— Нет, тебе нужно именно это. Иначе ты не была бы девственницей в двадцать три года. Прости, я больше не могу на тебя смотреть, это слишком тяжело. Спокойной ночи!

Лежу и пялюсь в потолок. Не могу поверить в произошедшее. Я никогда в жизни никого больше не захочу. До конца своих дней останусь синим чулком. Буду издалека смотреть, как Князев кадрит всяких Оль, у которых нет столь ужасного недостатка как девственная плева.

Я представляю свою одинокую старость, и мне становится себя очень жалко. Слезы текут по лицу. Вытираю их тыльной стороной ладони и всхлипываю. Как я могла влюбиться в этого безжалостного монстра!

Нарыдавшись, проваливаюсь в тревожный сон.

Мне сто лет, я живу в старой хрущевке вместе с пятью кошками, так и не познав радости близости с мужчиной. Ко мне приходит Князев и просит открыть ему три карты, чтобы он мог жениться.

Аграфена

Выныриваю из сна внезапно и первые мгновения не понимаю, где я вообще нахожусь. Медленно вспоминаю события вчерашнего вечера, и ощущение несчастья накрывает меня с новой силой.

С ужасом думаю, что сейчас мне нужно будет встретиться с Князевым, что-то говорить и смотреть ему в глаза. Минут десять растягиваю момент подъема. Потом резко решаюсь, встаю, одеваюсь и выхожу из комнаты.

В гостиной никого нет. Заглядываю в другую комнату, которая оказывается кабинетом. С любопытством разглядываю рабочий стол с большим эппловским моноблоком и стеллажи с библиотекой. Глеба в этой комнате тоже нет.

В кухонной зоне на барной стойке обнаруживаю записку от Князева:

«Груша, доброе утро! Я уже в офисе. Кофеварка заправлена, просто нажми на кнопку. В холодильнике овощи, сырники и йогурт. Не забудь закрыть квартиру».

Ключи нахожу рядом.

На стуле моя сумка. Открываю и нахожу бутылку вина, которую вчера купила. Возникает шальная мысль, откупорить ее и выпить. Никуда не идти, уволиться по телефону и больше никого не видеть: ни Глеба, ни Веру, ни Ольгу.

Нахожу разрядившийся телефон, ставлю его на зарядку и сразу жму на кнопку включения.

На экран выплевывается сообщение о шести пропущенных звонках от Макаровой. Минуту медлю, потом все-таки набираю номер.

— Где ты была этой ночью, — Анна бросилась с места в карьер, даже не поздоровавшись, — Князев тебя трахнул?

— Доброе утро, Аня, я тоже рада тебя слышать, — пытаюсь пропитать свои слова сарказмом, — мой ответ — нет. Он брезгует девственницами.

Слышу, как Макарова облегченно выдыхает.

— Надо же, не ожидала от Глеба. Оказывается, местами он порядочный человек, — в ее тоне звучит глубокая задумчивость.

— Ага, порядочный. Когда тебя кинут голой в постели в высокой степени возбуждения, я послушаю, как ты запоешь.

— Груша, я понимаю, что сейчас тебе невесело, но это все к лучшему, поверь мне. Пройдет время, и ты сама это поймешь. Ладно, тогда увидимся на работе. Не грусти.

Как ни странно, после разговора с Аней мне становится легче.

Иду в ванную, которая оказывается достаточно большим помещением. В одном углу большая душевая кабина, в другом располагается просторная гидромассажная ванна. Этот факт резко повышает мне настроение.

Помассировать плечи после тяжелого трудового дня Глеб мог и дома, следовательно, он вчера пришел в джакузи специально, чтобы пообщаться со мной.

Улыбаясь залезаю в душевую кабину и включаю тропический душ. Вчерашний тотальный ужас уже не кажется мне таким беспросветным. Беру шампунь Князева и жадно вдыхаю запах. Сегодня мои волосы будут пахнуть так же, как у Глеба. Почему-то эта мысль кажется очень интимной.

Сушу волосы и смотрю на себя в зеркало. Лицо слегка опухло от вчерашних слез, но в целом неплохо для женщины, которую жестоко отвергли.

На кухне наливаю себе кофе, ставлю сырники в микроволновку.

Завтракаю и разглядываю интерьер. Думаю о том, что у Глеба очень мужская квартира. Дизайн в темных тонах. Никогда бы себе такой ремонт не сделала.

Мою посуду и чувствую, что теперь способна оценить ситуацию холодной головой.

Что мы имеем в итоге? Глеб не готов к семейным отношениям. А разве я к ним готова?

С ужасом понимаю, что да, готова, но только с одним единственным человеком. Гоню эту неуместную мысль.

Сформулируем по-другому. Я не готова к семейным отношениям с любым другим мужчиной кроме Князева.

Следовательно. Если я пересплю с кем-нибудь еще, то браком это не закончится. Потому что с любым другим к браку я не готова.

Итого. Какие у меня есть варианты. Или соблюсти заповеди и остаться синим чулком, или переспать с кем-нибудь другим и расстаться, или переспать с Князевым и расстаться через какое-то время.

Конец везде один — тотальное одиночество. Но только в одном варианте можно урвать немного счастья.

Принципиальное решение принято второй раз за последние сутки. Теперь нужно понять, что я должна делать дальше.

Невольно в памяти всплывают строчки:

«Она приказала слугам искупать ее и умастить тело благовониями. Ее причесали, украсили волосы драгоценными каменьями и фазаньими перьями, увили запястья и лодыжки золотыми цепочками, нарядили в шелка и опустили на лицо тончайшую вуаль. И только тогда оседлали лошадей, и Шахерезада следом за отцом отправилась во дворец».

Князев — восточный мужчина, сильно избалованный женским вниманием. Если он вчера смог оторваться от меня, я сильно не дотягиваю до Шахерезады. Недостаточно сексуальная, недостаточно хороша. Если бы это была игра на выбывание, как в той сказке, этим утром меня бы уже не было.

В сторону негатив. Нужно найти позитив в ситуации. Глеб вчера пришел в джакузи, а потом приехал за мной. Он меня хотел. Его остановило то, что я девственница.

Проблема не в отсутствии симпатии, проблема в его самоконтроле, который мне необходимо выключить.

В памяти сразу всплывает ситуация, в которой Князев терял голову. Это было на Чистых прудах, когда он набросился на меня прямо на улице, а потом извинялся за свои действия. Тогда его самоконтроль отключила ревность. Он увидел, что Степа меня поцеловал. Совершенно невинно, кстати. Но этого хватило.

Переворачиваю записку Князева и пишу ответное послание:

«Спасибо за оргазм и завтрак. Если я на днях с кем-нибудь трахнусь, можно будет потом зайти в гости?»

Шах и мат, Князев. Посмотрим, как ты дальше будешь играть в благородство.

С чувством глубокого удовлетворения покидаю берлогу Глеба и направляюсь в офис.

Глеб Князев

— Если он нам с Грушей понравится, мы его возьмем, Глеб. Не понимаю, почему тебя так волнует личность простого специалиста? — Макарова задорно вскидывает бровь и смотрит на меня с вызовом.

— Я уже говорил, что это скучная монотонная работа, с которой лучше справляются женщины, — растираю пальцами переносицу, — ладно, твоя взяла. Только я хочу посмотреть на этого вашего мальчика. Если он мне категорически не понравится, мы его не возьмем.

— Хорошо, Глеб, договорились, — Анна победно улыбается и покидает кабинет.

Беру со стола кофе, который уже успел остыть. Неприятно, но все равно пью. Кофеин сейчас важнее, чем кайф от напитка.

На рассвете ушел в клуб. Устроил себе марафонский заплыв, только чтобы не думать о блондинке, спящей в моей постели.

Теперь сижу, пялюсь в монитор и пытаюсь разгадать великую тайну, что могло меня остановить? Вспоминаю всех одноклассниц и однокурсниц, которых я лишил девственности. Ни разу не страдал угрызениями совести по этому поводу.

Принципиальный вопрос, почему я предпочел нарезать круги в бассейне, а не присвоить себе девушку, которую безумно хочу?

Может дело в том, что Груша напоминает мне Глашу? Даже сокращенные имена похожи. Именно поэтому я не хочу ее обижать?

Да ну, бред какой-то. Чувства-то у меня к ней далеко не сестринские. Все утро пришлось сбрасывать напряжение. Готов кого-нибудь подменить в олимпийской сборной. Хе-хе.