Марлен разразилась смехом, а я продолжала удивлённо следить за удаляющейся девушкой.

Разумеется, мы не были друзьями, но то, как она это сказала… Будто её подловили за самым постыдным занятием.

— Вот видишь, насколько шатко твоё положение. Даже полукровка не хочет с тобой водиться, — поддела довольно улыбающаяся Марлен.

Как же мне захотелось прямо сейчас стереть с её физиономии эту елейную улыбочку. И даже не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы одна из девушек за её спиной не напомнила, что перед следующим занятием нужно успеть получить необходимый инвентарь.

На этом и разошлись.

В том, что Марлен главная задира курса, сомнений не возникло вообще. Такие есть практически в каждом учебном заведении. Считают себя элитой и почему-то предпочитают выступать затычкой в каждой дырке.

Когда белокурая выскочка со своей свитой вышли из кабинета, часть однокурсников, оставшихся поглазеть за представлением, тоже поспешили её примеру. Среди толпы я заметила рыжую макушку. Беллс продолжала стоять на месте и растерянно глядеть на меня.

Казалось, внутри неё шла какая-то борьба. Не знаю уж, чем именно терзалась соседка по комнате, но она всё же подошла ко мне.

— Кэсси, — осторожно начала девушка. — Тебе и правда не стоит находиться рядом с полукровкой.

— Не начинай, а? — устало произнесла я, убирая письменные принадлежности в сумку и вставая со стула. — В вашем мире вообще слышали о толерантности? — Пусть Холлин и дала понять, что не заинтересована в дружбе со мной, но судить о человеке только по расовой принадлежности глупо и несправедливо.

— Это скажется на твоей репутации, — как попугай продолжила твердить Беллс.

— Да плевать я хотела на свою репутацию! — в сердцах возмутилась я. Но это было лишь отчасти правдой. Нет, дружба с неугодным обществу человеком меня не смущала. А вот то, что все считают, будто я бездарь и не смогла бы сюда поступить сама — закусило.

Ещё тогда, после реплики Брэма Дарвелса о том, что меня несправедливо приняли в академию, я решила: раз уж выбора нет и придётся здесь учиться, значит я докажу им, что и без Виктора чего-то да стою. В лепёшку разобьюсь, но докажу!

— Будь по-твоему, — сдалась Беллс, переминаясь с ноги на ногу. — Только давай поторопимся, не хочу ещё и на зельеделие опоздать.

Я была солидарна с ведьмой, к тому же уж что-что, а этот предмет мне не терпелось посетить.

Последние пару лет приходилось готовить зелья методом проб и ошибок. Да, у меня имелось несколько томиков с рецептами и справочниками различных растений, но не все ингредиенты было так просто достать. К тому же, возможности перенять знания от опытного наставника у меня не было, а теперь появилось.

От предвкушения даже ладошки зачесались.

Мы бежали по коридору, не обращая внимания на оглядывающихся студентов. Кабинет зельеделия находился двумя этажами ниже, а до начала занятия оставались каких-то пара минут.

Для своего невысокого роста Беллс оказалась весьма шустрой девушкой. Она проворно огибала учащихся, то и дело скрываясь за фигурами парней и девушек. Я старалась не отставать и не потерять рыжеволосую ведьму из виду. Заплутать сейчас в незнакомом здании было бы совсем некстати.

Я взглянула в очередной раз на сокурсницу и с силой налетела на что-то твёрдое.

— Смотри, куда прёшь, ведьма. — Этим чем-то твёрдым оказался высокий парень с белоснежными волосами, затянутыми в низкий хвост. В правом ухе у него торчала серьга с серебряным полумесяцем, а на груди блестел красный рубин. Факультетский камень указывал на то, что передо мной стоит не кто иной как оборотень.

Лицо парня буквально перекосило от неприязни. А я так и застыла.

Интересно, ему не угодила именно я или ведьмы в целом?

— Ну? Чего вылупилась, ведьма? Беленой надышалась? С дороги свалила.

Если минуту назад я и хотела извиниться и мирно пройти дальше, то теперь таких мыслей напрочь не осталось. В коридоре было полно свободного места, и он запросто мог обойти меня. Так нет же, решил выпендриться.

— Не трамвай, объедешь, — грубо ответила я, решив стоять насмерть. Парень ошалело выпятил глаза. Видимо теряясь в догадках, что за зверь такой этот «трамвай».

— Кэсси! Опоздаем! — вынырнула из толпы моя однокурсница и, прерывая наше немое сражение с оборотнем, потащила меня за руку дальше по коридору.

— Скажи, у вас тут все отбитые? — поинтересовалась я, прыгая через две ступеньки вниз по лестнице.

— Ты о чём? — Беллс бросила через плечо удивлённый взгляд.

— У вас считается в порядке вещей грубить первому встречному?

— А, ты об оборотне, — догадалась одногруппница. — Не обращай внимания, они все недолюбливают ведьм. — Девушка махнула рукой, давая понять, что это всё обыденное дело.

Полюбопытствовать, почему так сложилось, я не успела. Ведьма толкнула первую от лестницы дверь и забежала внутрь.

Кабинет был громадным, с большими приоткрытыми окнами. По центру тянулись парты в три ряда, оснащённые горелками и штативами для пробирок. На мгновение мне даже показалось, что я попала в кабинет химии.

Между окнами и у противоположной стены теснились закрытые стеллажи с номерками. В конце аудитории — ещё одна дверь, возле которой топталось несколько девушек.

Преподавателя ещё не было, но на столе лежала стопка каких-то небольших бумажек. Беллс схватила оттуда два листка и один из них протянула мне. Затем устремилась к той самой двери, где кучковались однокурсницы, на ходу изучая содержимое бумаги.

Я последовала её примеру: в руках у меня оказался перечень предметов, нужных для предстоящего занятия. Котелок определённого размера, ступка с пестиком, корень аристолохии, листья дубровника и ещё кое-какие растения.

Никаких рогов единорога или глазных яблок драконов. Если уж и существовали подобные ингредиенты — ведьмам-первокурсницам их не доверили.

Небольшая скрипучая дверь привела в кладовую со множеством полок в несколько ярусов. Чего на них только не было: котелки разной величины, пучки трав, деревянные коробочки и бочонки с неизвестным содержимым и ещё много всякой всячины. Глаза разбегались, а раздавшийся звон башенных часов намекнул, что пристально всё рассмотреть не получится.

Ещё раз взглянула на список и приступила к поискам.

Отыскать котелок нужной ёмкости не составило труда, как и ступку с пестом. А вот треклятый корень аристолохии как сквозь землю провалился. На полках попадались корни арнебия, полыни, белладонны и даже имбиря. Казалось, здесь были все возможные коренья, кроме нужного.

Я начинала нервничать, ведь занятие уже началось, если верить пробившим часам. Решив попросить помощи у Беллс, я огляделась. Но ни рыженькой ведьмочки, ни других одногруппниц в каморке уже не было.

Медленно выдохнув, ещё раз неспешно осмотрела полки.

— Вторая полка слева. Глиняный горшок с красной крышкой, — подсказал кто-то сзади.

Я повернулась, но увидела лишь зелёную копну волос, мелькнувшую в дверном проёме. Ведьма-полукровка даже не обернулась.

Странная она. Вот вроде и не гнушается помочь, а держится так холодно.

Однако размышлять над поведением сокурсницы времени не было. Я схватила нужный ингредиент из сосуда, на который указала девушка, и поспешила в кабинет.

К моему облегчению преподавателя ещё не было. Я огляделась в поисках свободного места. В среднем ряду за второй партой заметила Беллс, но рядом с ней уже сидел рыжеволосый парень. К слову, в нашей группе оказалось всего два парня: тот мрачный с тёмными волосами и этот рыженький.

Зато в ряду у окна вторая парта пустовала. Перехватив поудобнее выскальзывающий котелок, я двинулась к свободному столу. Уже на подходе я чуть было не споткнулась и не растеряла к бабуиновой бабушке весь атрибут. За третьей партой сидел как раз тот самый жутковатый брюнет. И вот взгляд его ни капельки не изменился. Испепеляющий, с примесью отвращения и злости.