— Гляди, — сказала химера, указывая передней лапой на полку, вмещающую пять толстых книг с позолоченными обложками. — Тебе нужны эти две: сине-золотая с серебряным тиснением, и вон та, многоцветная. Первая книга научит тебя беседовать с существами, подобными мне, легко и свободно. Вторая книга поможет тебе освоить азы магии Айур. Ты узнаешь всё о разных ведьминских способностях, обретёшь свой собственный путь.

Я благодарно приняла эти необъятные тома. Не хватает лишь пошаговой инструкции, как выживать в этих невероятных мирах. Как стать сильнее, быстрее, недоступнее для разных опасных тварей. И как искать союзников. И, да, самое главное: где найти Богиню.

«Подобных книг ты здесь не увидишь, — послышался голос в моей голове. Он принадлежал кому-то очень близкому, но я не могла понять, кому именно. Такой родной голос… Аж сердце защемило от тоски и меланхолии. — Тебе придется написать такую книгу самой, чтобы в следующих перерождениях твоим аватарам было легче».

Я осмотрелась по сторонам, но, к сожалению, никого не нашла. Химера успела уйти, Рю спал, свернувшись клубочком на моем плече. Теперь он был размером с большого домашнего кота. Его острые когти цеплялись за мое рваное и обожженное кислотой платье. Он обернул крылья вокруг тела, а нос засунул под крыло. Тихонько сопел во сне, пуская слюни на жёлтую ткань платья. Дракончики ведь не змеи и не ящерицы, а родичи котиков и дельфинов. Рьюга выглядел так безмятежно, что я решила тоже прилечь. Аккуратно сняла его с плеча, положила на грудную клетку и обняла. Он прижался ко мне во сне. Незаметно для себя, я заснула.

И совсем не удивилась, когда как ни в чем ни бывало проснулась на берегу ручья. С одежды все еще стекали капли воды. Но рядом лежал Рю — по-прежнему размером с кота. Опять не сон.

— Блинский блин, да как это произносится вообще? «Ашшаве… ушаве… арг… шг», да тьфу ты! Что это за язык вообще такой?

— Расслабься, сделай несколько глубоких вдохов. Это даже не самый сложный язык в Восьми Мирах. Так говорят в мире Лзитцшез.

— Да я даже название этого мира правильно повторить не сумею! — злилась я.

Наша ссора с Рю продолжалась уже больше получаса и вышла за всякие рамки. Я никак не хотела смириться со своей бездарностью к языкам. И пусть в Ковене Вереска я смогла освоить несколько языков за краткий промежуток времени, этот мне не давался вовсе. Много шипящих, щёлкающих, цекающих звуков. Чем-то этот язык напоминает мне сербский и чешский… очередное воспоминание?

Моя память возвращалась по капле, словно стесняясь меня. Так прискорбно, ибо я хотела вспомнить больше до того, как хтонический зверь Ф’хтагн убьет меня. Времени всё меньше и меньше. И пока я не могу противопоставить ему ничего достойного. Бездарность. Слабачка. Вот так я себя ругала, из-за чего злилась, и у меня получалось лучше.

— Сконцентрируйся, у тебя почти получилось.

— «Почти получилось», — я передразнила Рьюгу. — «Сосредоточься, ля-ля-ля». Ты меня бесишь уже!

Рю мгновенно вскипел.

— А как же меня бесишь ты! Мы с тобой уже неделю сидим за учебником, а ты почти не продвинулась. Ведёшь себя как эгоцентричная истеричка, и ничего не хочешь понимать.

— Ах так, ах вот, как ты заговорил! Ты — мой варакси, так помогай мне своей магией! Я не услышала от тебя ничего, кроме проклятий, бессмысленных фраз, риторических восклицаний и жалоб. Всё. Меня это достало в край!

Я со всей злостью захлопнула книгу, и с пылающим от ярости лицом, положила её на песок и отправилась в сторону ближайшего перелеска. Психанула, короче.

Холодный ветер живо охладил мое разгоряченное лицо. Я чувствовала, что мой уютный мир начинает таять, исчезать, расползаться по швам, как полотно в руках Пенелопы. Твою дивизию! Я застряла в каком-то дурацком параллельном мире, практически одна, со мной общается только вредный, напыщенный, высокомерный индюк! Ладно, сам-то он называет себя драконом, но дела это, в сущности, не меняет.

Отбросила с глаз надоедливую рыжую прядь, и продолжила карабкаться вверх по склону холма, на котором росли деревья, напоминающие по виду сосны. Свежий аромат хвои ассоциировался у меня с главной темой фильма Интерстеллар. Насыщенный фитонцидами воздух проникал в мои лёгкие подобно живительному бальзаму. Я глубоко вдыхала этот запах, потихоньку ощущая, как тает мой гнев. Когда я вскарабкалась ещё выше, я увидела неподалеку небольшую горную гряду. Скалистая местность простиралась передо мной как довольно-таки высокая стена, которая отгораживает небожителей от простых смертных. Я с раннего детства обожаю лазать по деревьям и камням. Поэтому я подобрала полы окончательно разодранного в клочья платья, в котором я была похожа на растрепанную ведьму, и начала карабкаться вверх. Босая нога, неудачно поставленная на особенно скользкий камень, подвернулась, и я едва не потеряла равновесие, однако упрямо продолжила лезть дальше, цепляясь руками за поросль дикого винограда, удивительно толстого и прочного. Эти гибкие ветви, толщиной почти с мой указательный палец, оказались на диво прочными. Зелёно-коричневая гамма вызвала у меня в воспоминаниях одну из нецензурных песен Slaughter to Prevail, и я улыбнулась своим мыслям. Косы винограда были украшены выглядящими аппетитно иссиня-черными виноградинами. Любопытства ради я попробовала одну из них, но тут же с отвращением выплюнула. Мало того, что ягода сама по себе оказалась отвратительной на вкус, я ещё чуть не прожевала сидящего на ней лесного клопа. Расплевавшись и откашлявшись (какая мерзость!), я поставила ногу выше, затем ухватилась рукой за едва заметную трещину в камне, и залезла практически на самую вершину скалы.

И удивилась. Скалы оказались утёсами, которые нависали над бесконечным водным пространством, таким прозрачным, что не было заметно, где океан сливается с горизонтом, и мне показалось, что я нахожусь внутри бесконечной сферы. Мир исчезал вдали, растворяясь, стирая границы между разными пространствами — морским и небесным.

Будто зачарованная, я глядела на молочно-белые, прозрачные воды океана, ровные, спокойные, так как царил полный штиль. Возникло острое желание широко раскинуть руки, чтобы обнять морскую глубину. Нырнуть, погрузившись в это безмолвие и спокойствие, в безмятежность. Желание ощутить воду на коже оказалось столь сильным, что я принялась раздеваться, сбросила доставшие меня лохмотья, и ласточкой прыгнула с утёса. Пара томительных мгновений падения, мой радостный визг — и я практически без брызгов вошла в воду. 10 баллов из 10.

И тут же вынырнула, охнув от изумления и восторга. Вода оказалась теплой, как парное молоко, чуть ли не теплее воздуха. Я широко раскинула руки и ноги, изображая морскую звезду, и легла на поверхность воды. Прикрыла глаза и даже задремала.

Я очнулась от отчаянного зова. Вокруг царил кромешный мрак. Вода, уже не ласковая, как мать, но ледяная, как мачеха, начала волноваться, похоже, приближался шторм. Я не видела ни луны, ни звезд, поэтому не могла ориентироваться. Более того: я не видела берег. Перед глазами возникли оранжевые пятна, и я услышала основную тему Реквиема по мечте. Вокруг меня, насколько я могла видеть, простиралось безбрежное чернильно-черное пространство. Я перестала различать верх и низ, и из-за этого чуть не захлебнулась.

Правую ногу свела судорога. Острая боль пронзила меня так некстати… Я начала задыхаться, барахталась в ледяной воде, пыталась найти, за что можно зацепиться. Океан оказался коварен. От боли я перестала соображать, в голове осталась только паника, я перестала думать, ушла под воду и вдохнула. Тут же начала кашлять, кричать, но мои крики никто не слышал. Я поняла, что тону. Опять. Опять смерть. И с самого начала проходить путь избранной, но не факт, что в той жизни у меня будет такой друг, как Рю. Я успела привязаться к этому ворчуну и колючке.

Вдобавок, нечто прохладное, скользкое и упругое обвилось вокруг моей ноги, с силой потянуло в глубину переставшего быть гостеприимным океана. Я не успела набрать в грудь воздух, поэтому задохнулась. Перед глазами поплыли радужные круги, заиграла Lacrimosa, и меня потащило в глубины океана. В кромешно-черных водах, где нет ни света, ни тепла, я начала тонуть и опять сходить с ума. И вдруг я услышала зов. Он исходил откуда-то со дна. И я сдалась, отдалась на волю волн и той твари, что тянула меня вниз. Постаралась замереть, чтобы продержаться без воздуха хотя бы какое-то время. Перед глазами мелькнула огненная птица. Феникс. Вот, галлюцинации начались. Глубина давила на мои барабанные перепонки, из носа пошла кровь. Я чувствовала её железный вкус на языке. Как ни странно, я совсем перестала бояться смерти, и теперь ощущала нечто вроде смирения.