Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава 50

Аколит аккуратно перелила всю смешанную кровь в прозрачную склянку, все так же взятую из множества сундуков, расставленных около стен кельи юноши. Я до сих пор не могла понять, откуда у нее были ключи от этих замков, но признаться, сейчас это было практически неважно. Мы с Гвин стояли ближе к дверям, порой перебрасываясь словами, но в основном, просто молча раздумывая обо всем, что произошло за этот крайне непродолжительный период времени. Я ощущала себя крайне тревожно, создавалось ощущение что вот-вот случится нечто, что окажется ужасным и вновь вызовет во мне бурю эмоций, подвергнув переосмыслению практически всю жизнь. Сердце ныло, руки беспокойно дергались из стороны в сторону, история Аколита казалась мне такой трагичной, словно я сама пережила ее падение и то, чем в данный момент являлась девушка, заслуживающая всякого сочувствия. Почему же Сивил отвернулся от нее? Как так вышло, что он попросту позволил умереть той, кто должен был исполнить его волю? И почему юноша, воин, знавший что такое дисциплина, не внял зову богов, который должен был спасти девушку из-под проклятого топора и защитить от пламени костров? Что же случилось в тот день... Если бездействовали абсолютно все… и пострадала при этом, сильнее всего, именно главная избранница спектакля, которой была уготована самая важная и лучшая роль. Та самая, кто должна воспарить, стать наследницей божественной мудрости, нести ее среди заблудших душ, в итоге оказывается зверски убита, а после, отвергнута. Это все так несправедливо... Аколит не заслужила подобной судья, она ведь даже не была… виновна, ей не дали возможности стать виновной. Судя по всему, ее убили в юности, вряд ли она даже была старше чем Гвин, она не могла запятнать свою душу, не могла так просто... Стать ненужной. Так почему же, боги не спасли ребенка, которого сами избрали для собственных целей, которого хотели возвести в новую жизнь, даровать новые возможности? Неужели у них не было времени, чтобы попросту… помочь ей? Прийти на выручку, защитить или попросту отдать один единственный приказ для их собственных слуг. Волки ведь дети Мириана, его верноподданные, не просто солдаты, не члены легионов... Личная свита Его на земле, так почему Ангел крови не смог избавить от смерти возлюбленную своего близнеца, спасти ту, что избрана, от страшной расправы и конца. Почему… Волки вообще уничтожили ту деревню, кто отдал им приказ и зачем? В голове витали множество вопросов, порванных на кусочки теорий и несошедшихся сюжетов, но ни одного внятного ответа, который помог бы пролить свет на то, что происходило в тот самый злополучный день, когда в небо уходил огромный столб чёрного дыма, унося с собой ту, которая могла принести покой в разрозненные, объятые сомнениями, территории. Как много мы потеряли в тот день? Сколько крови могли бы сохранить, если бы хоть кто-то остановил ту резню, хоть кто-то отдал бы приказ об отступлении, или по крайней мере, согласились бы на плен. Они не оставили выбора, не дали возможности выжить, она бы не сопротивлялась, она бы по-прежнему жила сейчас, и возможно... Даже... Абсолютно внезапно, все мои мысли прервались глухим ударом двери и телом, упавшим прямо перед моим ногами, слегка дрожа и подергиваясь, словно от горячки.

- Он. - Аколит резко выступил следом, возникая в проходе бледной тенью и ярко светя алыми глазами под светом свеч, что отражали все его мертвецкое обличие. Юноша имел на лице новый, неглубокий шрам и заплывший кровью правый глаз, который безумно оглядывался вокруг, останавливаясь то на Гвин, то на мне, то на названной сестре, замирая лишь на некоторых элементах, словно пытаясь понять, стоят ли те на своих местах и существуют ли вообще. Его одежды оказались прожжены в некоторых местах, от недавно горящего тела шел алый пар, уносящий с собой кровь, что текла с разорванной, бледной кожи, обнажающей его дрожащие связки и плоть. Его руки дрожали, я видела, как на них блестели капли яда, медленно скатывающиеся среди волос, он прожег ему кожу и мясо, чуть ли не оголяя кости около рук, шеи и груди. Боль заставляла юношу дрожать, не в силах стоять ровно и спокойно, его веки подергивались, пытаясь закрыть глаза, но тот не мог позволить себе подобной роскоши, губы исказились и застыли в гримасе боли, в один момент, он жалобно заскулил, словно щенок которого ударили за непослушание, после чего сделал неровный шаг в бок, пытаясь облокотиться на стену, но в итоге, чуть было не падая на пол, в последний момент успевая опереться на подоспевшую следом Гвин, что подставила свое плечо, дав возможность аколиту остаться на ногах. Взглянув на нее, он несколько секунд смотрел в глаза Гвин, словно вспоминая, кем она была. - Ты вовремя…

- Брат, ты справился даже быстрее, чем я могла предположить, зелье готово, думаю, мы сможем управиться с этим делом за считанные часы... - Аколит тускло улыбнулась, что в свете свечей показало некоторые шрамы, что раньше, я воспринимала как особенности тела... Но сейчас, четко видела, что это просто швы на коже, скрепляющие части лица. Ее взгляд быстро опустился вниз, замечая движение, сделав шаг вперед, в сторону выхода, она резко опалила руку человека в черном балахоне, всплеском алой крови, которая хлыстом ударила об пальцы, оставляя там глубокие, кровоточащие раны и не давая ему схватиться за источающий силу томик, висящий на поясе. Присмотревшись к лежащему передо мной мужчине, я с ужасом для самой себя обнаружила, что прямо у моих ног, лежал никто иной, как прибывший вместе с Тревелья жрец, тот самый наставник и попечитель Мирен… Что мы натворили? Что натворили Аколиты, пленив его, поранив, обесчестив поражением и безосновательным обвинением. Если он невиновен, то наш путь проделан зря, то… мы сделали нечто отвратительное, порочное. Эту жертву нам не простит ни семья Тревелья, ни Император, ни Близнецы. Даже обычные крестьяне, мещане... Они будут сторониться тех, кто пытал жреца, кто обвинил его в ереси, за... За что? Убийцы Божьего гласа, презренная семья… Проклятая, проклятая! И я участвовала в этом, Гвин была рядом, мы делали это практически по указке Аколитов, за спиной у собственной семьи, которая даже не знала, в какую опасность, мы их сейчас втягиваем. - Думаю, я отбуду к гостям, мне нужно помочь той бедной девушке… А пока, мы перейдем ко второй части нашего занятия, научишь наших учениц искусству пыток?

- Вы… Поплатитесь за это… грязные еретики. - Жрец поднял голову, резко взирая на меня, его взгляд остановился, лицо нахмурилось, словно увидеть здесь одну из Рихтер, он не ждал... Или даже не хотел ждать. Сердце замерло, дыхание стало чаще, сжав руки между собой, я сделала быстрый шаг назад, опасаясь жреца, его взгляда, его осуждения и того, что в конце концов, он окажется правым. Я не… нет, я не могла поверить в то, что мы поступаем правильно, мои начали ломать друг друга, я сделала еще один назад, упираясь спиной в стол и заставляя фигурки животных качаться из стороны в сторону, чуть было не падая. Пытаться жреца? Служителя Близнецов, против которого у меня не было… ничего, никаких доказательств вины, никаких признаний и никакой злости. Я не знала, что он сотворил, почему виновен, я не знала ничего, и не могла поднять против него руки... Даже если сейчас, мне прикажут это сделать. Мне было слишком сложно осознать, как можно сделать нечто подобное, невзирая ни на его сан, ни на положение… даже попросту на то, что это жрец Бога, которому служили сами Аколиты, о каких пытках вообще может идти речь? - Вы… неужели вы заодно с этими безумцами!? Он ворвался в мою келью, утащил сюда, словно кусок мяса… и вы поддержите их!? Позволите....

- Молчать. - Аколит наступил на шею жреца, заставляя того опустить голову к полу, безвольно вздыхая и пытаясь дышать дальше. Моя наставница аккуратно перешагнула через тело брошенного на землю мужчины, равняясь со мной и лишь блекло улыбаясь, словно ничего не происходило, словно все было в порядке... И не было никаких причин для паники или же беспокойства, но это не было правдой. Даже у девушки руки подрагивали у самых пальцев, будто она что-то дирижировала, медленно вступая в таких, волнение и страх бились в ней тоже, я ощущала это, чувствовала это. Ее печальный взгляд упал на меня, замечая, что я колеблюсь, не веря в праведность того, что мы должны сделать, и никто не мог бы поверить в то, что это было благом, что подобное могло быть оправдано хоть чем-то. Признаться, мне отчаянно требовалось услышать от нее объяснения, хоть какие-нибудь, даже самые слабые, невозможные теории... Я хотела понять причину, по которой необходимо придать служителя богов боли и крови, которой тот был недостоин. По крайней мере… как мне казалось сейчас. - Ты не хочешь разделить его боль? Он...

108
{"b":"914919","o":1}