркнул Орикс и уставился в воду подобно молодому охотнику.

— Ты, вот, давай не начинай, — заскрипел старый. — На прокажённого ты не похож, на проклятого тоже. Рыбе ты хуже не сделаешь — за тебя уже постарались. Нам — тем более. Если только за тобой сейчас племя кочевников не прибежит.

— А кто? Ну, с рыбой постарался.

— Да-к эти, будь они неладны, — махнул рукой Джэкар и взглянул вдаль, где в лесной гуще деревья сливались в одну сплошную клеть. — Встали лагерем на плато горном. Паломники какие-то. Странные, честно. Меня от них жуть берёт. Просят для них еду добывать и платят неплохо. Я бы, честно, послал бы их, да у нас тут у всех семьи. Жить на что-то надо, а из города платят немного. Я думаю, эти гадёныши или скинули что-то в реку выше по течению или ещё какую-то хрень сотворили. Потому что ну не могла рыба за неделю исчезнуть полностью, что ни одной дохлой на поверхность не всплыло… О, гля, клюёт.

Поплавок действительно дёргался, намереваясь утонуть в водной пучине. Орикс потянул удочкой, да только рыбина, если это была она, оказалась зверем крупным. Приложив нехилое усилие, полуорк дёрнулся назад, и из воды, подняв ворох брызг, вылетела не просто речная рыбёха, а, чёрт его побери по дну морскому, диаракорумский окунь.

Казалось, Джэкар в этот момент радовался даже больше Орикса. Он моментально подставил кадку, и полуорк скинул свой улов туда. В сравнении с теми мальками, что до этого лежали там, это был главный приз.

Диаракорумский окунь был рыбой не слишком часто встречающейся в здешних местах. Этот вид больше привлекали широкие реки, разливающиеся восточнее. По имени Королевства туманов его назвал первооткрыватель — известный биолог, профессор Анвальд Бурнхейм Третий, встретив окуня в реке, находящейся в регионе нынешней столицы, а уже потом выяснил, что чаще они встречаются в реках Инелы, а также государств наших низкорослых соседей.

Так что можно было сказать, что Орикс поймал удачу за хвост. Видно, старый охотник всё же был прав.

А спустя каких-то полминуты клевать начало и у Чейза. Светловолосый парнишка, до того мрачный, как лес безлунной ночью, способный одним лишь выражением своего недовольного лица распугать в речке всю рыбу, секундой промедлил, удивлённо просияв, а затем дёрнул удочкой. Его улов сопротивлялся куда меньше, чем у полуорка. Но даже если это и был малёк, всё равно для молодого охотника сейчас сгодилось бы что угодно. Вот только на крючок попалась отнюдь не рыба.

Перед глазами, раскачиваясь из стороны в сторону, возник предмет. Улыбка исчезла с лица Чейза, его брови опустились, нахмурившись, а сам он вытащил пойманное на берег. Джекар поморщился и лишь тихо прошептал:

— Господь милостивый…

Орикс же, видя эту картину, нервно сглотнул. Перед глазами вдруг возникла южанка, держащая в руках несколько потрёпанных карт. Отзвуки её голоса отдалённо прозвучали в голове:

— Твой путь будет выстлан трупами…

Полуорк отшатнулся. Положив удочку на землю, он сделал шаг назад, подальше от проклятого улова. Дело в том, что на крючок молодому охотнику попалось не что иное, как человеческая кисть. К сожалению, где находилось остальная часть тела, было неизвестно. Сама же рука выглядела изодранно, бледно, а из относительно целой части торчал костяной обломок. По свисавшим сосудам стекали капли воды, падая на землю. Кожа ещё не успела распухнуть, а значит, обладатель конечности, скорее всего, откинулся совсем недавно…

***

— Значит, столбы энергии… — протянула Марисса, выслушав рассказ Коры и глядя на шокированного Галантия, лежащего на земле. — Плохо… Очень плохо…

Когда демонокровная вернулась, она ожидала, что «соколы» к тому времени уже отправятся в охотничью деревушку, но вместо этого увидела упавшего на спину эльфа с выпученными глазами. Как оказалось, когда Кора увидела те два чёрных подобно дыму огромного пожарища столба, то решила проверить, видит ли это кто-то ещё. Ближайшим к ней оказался отдыхающий Галантий. Тот на просьбу девушки надеть кольцо откликнулся положительно, выбрался из фургона, взял украшение, со взглядом знающего ювелира осмотрел его, а потом медленно, следя за глазами друидши, примерил его на палец.

То, что произошло дальше, стало неожиданностью для обоих. Стоило Галантию отпустить руку, как его голова разорвалась от объёма нахлынувших звуков, страшных и искажённых, режущих слух, а зрение помутнело от десятков возникающих ежесекундно вспышек. Эльф отшатнулся, схватившись рукам за голову, застонал сквозь зубы, сорвал кольцо с пальца, бросив его куда-то на землю, а затем упал, едва ли не задыхаясь. Перед глазами стоял небосвод и слепящее солнце, вертящееся подобно лопастям мельницы. Галантий то открывал глаза, то закрывал их. Вспышки и какофония звуков прекратились, но в голове по-прежнему стоял ноющий звон, прямо-таки взывающей к очередному приступу головной боли.

Кора отнеслась к этому спокойно, хоть и удивилась. Забрав отброшенное эльфом кольцо, она убрала его подальше и поинтересовалась, всё ли с остроухим в порядке. Тот в ответ лишь болезненно простонал, но на умирающего был не слишком похож. К тому же, практически сразу на дороге послышался топот копыт, и девушка увидела скачущую Мариссу.

Выслушав рассказ друидши, демонокровная помрачнела. В глазах её промелькнул блеск, означающий отнюдь не интерес, задор или что-то ещё, предвещающее немедленный призыв к действиям, а, наоборот, предостерегающее от этого.

Загрузившись в фургон, «соколы» двинулись в сторону деревушки, и, когда уже были на подъезде к ней, то увидели выскочившего на дорогу Орикса, призывно машущего руками. Демонокровная спешилась с коня, Кора позади неё остановила повозку, но с козел слезать не стала.

— Ребят, у нас тут, это… Рука! — воскликнул полуорк, когда «соколы» всей компанией оказались снаружи. На его крики и Роза, и Норико, и даже помятый Галантий выглянули посмотреть.