Дерек рассмеялся, не дожидаясь моей реакции и принявшись забираться наверх. Недолго думая, я последовала за ним следом, в сознании прогоняя то, что рассказал мне ворон. Значит, он получил информацию из столицы, но… правда ли, что это возможно? Неужели несмотря на все притеснения и гонения, вороны способны на подобное? Я с трудом могла поверить, пусть и не знала до конца, насколько же силен культ и как распространены его агенты по Империи. Как бы то ни было на самом деле, даже подобный, в основе своей бессодержательный диалог, смог немного отвлечь меня от дурных мыслей и отчаяния, которое рождалось в осознании того, что Близнецы оказались способны создать подобное, ужасное создание, рискнув очень многим, лишь для того, чтобы направить разрушительную силу против своих врагов. Смогла бы я сделать так же? Наверное, только полностью подчинив сущность, лишив её всякой чужой воле, что в отношении человека, было попросту невозможно… Даже самые святые были способны ошибаться, даже самые лучшие оступались и любой полководец хотя бы раз познавал вкус поражения. Невозможно создать существо, что будет сочетать в себе человека и при этом, оставаться во всем покорном. Я надеялась, что боги знают об этом… И будут контролировать каждый шаг того смертельного механизма, который сами же и создали.

Дерек устроил сверху чуть ли не целую базу, которую спокойно можно было использовать как целый повстанческий штаб или пристанище. Вырезав себе топориком небольшую щель в деревянной стенке, он держал рядом с ней клетку внутри которой спал черноперый ворон, с изогнутым клювов и бережно остриженными когтями. На полу царил идеальный порядок и чистота, которая казалась удивительной, учитывая что Дерек никогда не отличался чистоплотностью в остальной жизни. Возможно, были несколько служанок, что работали здесь… Поскольку кровать выглядела ровно так, как должна была выглядеть кровать у Ворона. Груда шкур, нескольких грубых покрывал из разных кусков ткани и спрятанный около стенки кинжал, чей блеск был крайне хорошо видел под криво падающими солнечными лучами. Рядом с ними стоял кривой стол из досок, который Дерек, кажется сделал сам из подручных средств. На нем виднелись множественные бумаги, некоторые из которых были прибиты к столу кинжалами, а иные придавлены мешочками с деньгами. Рядом со столом, на множественных восковых печатях висели какие-то донесения, вырезки или приказы, выведенные белыми чернилами на черной как уголь бумаге… донесения от императорской канцелярии, отец получал такие, после чего незамедлительно отправлялся в столицу, ничего не разговаривая и не тратя время ни на что. Напротив кровати стояли несколько бочонков, на подставках, рядом с которыми стояла одна кружка из дерева. Грубые полки прибитые к стенам держали на себе несколько свечных огарков, остальная часть комнаты оказалась заполнена самыми разнообразными вещами, висящие на гвоздях вещи, какие-то картины, двое скамей, которые на себе имели великое множество обожженных по краям, давно истлевших, бумаг и сумок, внутри которых сияли самоцветы, какие-то серебряные ложки и вилки, золотые чаши и кубки из бронзы.

- Добро пожаловать в зал трофеев… все, что видишь здесь, кроме мебели, мои личные сокровища, добытые на работе или искусно украденные во время визитов. Картины из знатных домов где нужно было кого убить, украденные из-под носа донесения, множество спасенных из огня депешей или прибранный к рукам фамильный набор для трапезы. Я был везде, и везде что-то да прихватил с собой. Правда, ничего ценного украсть не удалось, поскольку за это я не выручу деньжат даже на собственное имение, но это неважно. - Дерек прошелся до стола, элегантно но в тоже время вальяжно пододвигая ко мне жесткий, деревянный стул, после чего уселся на пол, напротив меня, скрестив под собой ноги. Он выглядел на удивление спокойно, будто бы ожидал, что рано или поздно подобный разговор состоится, при этом готовясь к нему достаточно основательно и долго. - Давай, рассказывай, твоя история похоже задела тебе куда меньше, чем то, что рассказала тебе Д… Аколит, аколит, да… Думаю, на некоторые вопросы, я смогу дать тебе ответ.

Не могу сказать, что рядом с Дереком мне было неуютно, скорее… холодно, в воздухе ощущалось отстраненное от мира, холодное течение, что обволакивало меня, подобно путам. В отсутствие камина и любого источника света, помимо недавно загоревшихся свечей да небольшой прорези в деревянной стене, жилье Ворона ощущалась чуть ли не фамильным склепом, в котором начисто умирают всякие надежды и стремления. Чем холоднее было вокруг, тем сложнее приходилось двигаться, мыслить и существовать, холод сковывал кровь и тело, мысли тормозились, оседая на стенках разума, умирая на них и скапливаясь, не в силах покинуть сознание. Я не могла даже представить, как работают на Севере или в Горниле, ведь там, далеко в глубинах снегов, не спасали от морозов даже самые теплые меховые накидки, и, как называли их северяне, полушубки, что делались из нескольких слоев шерсти и кожи. Здесь было нечто похожее, только вот у меня с собой не было ничего, способного защитить от холода, только походные, летние одежды, намеренно легкие и от того пропускающие к костям морозящий холодок. Было удивительно, как мужчине удавалось поддерживать здесь подобную температуру, учитывая, что в остальном доме было более чем тепло и даже несколько жарко. А в то, что Дерек самостоятельно и искусственно поддерживает эту температуру, я не сомневалась ни на секунду, поскольку ворон, одетый в какие-то обноски и странные тканевые одеяния, кажется, холода не испытывал вообще. Тяжело вздохнув и поежившись, я невольно отвела взгляд, не зная, как именно начать говорить. Было время когда я исповедовалась достаточно, еще давно, до приезда наставников и первого убийства. Это всегда было легко, жрец ласково трепал меня по плечам, я понимала, что получу прощение, что я еще ребёнок, но делится собственными переживаниями с кем-то, помимо жрецов и Гвин, такое происходило даже слишком редко… и я не могла нормально, в полной мере, осознать, как именно стоит начать спрашивать о, возможно, самой главной проблеме моей жизни. Что именно из всех моих беспокойств и тревог стоит избрать основной? Какую проблему возвести в абсолют, чтобы услышать мнение от того, кто никогда не видел Их света и знает жизнь только во тьме? Такое раздолье, так много всего, что требует своего ответа… множество исключающих друг друга вопросов, еще больше развилок, я ощущала, как начинаю теряться, а в тоже время, пауза затягивалась, не заканчиваясь. Нужно было что-то делать… срочно. Мне не хотелось думать о том, что возможно, я раздражаю ворона, но эти мысли сами собой появлялись в сознании, предательски мешая думать тогда, когда это нужно было сильнее всего.

- Правда ли, что воля Близнецов истина, Дерек? Насколько праведно то, что мы делаем в их честь, и хотят ли этого сами Близнецы, или нет? Я не знаю... Все ли поступки Близнецов правильные, и все ли наши деяния в их честь правдивы? - Наверное… важнейшее, что терзало меня в жизни. Делая каждый свой шаг, не прекращая движения ни на секунду, постепенно ускоряясь в жизни, я боялась только того, что своими поступками разгневаю богов, во имя которых, старалась жить и сражаться, не взирая на слабости и преграды. Но где грань дозволенного, и как понять, шагнула ли я за черту… или нет. Ведь упасть во тьму можно даже имея самые благие побуждения, далеко не все еретики становились такими из-за амбиций, многие желали лучшего для мира, для своей семьи. Бессчетное количество жрецов вели на смерть свои паствы, обманутые владыками, чуждыми богами, собственными мыслями. Они потеряли не только свет, они приняли участь куда худшую, они нашли утешение в ложном голосе Богов, они подчинились своим амбициями, стали жить не праведно, но то, как хотели, и повели за собой сотни людей, которых ждали только костры. Владыки редко спасали своих марионеток, чуждые боги и вовсе бросали их на произвол судьбы. Обманутые, брошенные жрецы, в последние минуты жизни, на казни или смертельно раненые, видели какую ошибку совершили, ощущали ложь, что въелась в них, которая уничтожила их суть и изменила. Это было их ошибкой, они не знали, где божественное мановение, необходимая тьма, и была ли она хоть когда-то, а где замысел противный близнецам, оскорбляющий Их, и этого не знала и я, оставленная на произвол собственных, возможно порочных мыслей. Я думаю о том, что не дозволено, что запрещено и порицается, меня влечет неизвестность, за которой может скрываться как нечто новое, светлое, так и порочная, запретная тьма. Все это только лишь усугублялось запретами церкви, которая подчинила себе библиотеки и многие университеты, изъяв те книги, которые могли бы дать мне ответы. Но то, что действительно является проблемой, осталось в стороне. Неужели, Они ненавидят меня только из-за жажды знаний? Из-за того, что я жажду решить проблему, о которой не говорят, которую боятся, не могут решить уже века? Демоны... Главные враги человечества, но вместо этого, мы убиваем друг друга.