Рассматриваю сеты, когда Князев возвращается в комнату.

— Все нормально. Нас ждут завтра. Что ты выбрала?

— Давай возьмем дегустационный сет.

— Все, что пожелаешь, мышка, — Глеб наклоняется и прикусывает мочку уха.

— А зачем тебе эскорт-услуги? — оборачиваюсь и с любопытством смотрю на Князева.

— Мышка, между прочим, такие вопросы задавать мужчине неприлично, — хмыкает Глеб. — Но, вообще, по прямому назначению. Бывают мероприятия, на которые нужно сопровождение.

— Тебе не с кем пойти? — от удивления открываю рот.

— Даже, если есть с кем пойти, лучше взять эскортницу. Дабы не вселять лишние надежды в мечтательных девушек, — Глеб наклоняется и лезет языком в мой открытый рот, — к тому же у эскортниц не бывает проблем с дресс-кодом.

— Ты с ними спишь? — чувствую как в душе восстает ревность.

— О, я вижу нездоровый блеск в твоих глазах, — Глеб усмехается, — я не буду отвечать на этот вопрос.

— Значит спишь, — цежу сквозь зубы.

— Остынь, Мышка, я давно уже не пользовался этим сервисом, — Глеб смеется над моим оскорбленным видом.

— Обещай, что ты не будешь пользоваться эскортницами, пока мы встречаемся.

— Что мне за это будет? — Глеб снова смеется, глядя на меня. — Ладно, я пошутил. Просто дурацкое требование, мне и в голову не приходило подобное.

Он наклоняется и снова меня целует.

— Почему ты берешь меня с собой? Не боишься вселить лишние надежды? — спрашиваю я после поцелуя.

Глеб задумчиво смотрит мне в глаза.

— Не знаю. Мне нравится проводить с тобой время не только в постели, — он запускает руку мне в волосы и слегка их теребит, — к тому же ты красивее эскортниц, и мне нравится тебя наряжать. А вообще, нет ничего глупее, чем ревновать к эскортницам, Груша.

— Кстати, про глупую ревность, — внезапно вспоминаю я. — Завтра у Пети будет много народу?

— Не думаю. Ближний круг, скорее всего.

— Все равно, ты не должен отходить от меня ни на секунду, — торжественно провозглашаю я, — не хочу выглядеть идиоткой, которая не отвечает, когда с ней знакомятся.

— Шантажистка. Признайся, что ты пытаешься продавить меня на уступки по договору.

— У нас не было никакого договора, — напоминаю я, — ты обманом выманил у меня дурацкое обещание ни с кем не знакомиться без тебя.

— Это был честный обмен, — пожимает плечом Глеб, — каждый получил то, что больше всего хотел в тот момент: я — обещание, ты — оргазм. Я же не требую у тебя твой оргазм обратно. Возвращать тоже ничего не собираюсь.

— Железная логика, — хмыкаю я.

— Естественно. Так, не отвлекай меня, надо позвонить, а то останешься без своих суши.

Глеб Князев

Достаточно быстро выезжаем из города. На трассе не наблюдается никаких пробок, и настроение стремительно летит вверх.

Едем уже долго. Груша сосредоточенно перебирает радиоволны. Находит Земфиру и довольная откидывается на спинку кресла.

Свободная дорога невольно расслабляет. Периодически кошусь на свою мышку. В какой-то момент не выдерживаю. Наклоняюсь и целую ее в губы. Машина виляет в сторону, Груша визжит. Резко выпрямляюсь и выравниваю руль.

— Ты сумасшедший, — ошарашенно шепчет Ракитина, потом нервно смеется, — сегодня могло бы осуществиться мое желание, и мы умерли бы в один день.

От ее слов в груди что-то щекочет. Хочется посмотреть на Грушу в этот момент. Но больше не рискую отрывать взгляд от дороги.

— Нам нужно заехать купить шашлык, вино и что-нибудь из еды. Неудобно с пустыми руками. Тут у них несетевой гастроном хороший. Уже должен работать, — говорю я, чтобы разрядить густую атмосферу.

На парковке нет других машин. Еще рано. Дачники спят. Продавщица тоже дремлет за прилавком.

Набираем десертов для завтрака. К своему удивлению, нахожу на полках со спиртным «Кьянти». Также снимаю пару упаковок с пивом. Подозреваю, что воскресным утром оно будет чрезвычайно востребовано. В холодильной витрине обнаруживаем мясо.

— Шашлык свежайший, только вчера замариновали новую партию, — рекламирует пожилая женщина, взвешивая мясо.

— Выглядит хорошо, — говорю совершенно искренне.

— У сетевиков такого не найдешь, — кивает продавщица, — у нас тут деревня, недалеко от трассы. Выращиваем скот и продаем москвичам.

— Знаете, я, пожалуй, еще возьму у вас вон ту говядину домой, — поддаваясь порыву, указываю на кусок в холодильной витрине.

— Конечно, молодой человек. В Москве вы такого мяса не найдете, точно вам говорю, свежайшее, — женщина пробивает нам все покупки и укладывает по пакетам.

Вскоре сворачиваем с трассы на проселочную дорогу. С двух сторон нависает лес. Груша опускает окно, и салон наполняется хвойной свежестью. Для легких, привыкших к интоксикации большого города, каждый вдох, как кислородный удар.

— Воздух, как у бабушки на даче, — резюмирует она довольно.

— Любишь бабушку? — заинтересованно кошусь на девушку.

— Да. Моя бабушка — самый добрый человек в мире.

— В отличие от волевой мамы, — припоминаю разговор на теплоходе.

— Да, в отличие от волевой мамы, — мышка закрывается и смотрит в окно.

У дома Пети стоит несколько машин. Выбираю место и паркуюсь рядом.

Калитка открыта. Во дворе наблюдаются следы безудержного пьянства. На просторной террасе в ряд выстроилась баррикада пустой тары.

— Меня терзают смутные сомнения, что мы слишком рано приехали, — оглядываю следы позднего чаепития по столе.

На момент замираю, окидывая взглядом вид, открывающийся с веранды Пети. Дом стоит на высоком месте. От него ведет спуск к небольшой речке. За рекой растет лесок, как впрочем и у Волкова на участке по правую руку. Но перед верандой пространство открыто.

— Красиво, — ко мне сбоку прислоняется мышка.

— Угу, — лаконично соглашаюсь я, — садись, Груша, любоваться можно и сидя. Я положу мясо в холодильник и сделаю кофе.

Выставляю контейнер с пирожными на стол. Все остальное заношу в дом.

На кухне тоже царит хаос. Горы грязной посуды, на всех поверхностях бокалы с остатками спиртного.

Выгружаю в холодильник продукты и пиво. Достаю из верхнего шкафчика упаковку капсул для кофеварки. Делаю пару чашек кофе.

Раздумываю над тем, не соорудить ли бутеры к завтраку, когда слышится испуганный крик Груши. Хватаю кофе и возвращаюсь на веранду.

Девушка сидит в защитной позе рядом с моим похмельным приятелем.

— Глеб, привет! Назвать добрым это утро мне сложно, — ухмыляется мужчина и встает, протягивая мне руку, — хотя вот, обнаружил нимфу, но она отказывается называть свое имя.

Самодовольно ухмыляюсь. Кто бы мог подумать, что мышка такая честная и ответственно относится к своим обещаниям. Мало я тогда запросил. Можно было бы затребовать увольнения и сдачу в сексуальное рабство.

— Привет, Ром. Аграфена познакомься, — не могу скрыть усмешки и получаю в ответ гневный горящий взгляд, — это Рома Аверьянов, мой детский товарищ и сотрудник нашего технического подрядчика, который делает нам чат. Ром, это Аграфена, моя девушка, мы работаем вместе.

— Аграфена? — мужчина вздергивает помятую бровь. — А как это будет попроще?

— Груша, — смущенно презентуется Ракитина.

— О, мне ответили! — Аверьянов торжественно вздергивает палец.

Из дома появляется Петя с опухшей физиономией:

— Бро, ты все-таки приехал? Значит, это был не глюк, когда кто-то кричал про Глеба, — Волков слегка приобнимает меня, в лицо бьет запах стойкого перегара.

— Друзья, в холодильнике пиво, но я не уверен, что оно охладилось, — информирую парней.

— Ты гребанный волшебник в голубом вертолете, Глеб, — благодарит Петя и исчезает в доме.

Устраиваюсь под боком у мышки и тяну к себе чашку с кофе.

— А чем вы занимаетесь, Груша? — приятель пожирает глазами мою девушку. Нет, я определенно ничего не имею против паранджи.

— Я филолог. В компании сейчас пишу скрипты для колл-центра, — охотно рассказывает Ракитина, отламывая ложкой кусочек пирожного.