Думаю, что она не стала бы задерживаться в фитнесе, зная, что я буду ее ждать. Хватаюсь за телефон и набираю номер. Прослушиваю сообщение о недоступности абонента.

Паникую.

Вдруг, это стало последней каплей, и она решила, что ей это все не надо. Очевидно, что Груша запрограммирована на серьезные отношения и все сопутствующее. Свидания, признания и прочая хрень.

Она могла кого-то встретить в клубе. Прямо сейчас с ним проводит время.

Мечусь по квартире, как загнанный зверь. Наливаю виски, выпиваю залпом. Моментально жалею о том, что это сделал. Хватаю ключи от машины, намереваясь поехать в фитнес. Тут в замочной скважине проворачивается ключ.

Из прихожей доносится смех Груши и какой-то мужской голос. Паника отступает, но закипает гнев.

Не могу поверить, что она привела этого мужика ко мне домой. Совсем идиотка что ли?

Швыряю ключи на стол и резко иду в прихожую.

— Привет, бро! — чувствую рукопожатие и оказываюсь зажат в дружеском объятии.

— Волков, что ты тут делаешь? — глупо спрашиваю я, отстраняясь от своего одноклассника Пети.

— Не вижу радости на твоем лице, — с упреком комментирует Волков, — совершенно случайно познакомился с твоей девушкой в фитнесе, она была столь любезна, что пригласила меня в гости.

— Да, нет, я рад, — оправдываюсь я, — твой папа говорил, что ты приедешь в Россию, но все-равно неожиданно.

— Ну, для меня тоже было неожиданно, — ухмыляется Петя, — Сергей пожертвовал мне гостевой визит в ваш клуб. В джакузи познакомился с Грушей. Имя редкое. Брат все уши прожужжал про твою новую девушку. Рискнул поинтересоваться, та или не та. Оказалась та. Но, если я не вовремя, то не буду мешать.

Петя делает движение по направлению к выходу. Чувствую себя идиотически. Не могу же я объяснить свое скованное поведение тем, что принял его за любовника своей девушки.

— Да нет же, Петь, я рад тебя видеть, проходи, — пытаюсь переключиться в дружелюбный режим, — выпьешь или ты за рулем?

— Не откажусь, — Волков разувается и проходит за мной в гостиную.

Обнимаю Грушу за талию, целую в висок и угрожающе шепчу на ухо:

— С тобой я разберусь позже.

Ловлю удивленный взгляд мышки, но она никак не комментирует мой порыв. Деловито лезет в холодильник и начинает накрывать на стол.

Мы с Петей устраиваемся за барной стойкой, и я наливаю другу виски, который недавно пил сам.

— Пока не забыл, сразу приглашаю вас к себе в выходные на дачу, — Волков смотрит на меня, потом на Грушу, — сто лет уже не собирались.

— Постараюсь, но не обещаю, — уклончиво отвечаю я.

Совершенно не хочется отменять запланированный секс-марафон.

— Уж постарайся, — усмехается Петя, — я вообще-то только на две недели, потом очередной OPEN в Нью-Йорке.

— Петя играет в теннис, — поясняю я Груше.

— Я помню, — кивает девушка.

Ракитина выставляет на стол мясо с овощами и, извинившись, удаляется в ванную. Провожаем ее глазами.

— Ты в своем отделе конкурсы красоты проводишь при приеме на работу? — бурчит Петя, начиная разделывать мясо, — в кои-то веки порадовался, что с красивой бабой познакомился, и та твоя оказалась.

Сначала напрягаюсь, потом ухмыляюсь:

— Ну вообще-то, к резюме операторов колл-центра фотки прикладываются, и, да, я их просматриваю, когда время есть. Но Грушу подруга привела. Просто мактуб.

— Мактуб? — вопросительно смотрит Петя.

— Есть такое понятие в исламе. «Так предначертано». Судьба, то бишь.

— Ого, — Волков присвистывает, — все настолько серьезно?

— Не знаю, серьезно или нет, — напрягаюсь я, — рано говорить, мы знакомы без году неделю.

Дверь ванной хлопает, и мы замолкаем. Груша появляется в подаренном кимоно, и я готов ее съесть за это. Появляется желание выставить Волкова, чтобы он не пялился на домашнюю Ракитину. Это зрелище только для меня.

— Петр, у вас, наверное, очень интересная жизнь? — спрашивает мышка. — Постоянно путешествуете по миру.

— Честно говоря, уже надоело, — Волков устало качает головой, — хотелось бы на полгода запереться на даче и забыть о перелетах.

— Не планируешь закончить спортивную карьеру? — поддерживаю тему, — Может стоит, если усталость накопилась?

— Все чаще думаю об этом, — признается Петя, — но пока в фоновом режиме.

Трепемся обо всем на свете. Но мне все труднее концентрироваться на разговоре. Разглядываю мышку в развратном кимоно. Ловлю ее мимику, зависаю на жестах.

Волков прослеживает мой жадный взгляд, обращенный на Грушу, и многозначительно откашливается.

— Груша, спасибо за ужин. Глебчик, вам же на работу завтра. Я, пожалуй, пойду, — вытирает губы салфеткой и бодро выскакивает из-за стола.

Даже не думаю отговаривать друга. Бросаю ему благодарный взгляд. В прихожей обмениваемся рукопожатием.

— Рад был увидеться, брат, — искренне заверяю.

— Я надеюсь, вы все-таки выберетесь ко мне на выходных. Груша, приятно было познакомиться.

— Главное, неожиданно, — смеется мышка, — тоже очень приятно.

Дверь за гостем захлопывается, и я дергаю Грушу за руку. С силой впечатываю в свою грудь.

— А теперь объясни, почему ты знакомишься с мужиками в общественных местах? — рычу я.

Аграфена

На мгновение зависаю от внезапной агрессии, потом пытаюсь оттолкнуть Князева. Не понимаю его претензию. Просто какой-то бред.

— Мне молчать, когда кто-то представляется? — изумленно интересуюсь я.

— Именно. Ты не догадываешься, зачем тебе представляются голые мужики в бассейне? — вкрадчиво спрашивает Глеб.

На секунду задумываюсь и выдаю самый логичный по-моему ответ.

— Подозреваю, что молча сидеть в джакузи скучно, — предполагаю я.

— Ты серьезно или решила меня подразнить? — в глазах Князева мелькает что-то опасное.

— Я серьезно. Ты подозреваешь своего друга в недостойных намерениях? — пытаюсь воззвать к здравому смыслу Князева.

Почему-то мой аргумент не успокаивает, а наоборот драконит Глеба.

Он прижимает меня к стене и вгрызается в мои губы. Это даже не поцелуй, а какой-то акт насилия. Кажется, пытается заткнуть мне рот и подчиняет своей воле.

Сдергивает мой шелковый халатик и мрачнеет еще больше.

— Груша, только не говори, что ты в таком виде ходила на фитнес.

Не сразу понимаю, что имеется в виду. Прослеживаю за взглядом Глеба и вижу свое красное белье.

— Да, ходила, у меня здесь нет комплектов другого цвета, — сначала тушуюсь от претензии Князева, но потом заражаюсь его злостью, — вообще, не понимаю, в чем претензия. Я надевала его для тебя.

— Мне не нравится, что ты ходишь в фитнес, — бубнит Князев.

Поднимаю на него глаза. Кажется, меня подводит слух. Он же все это говорит не всерьез?! Даже голова кружится от происходящего. Делаю глубокий успокаивающий вдох.

— Я могу сама решать, чем мне заниматься, Глеб. Мы в России. Я свободная женщина. Ты мне даже не муж.

Князев звереет от моей тирады. Подхватывает меня на руки и тащит в спальню. Швыряет на кровать. Молниеносно раздевается и нависает надо мной.

Снова подчиняет мой рот. Сдергивает трусики. Раздвигает ноги коленом.

Его одержимость и пугает, и возбуждает одновременно. Каждым своим действием он хочет опровергнуть мои слова. Показать, что свобода мне только мерещится. Продемонстрировать, что я принадлежу ему.

Сковывает мои движения, прибивает запястья к матрасу. Рычит прямо в губы:

— Не смей никогда знакомиться с мужиками в мое отсутствие.

Не успеваю возмутиться нелепым приказом, как Князев входит в меня яростным толчком. Вместо слов с губ слетает стон от ощущения наполненности. Глеб ловит этот вскрик своим ртом. Его язык требовательный и грубый. Нежность в сегодняшние опции не входит.

— Обещай, что не будешь ни с кем знакомиться, — повторяет свое требование Глеб.

— Это бред какой-то, — бормочу я.

Член Князева таранит какую-то чувствительную точку, и мозг все больше туманится. Мышцы каменеют. Напряжение нарастает. Уже чувствую, как мои стеночки требовательно сжимают ствол Глеба.