— Михаил Власов, — презентует нам приятеля Князев, — мы когда-то каждое лето вместе отдыхали в одном детском лагере минобороны. Сейчас Михаил работает адвокатом.

Глеб представляет нас Власову, и мужчины углубляются в обсуждение финансовых новостей. Что-то про акции фейсбука, которые сильно обвалились на бирже. Не сильно вникаю, наклоняюсь к Анне, которая сидит напротив меня.

— А ты уже встала на учет? — интересуюсь я.

— Еще нет. Пока изучаю отзывы. У нас по ДМС много вариантов.

— Ты должна наблюдаться у Валентины Петровны. Глеб говорил, что она очень крутая, — возбужденно настаиваю я.

Отвлекаюсь, когда замечаю Викторию. Девушка замерла на входе в зал и ищет глазами наш столик. Поднимаю руку и машу ей.

— Всем привет! — подлетает Гончарова и сразу обнимает Аню со спины. — Дорогая, поздравляю! Рада за тебя.

Вручает Макаровой какую-то коробочку.

Власов, который сидит рядом с Анной, поворачивает голову и смотрит на Вику. Когда их взгляды встречаются, девушка становится белее мела.

— Это Михаил, он адвокат, — представляет мужчину Макарова, — а это Вика, наша подруга, организатор детских лагерей.

— Мы знакомы, — невозмутимо замечает мужчина. Встает и целует руку Виктории. Не протокольно, а на грани фола, чуть дольше, чем позволяют приличия.

— Вот как? — Анна заинтересовано обернулась к Гончаровой.

— Да, мы пересекались в санатории на Алтае, — также невозмутимо комментирует Михаил. Вика нетипично потеряла дар речи.

Новыми глазами смотрю на знакомого Глеба. Если пересекались на Алтае, значит это тот самый мужчина, рядом с которым не может дышать Гончарова. Она же говорила, что он из Москвы. Перевожу взгляд на безымянный палец Власова, на котором красуется обручальное кольцо. Как это ужасно, влюбиться в женатого. Бедная Вика. Врагу не пожелаешь.

— Когда мы выйдем, узнай у Михаила, не с женой ли он ужинает сегодня? — шепчу, наклонившись к уху Глеба. Игнорирую удивленный взгляд Князева, встаю из-за стола и громко спрашиваю:

— Вик, не составишь мне компанию в дамскую комнату?

Гончарова молча кивает и послушно идет за мной.

— Я сейчас умру, — сообщает подруга, как только за нами закрывается дверь туалета. Открывает кран и подставляет запястья. — Не понимаю, как это возможно, Грушенька. В Москве тысячи ресторанов. Как можно пересечься за одним столом?

— Я думала над этим, — серьезно отвечаю на риторический вопрос Виктории, — мы бессознательно примагничиваем людей, которых очень хотим видеть. Это случилось бы рано или поздно, вы бы все равно где-нибудь встретились.

— Я напьюсь, — объявляет Гончарова, — или просто не выдержу этого напряжения.

— Потерпи немного, — уговариваю я, — он сказал, что через час у него здесь встреча.

Вика бросает последний взгляд в зеркало и решительно объявляет:

— Надо просто представить, что мне все-равно. Он такой же мужчина, как и все остальные. Ладно, пошли.

Возвращаемся за стол. Вика располагается рядом со мной. Михаил сидит напротив. Тут же начинает пожирать Гончарову глазами.

Смотрю вопросительно на Князева.

— Нет, не с женой, — сообщает мне на ухо Глеб, — Миша встречается со своими партнерами.

Облегченно выдыхаю. Одним потрясением для Вики меньше.

— Виски? — предлагает Власов Гончаровой.

— Почему бы и нет, — соглашается Вика.

— Чувствую себя лишней на этом празднике жизни, — напоминает о себе Аня.

— Сегодня пьем только за тебя, — нервно смеется на замечание Вика.

Ощущаю себя обезьяной из анекдота. Не знаю к кому присоединиться: к умным или красивым. Немного поразмыслив, решаю, что у Ани и так все хорошо. Сегодня нужно поддержать Гончарову.

После нескольких тостов за Макарову, Князев отбирает у меня бокал.

— Тебе хватит, — заявляет категорично.

— Ты не понимаешь, — протестую я.

— Я понимаю, что завтра рабочий день. Если сейчас не остановишься, тебе будет плохо, — Князев строго смотрит на меня, — Миш, не наливай ей больше, пожалуйста.

— Хорошо. Вик, а тебе завтра никуда не надо? — Власов заинтересованно смотрит на девушку.

— Послезавтра надо. У нас смена в Подмосковье начинается, — Гончарова уже не такая напряженная. Виски явно помог расслабиться.

— Тогда тебе тоже пора притормозить, — по-хозяйски Власов распоряжается девушкой, — Глеб, мне пора перебираться за свой стол. Приятно было со всеми познакомиться! Если не возражаете, я украду у вас Вику.

Анна и Виктория с удивлением смотрят на Власова. Тот невозмутимо встает из-за стола, берет Гончарову за руку и ведет ее за собой.

— Груш, что здесь вообще происходит? — требует Аня у меня объяснений.

— Увел, как крысолов детей, — потрясенно выдаю я, — а наша независимая Вика даже слово поперек не сказала!

— Так, девушки, это их личное дело. Вас происходящее никак не касается, — обрубает нас Князев начальственным тоном, — ваша подруга взрослая девочка, без вас разберется со своей личной жизнью.

После ухода Гончаровой разговор не клеется. Аня с Гошей быстро прощаются. Глеб тоже вызывает такси.

— Женщина, какая же ты пьяная, — констатирует Глеб, когда мы заходим в квартиру. Он подхватывает меня на руки и несет сразу в постель. Князев неспешно меня раздевает и ложится сбоку, внимательно разглядывая.

— Груша, ты знаешь, что ты очень красивая женщина? — ловит руку и целует в ладонь.

— Знаю, — соглашаюсь без ложной скромности.

— Почему тебя до столь почтенного возраста никто не трахнул? — медленно проводит рукой по животу, — чем занимались все твои ухажеры? Почему никто не залез тебе под юбку в ресторане? Сколько за тобой бегал тот паренек из газеты?

— Ну, вообще, мы вместе работали полгода. Но за мной сначала ухаживал его друг. Потом он ушел в другое издание, и за мной начал ухаживать Степан, — путано объясняю я.

— Понятно. И как он за тобой ухаживал? — ладонь Глеба ползет ниже.

— Приносил печенье к кофе, приходил к нам в кабинет и развлекал разговорами, ходил со мной обедать, приглашал в кино, дарил цветы…

— Все, стоп. Я не могу это спокойно слушать, — Князев саркастично улыбается, — и ни разу не трахнул?

— Это нормально, когда мужчина уважает девушку, — закипаю я, — а ты как ухаживаешь?

— Я не ухаживаю, я начинаю отношения с секса, а ухаживаю потом, если захочется, — жажду стереть улыбку с этой довольной физиономии, но Князев перехватывает мой кулак. Подносит к губам и целует костяшки. — Так не понял, почему тебя никто не трахнул?

— Потому что я неприступная женщина, умеющая вымораживать мужчин, — выпрямляю спину и поднимаю подбородок.

— Какая несусветная глупость, — фыркает Глеб, — у меня ушла пара недель, чтобы затащить тебя в постель.

— Эй, это я тебя затащила в постель, — хмыкаю я.

— Нет, это я затащил тебя в постель, но решил не трахать. Ты пьяная, поэтому у тебя проблемы с памятью, — Глеб чмокает меня в нос.

— Вот видишь, я умею вымораживать мужчин, — торжествующе объявляю я, поднимая палец вверх.

— Ты не Пенелопа, ты моя Снежная королева. Я рад, что ты выморозила всех, кроме меня.

Ночью мне снится, что я распускаю саван. На следующий день тку его снова. Пытаюсь написать на нем слово «Вечность» прозрачными льдинками с острыми концами.

Аграфена

— Почему ты вчера встал на сторону Власова? Из мужской солидарности или потому что он твой друг? — сажусь за стол напротив Глеба на нашей офисной кухне.

— Они хотели друг друга, Груша. Это было видно невооруженным взглядом. Зачем вмешиваться?

— Но он женат! Вика не хотела страдать, поэтому не искала с ним встреч.

— Но они же встретились, — резонно возражает Глеб, — тебя бы остановило, если бы я был женат?

— Думаю да, — неуверенно отвечаю я, — а вообще, думать об этом не могу, меня передергивает. Мне плохо, когда я представляю, что Вика могла пересечься с женой Волкова. Думать о тебе в том контексте вообще не могу, я бы умерла сразу. Тебя не смущает, что твой друг спит с двумя женщинами?