— И раз уж у вас возникли проблемы с изучением правил академии, будем это исправлять. Начнём сегодня же. Жду вас после занятий на отработку, — огорошил меня ещё одной новостью преподаватель. После чего его взгляд скользнул на последний ряд. — Беллатрикс Видвулл, вас это тоже касается. На отработку после занятий. — Я обернулась назад и увидела бледное лицо своей новой соседки по комнате. Беллс чуть ли не стонала от досады.
— Хорошо, профессор, — пробормотала она, не смея поднять взгляда.
Этого профессору, по-видимому, показалось недостаточно. На протяжении всего семинара я была чуть ли не единственной, кого он поднимал и опрашивал по пройденному материалу. Разумеется, ответов у меня не было, и к концу занятия я заработала ещё два штрафных балла.
— Возможно, вы сможете ответить хотя бы на самый элементарный вопрос, студентка Блэквуд. Какие объекты подвержены проклятиям? Проще говоря, на что может быть наложено проклятье?
— На человека, — логически предположила я.
— Дальше, — нетерпеливо подтолкнул профессор.
— На предметы, — решила попытать удачу. Проще было сказать, что я не знаю ответа и на этот вопрос, но слышать в очередной раз насмешливое хихиканье напудренных девиц с заднего ряда не прельщало.
— Точнее, — не унимался Дарвелс.
— Проклятия могут быть заговорены исключительно на личные вещи объекта или вещи, принесённые в дар объекту, — заучено протараторила девушка, сидящая по левую руку от меня. Видимо, не в силах больше наблюдать за моими страданиями.
— Студентка Холлин, возможно, вам следует наведаться в целительский корпус и проверить слух. Если вы вдруг услышали, что я задал вопрос вам, а не студентке Блэквуд, — процедил недовольный мужчина. — За правильный ответ плюс один балл. За ответ без разрешения минус два балла.
Ох! Дьявол!
Вот и помогай людям после этого. Да профессор Дарвелс у любого отобьёт желание к благодеянию.
Я ждала, что девушка хотя бы одарит меня укоризненным взглядом, ведь из-за меня она получила штрафные баллы, но та даже не взглянула в мою сторону.
— Хотите дополнить свой ответ, студентка Блэквуд? — Профессор мазнул по мне взглядом и, очевидно не рассчитывая на утвердительный ответ, открыл журнал.
— Хочу, — сказала я, тут же отвесив себе мысленный подзатыльник. Вот зачем, спрашивается? Молчала бы в тряпочку, как советовала Беллс.
Брэм Дарвелс на секунду замер от неожиданности. Его рука, переворачивающая страницу, зависла на полпути. Густые тёмные брови поползли вверх.
— Удивите нас, — только и изрёк он.
Не обращая внимания на едкость, прозвучавшую в голосе профессора, я собралась с мыслями и произнесла:
— Помимо человека и предметов, принадлежащих ему, проклятие может быть наслано на местность.
Секундная тишина.
А затем кабинет пронзил хохот однокурсников. Теперь смеялись не только трое девушек с последнего ряда, но и несколько студенток с первого.
Признаться, я даже засомневалась в верности сказанного. Но ведь я прекрасно помнила, как Шейн тогда, в хижине, рассказал, что ведьма перенесла проклятие с ребёнка на болота…
— Зря зубы скалите, — осадил Дарвелс нарушителей тишины. — Студентка Блэквуд права. Проклятие на самом деле можно наложить на местность. Точнее переложить.
Затем пауза и долгий оценивающий взгляд. Профессор приглядывался, будто стараясь отыскать что-то во мне, чего не приметил раньше.
— Как это?
— Быть того не может!
Пронеслись недоверчивые шепотки.
— Да, это и правда так. Однако подобная магия неподвластна ведьмам…
— Но профессор, проклятия насылают лишь ведьмы. Магам данный вид магии недоступен, — на одном дыхании выпалила девушка с первого ряда. Я не видела её лица, но по подпрыгивающим каштановым кудряшкам было заметно, как взволнована их обладательница.
— Спасибо, что просветили, студентка Скарбенс, — съязвил профессор. — Вы упускаете тот факт, что помимо ведьм природной и духовной магией владеют чародеи и мальфары.
— Но чародеев никто не видел уже четверть века. А мальфаров в столице можно сосчитать по пальцам.
— Студентка Скарбенс, ещё раз перебьёте меня — заработаете штрафные баллы, — предупредил Дарвелс неугомонную студентку с первой парты.
— Извините, профессор, — потупилась та.
— Не имеет значения, много среди нас чародеев или мальфаров. Данная магия сама по себе древняя и её изучение не включено в учебную программу академии. Посему считаю данный вопрос закрытым. — Мужчина пробежался угрюмым взглядом по студентам, убеждаясь, что смельчаков противоречить не нашлось, и задержался на мне.
Его тонкие губы были плотно сжаты, а чёрные, словно сама ночь, глаза смотрели с укором. Мне даже показалось, что я не должна была владеть этой информацией, или, во всяком случае, делиться ей с остальными.
А ещё я поняла, что у меня здоровенный такой пробел в базовых знаниях.
В этом я окончательно убедилась на следующем занятии по всемирной истории. Пусть я и читала некоторую литературу этого мира, но банальные азы даже в том же происхождении рас мне были неизвестны. В то время как все остальные получили эти знания ещё в школе, а то и раньше.
Мысленно сделала для себя пометку: обязательно заскочить в библиотеку и найти необходимую информацию, если, конечно, в имеющихся учебниках её не окажется. Повезло хоть, что занятие по всеобщей истории было первым в этом учебном году и прошло в формате лекции. Мы конспектировали за преподавателем, и если поначалу мне было интересно, то ближе к концу занятия монотонный и тихий голос профессора Олланда сделал своё дело.
Я откровенно зевала, как и большая часть однокурсников. Не заснуть прямо на паре помогало лишь то, что пожилой мужчина с пышной копной седых волос постоянно прочищал горло. И каждый раз, когда я слышала его покашливание, казалось, что он вот-вот сделает мне замечание и вычтет баллы.
Однако в отличие от Брэма Дарвелса, профессор Олланд не уделил моей персоне абсолютно никакого внимания. Может потому, что на его первом занятии я присутствовала, а может, он был равнодушен к подобным событиям.
Так или иначе лекция прошла спокойно. По академии разнёсся бой часов, оповещая о перерыве между парами, и студенты разом закопошились, собирая вещи. Кто-то даже позволил себе выскочить из аудитории вперёд преподавателя.
В спешке моя соседка по парте — к слову, ей опять оказалась зеленоволосая девушка — выронила учебник, и тот улетел к ножке моего стула. Я наклонилась и вернула книгу хозяйке.
— Спасибо, — растерянно бросила та.
— И тебе. — Я улыбнулась девушке. — За то, что ответила за меня на паре профессора Дарвелса, — пояснила я, заметив замешательство на её лице.
— Пустяки, — отмахнулась однокурсница; её взгляд скользнул мне за спину, и она подскочила со стула, даже не убрав книгу в сумку.
Предчувствуя недоброе, я обернулась.
К нашему столу подошли трое девушек, в которых я сразу узнала тех неприятных хохотушек с проклятологии.
— Блэквуд, я бы на твоём месте не водилась с полукровкой, — выступив чуть вперёд своих спутниц, проговорила блондинка. Девушка была красивой: блестящие золотистого цвета волосы, собранные в идеальную причёску, большие голубые глаза, изящная фигура. Но ничего из этого не располагало к себе. — У тебя и без того шаткое положение в обществе, — насмешливо напомнила она.
— Хорошо, что ты не на моём месте, — огрызнулась я. Настроение было и без того паршивым, а после пары профессора Дарвелса и вовсе упало ниже нуля.
— И то верно. Не хотела бы я оказаться на твоём месте, — колко рассмеялась приставучая однокурсница. — Твой отец вне сомнения влиятельный человек, — отчего-то слово «человек» из её уст прозвучало более ядовито, — но сильно сомневаюсь, что кроме твоего зачисления он сможет повлиять на что-либо в академии. Поэтому дам тебе совет: ответственно подходи к выбору друзей.
Я хотела спросить, не намекает ли она так на свою кандидатуру, но не успела.
— Мы с ней не друзья, Марлен, — резко перебила её Холлин; холодный металл сквозил в её голосе. Я даже вздрогнула от неожиданности: совсем забыла, что та стоит рядом. — И никогда не будем. — Зеленоволосая закинула сумку на плечо и быстрым шагом направилась к выходу из аудитории.
