Выразительный макияж, подчёркивающий мои серые глаза и чувственные губы. Волосы оставляю распущенными, они красиво рассыпаются по плечам, закручиваясь естественной волной. Надеваю платье и...

— Великие, какая ты красавица, Сара, — визжит Бель, довольная своей работой.

— Благодаря тебе, — тепло улыбаюсь своей подруге. Что бы я без неё делала?!

— Не говори глупостей! Моих заслуг тут всего ничего, — отмахивается, продолжая смотреть восторженным взглядом.

Кручусь перед зеркалом, оценивая готовый образ. Получилось идеально. Всё, как и мечтала!

Дежавю...

Последний раз, когда я примеряла свадебное платье, тоже так считала... и чем всё закончилось?! Даже вспоминать не хочется!

Надеюсь, сегодняшний бал не будет иметь ничего общего с брачным ритуалом, и я сумею по-настоящему счастливо провести этот вечер.

Сара Дракнесская

В бальные залы я отправилась одна. Аннабель было позволено не сопровождать меня на празднике, а мне на один вечер почувствовать себя якобы свободной и предоставленной само́й себе. Отказываться, конечно же, не стала. Кто знает, как сложится дальнейшая судьба?!

Поначалу находиться среди большого количества людей было непривычно и неуютно, особенно меня сбивали с толку оценивающие мужские и женские взгляды.

Не знаю почему, но раньше я не обращала внимания на взгляды со стороны парней, а сегодня вдруг начала обращать. Безусловно, с девочками мы много всего обсуждали, в том числе и внешний вид... но мужчин для меня будто бы не существовало. Как и их мнения обо мне. Однако тот ничего не значащий комплимент, что подарил мне Освальд Дракнесский, заставил посмотреть на себя по-другому...

Может быть, раньше сказывалось отношение Тарковских и постоянное напоминание моих изъянов и недостатков, причём прилюдно, совершенно никого не стесняясь?!

— А может, я просто повзрослела?!

Но сегодня жадные мужские взгляды сопровождают меня на протяжении всего вечера, и я их вижу...

***

Первая часть — торжественная.

Все масштабные мероприятия проводятся в отдельном здании, где располагаются несколько залов с высокими потолками и огромными окнами в пол. Помещения были обставлены под единый стиль. Лучшие магистры академии поработали над созданием праздничной атмосферы.

Залы ярко освещались хрустальными магическими люстрами, стены с лепниной в форме эмблемы академии окрасились в белый, были установлены лавочки для выпускников и их гостей, а также возвышающийся подиум-сцена... В целом обстановка была официальной, под стать первой части мероприятия.

На сцене главенствовал ректор, который лично вручал сертификаты, подтверждающие успешное окончание общей академии. Каждого ученика вызывали на подиум, вспоминали заслуги и успехи в обучении, а после, под аплодисменты отдавали долгожданный диплом.

Когда настала моя очередь, я не смогла сдержаться и пустила одинокую слезу в благодарность за потрясающие три года, проведённые в стенах этого заведения. Это был сложный, но интересный путь... Бесценный опыт. Счастливое время, которое я, пожалуй, запомню на всю свою жизнь.

После вручения мы приступили к следующей части — фуршету и праздничной программе. Залы, опять же под руководством магистров, сменили обстановку: свет стал приглушённым, создавая романтическую атмосферу, стены окрасились в тёмные цвета, по периметру появились столы, а на фоне заиграла музыка в исполнении приглашённых музыкантов.

Вечер набирал обороты. Кто-то стал танцевать, кто-то отправился к столам с закусками и напитками, кто-то общался в компаниях.

А я...

Я стояла в стороне и наблюдала, наслаждаясь потрясающим праздником. Впитывала атмосферу, любовалась счастливыми улыбками и слушала искренний смех, звучащий со всех сторон... Пока ко мне не подошёл мой однокурсник Артур Женевский и не пригласил на танец под медленную композицию.

Неожиданно.

— Потанцуем, Сара? — Он невинно улыбнулся, что совершенно не сочеталось с его нахальным образом, и протянул ладонь.

С Артуром мы никогда близко не общались. Да что уж говорить, практически не разговаривали. Лишь изредка, когда другого выхода не было и то исключительно по учебным вопросам. Он довольно симпатичный молодой человек. Многие его считают красивым. Высокий, яркий брюнет спортивного телосложения. Все девочки, особенно учащиеся на младших курсах, влюблены в него, и при любой возможности строят глазки, томно вздыхая и обмахивая лицо ладонями. Не то чтобы я следила, просто это невозможно было не заметить...

Женевский никогда не страдал от дефицита женского внимания и с лихвой дарил своё внимание в ответ. Ему нравилось быть звездой академии.

К себе же я, напротив, не замечала за ним симпатии или какого-то особого отношения. Скорее безразличие.

— Значит, и нет ничего?!

Я застыла, не зная, как всё-таки правильно поступить. С одной стороны — слова Эдгара... А с другой — это же просто танец? Танец на выпускном с парнем, который три года учился в моей группе?

Что может случиться?!

— Хорошо, — осторожно вкладываю свою руку.

Он ведёт меня в самый центр зала, по-хозяйски придерживая свободной рукой за талию.

Его прикосновения не отзываются. Я ничего не чувствую.

Мне было интересно проверить, только ли с Дракнесским существует искра или, быть может, я неправильно читаю свои ощущения?! Откуда мне знать, если сравнивать не с чем?! И не с кем.

Оказалось, всё-таки правильно. Артур для меня просто товарищ, бывший одногруппник. Я не вижу в нём мужчину... не чувствую. От осознания этого даже становится легче.

Стоит нам только дойти до центра, как по заказу начинает играть чувственная мелодия. Тягучая, медленная, романтическая... Женевский притягивает меня непозволительно близко и сразу же закручивает в танце, не давая возможности осознать происходящее.

Я всем телом ощущаю, как он дрожит... Как глубоко и шумно втягивает воздух... Как с грохотом бьётся его сердце... будто давно мечтал сделать нечто подобное. Это меня настораживает.

— Ты сегодня очень красивая, Сара! — Ни с того, ни с сего произносит Артур. — Всегда красивая, но сегодня особенно... — ухо обдаёт горячим дыханием, — никогда не видел тебя такой...

По спине пробегает холодок нехорошего предчувствия.

— Великие, что он несёт?!

Если из уст Освальда эти слова звучали как невинный комплимент, то у Женевского чувствуется фальшь и какой-то скрытый смысл.

— Э-эм, спасибо, Артур, — отвечаю сухо, плотно поджав губы и пытаюсь чуть отстраниться, получив долгожданную свободу, но он не позволяет.

Парня злит моё безобидное действие, потому что он начинает вести себя ещё более развязно. И в придачу к неприличным объятиям касается пальцами оголённых участков спины и плеч...

— Артур, прекрати сейчас же, — взрываюсь.

Его прикосновения вызывают раздражение, отторжение. Мне... противно!

— Тебе же нравится, — продолжает шептать, наверняка считая, что его голос звучит как-то загадочно или по-особенному, — вон как дрожишь!

— От злости я дрожу! — Цежу сквозь зубы и вырываюсь из жёсткого захвата. — Не подходи ко мне!

Поднимаю руку в предупреждении.

— Ещё шаг в мою сторону и я применю магию, — и добавляю глазами. — Тебе не поздоровится!

— Да кому ты нужна, Сара?! — Выплёвывает моё имя и окидывает уничижительным взглядом с головы до ног.

— Никому, — отвечаю мысленно. — Но тебя это не должно волновать!

— Считай, ты упустила свой единственный шанс... — Демонстративно поправляет манжеты и стряхивает невидимые пылинки с камзола. Затем задирает нос к потолку и отправляется прочь.