— С этим мы разберёмся, — Марисса скривилась, сжав зубы. — Что произошло ночью?

Железнорукий котяра оторвался от обработки ран, поморщился, а затем сказал:

— Мы увидели, как какие-то гады с повязками прут по тракту на юг. Там, южнее Хадрии, — котяра махнул рукой по направлению. — Думали, гонцы спешат, а оказалось вон оно как. По нам магией долбанули, так Пит и Ржавый сразу в мир иной отправились, упокой Творец их души, — разбойник замолчал под тяжестью своего рассказа. Эти люди были ему практически родными, а теперь… Теперь их раз — и нет больше. — Мы после этого поняли, что на ублюдков каких-то нарвались. Даже не на простых магов. Ржавый своё прозвище оправдал: от его тела только крошево и осталось. Бежать пытались, так они за нами погнались. Целенаправленно убить решили. Мы ближе к границе рванули. Думали, может патруль какой хотя б поможет, но тщетно. Всех выцепили по одному. Когда возле города были, я в одну сторону погнал, а Лия с Атерносом — в сам город. Дальше мозг уже не помнит, глаза и то смутно. Они свезли тела, старые, уже разваливающиеся в лес. Там была какая-то баба. Стрижка короткая, и с посохом. Говорила, что нежити нужен генерал. Живой. А дальше ты знаешь… С-с-сука! — внезапно прошипел он. — Я их каждого из неволи выкупил, каждого защищал. И они ведь не ушли, остались со мной. А я их… На собственную смерть привёл…

— Ты же в этом не виноват, — утешающе процедила Марисса. — Ты не знал, кто это будет. Никто не знал, что Гриобридж будет гореть. Никто не знал, что эти ублюдки будут так одержимы людскими смертями. Они увели сотни людей в рабство, и никто не знает, сколько из них ещё живы. Мы следуем за ними, но, кажется, изрядно опаздываем.

— Марисса, — за разговором ни демонокровная, ни Джо’Рун не заметили, как к ним подошёл Норико. — Что произошло? Куда делся рогатый?

Островитянин не стал ходить вокруг да около и был предельно ясен. Исчезновение товарища, пусть и не самого близкого, было явлением чрезвычайно странным, чтобы оставаться спокойным. Оглядев примятую, местами покрасневшую траву, он понял, что здесь имела место драка. А увидев, как неприятный шрам уродует весьма привлекательное девичье лицо, так и вовсе застыл на миг в сомнениях. Если Скайлор сумел серьёзно ранить демонокровную, что на глазах самого Норико могла с абсолютно дьявольской кровожадностью расправиться сразу с несколькими противниками и даже бровью не повести, то дело приобретает крайне скверный оборот.

— Ушёл, — Марисса же, наоборот, видом была предельно спокойна.

— В каком смысле «ушёл»? — в голове островитянина картина никак не складывалась, чтобы их, можно сказать, «лидер», который и подписал их на это крайне мутное дело, просто взял и свалил подобно крысе. — Он ведь только едва не сдох! У него три дыры в спине! Сам даже подняться не мог! Каким образом!?

— Буди остальных. Соберите его вещи. Расскажу по дороге…

***

Ясней не стало. Судя по словам Мариссы, Скайлор очнулся незадолго до Норико. Буквально минут за пятнадцать до него. Как он только не услышал драки. Мысли об этом даже немного сбивали. Так вот, практически сразу после пробуждения рогатый самостоятельно выбрался наружу. Демонокровной показалось это странным, хотя частично и можно было списать на какую-то особую восприимчивость к снадобьям. А вот то, что он явно шёл к ней с недобрыми намерениями, не укладывалось ни какие рамки. Его глаза чернели бездной, хвост хлестал по бокам будто у злящегося зверя. Слова на него не подействовали, и он практически сразу напал на Мариссу.

Дрался он так, что явно хотел умертвить демонокровную, но слабость после ночной стычки дала о себе знать. В ответ на точный порез Скайлор получил оплеуху огнём и раненым бросился в бегство.

Почему Марисса сразу не попыталась его остановить? Собственные раны. Несмотря на то, что Скайлор был слаб, но драться умел, а проснувшаяся в нём бесовщина словно благословила его на тьму, появившуюся внутри. Сама она на вопрос, что же происходит, ответила лишь метафорично. «В нём пробудился внутренний демон», — что же значили эти слова, Норико не ведал. Да и логики в действиях обычно хладнокровной и рассудительной девушки он не видел.

Впрочем, она явно знала, что делает, и единственная сохраняла спокойствие. Норико всё же был насторожен, ибо не понимал, чего можно ожидать от взбесившегося демонокровного. Розу эта ситуация перепугала, хотя она больше волновалась не за них, а за жителей ближайшего города и боялась того, что Скайлор может там чего-нибудь натворить.

Ещё один аргумент в пользу того, что отпускать его не следовало, однако Марисса ответила, что было гораздо хуже, если бы ей пришлось его удерживать. Опять же, последствия знала только она.

Кора хоть на вид и была абсолютно равнодушна к произошедшему, мол, раз он решил уйти, так скатертью ему дорога. Но на деле же испытывала по этому поводу определённое беспокойство. При всех своих разногласиях с демонокровным, девушка прониклась к нему уважением, да и между ними так и не состоялось несколько важных разговоров. А вот Галантий был одновременно печален и зол. И вовсе не из-за переживаний за своих, а из-за того, что у Скайлора при себе хранились все их заработанные «честным» ремеслом финансы. И, к сожалению, ни кошель, ни мешочек с монетами Риззара на поляне не обнаружились, отчего эльф впал в откровенное уныние.

***

Дорога была спокойной. После ночного ливня повозка ползла по размытой колее едва ли быстрее увязшей в смоле улитки, однако верно подбиралась к городу. Благо, что такая дорога была не на протяжении всего пути, и уже близ Хадрии грязь сменилась на хоть сколько-то вымощенную камнем тропу.

Говоря об этом поселении, хочется сказать, что оно является весьма интересным городком. Ваш покорный слуга посещал его достаточно давно, но, судя по новостям и слухам, что как перелётные птицы мотаются туда-сюда, он не особо-то изменился, так и оставшись, по сути, большой деревней.

Хадрию отличало от других то, что даже несмотря на своё местонахождение практически на пересечении границ сразу трёх стран, она так и не разрослась. Хотя, по-хорошему, подобные места обычно служат прекрасными перевалочными стоянками, но это совсем не про здешний город. Это поселение основали прямо у истока реки Фонте. Широкой, судоходной реки, уходящей в земли Империи. Абсолютно идентично обозвали и деревушку, а уже многим позже, когда на месте стоял пусть ещё совсем маленький, но уже город его переименовали в честь одного родившегося в этих землях известного мореплавателя — Хаджара Бартоломея Эль-Хадрии.

С самого своего зарождения место выполняло сугубо промышленные функции. Через него доставляли материалы по реке даже в те времена, когда границ в радиусе дневного перехода здесь не было и близко. Однако свою известность он приобрёл сначала во время Великой Войны или Войн Магов — называйте этот период, как хотите. Хадрия стала одной из тех крепостей, что прославились своей стойкостью. Таким был Тэйвинхэм, таким был Эрден, и другие города, но о них, может быть, в другой раз. Хадрия под своими знамёнами, под жёлтыми щитами с чёрным парусником в центре объединила тысячи людей, да и нелюдей, надо сказать. Кочевники, что властвовали в степях южнее города, встали на его защиту бок о бок с местными жителями. Потом, конечно, всё вернулось на круги своя, но память в головах людей осталась, и памятник Защитникам Хадрии до сей поры монументом украшает городскую площадь.

— Смотрите, дым идёт, — приметила Роза на подъезде к городу. — Это может быть Скайлор? — обеспокоенно спросила она.

— Вряд ли, — безразлично ответил ей Норико. — На пожар или взрыв не похоже. Скорее, из трубы с какой-нибудь фабрики валит.

В этом островитянин был стопроцентно прав. Уже в современной своей истории землевладения близ Хадрии, включая и сам город, перешли в собственность одного сугарийского клана, развернувшего здесь бурную деятельность.

Судостроение здесь процветало и раньше, а, когда пришли бородачи, так и вовсе по всему городу открылось несколько мануфактур, занимающихся переработкой строительных материалов. Жизнь зашагала своим чередом в каком-то себе привычном ритме. Однако в отличие от своих безликих, погружённых в серую рутину собратьев, Хадрия сохранила некий шарм.