Сара Тарковская

Стою ровно.

Держу идеальную осанку, будто к спине привязаны невидимые доски. Как бы ни пыталась, не могу избавиться от этого ощущения, потому что очень хорошо помню, когда они настоящие... длинные, жёсткие, заставляющие прогибаться под своей тяжестью.

Грудь расправлена, живот втянут, лопатки практически сведены вместе. Но противореча всем правилам «правильной осанки для молодых леди», которые я знаю наизусть ещё с детства — голова низко опущена, выражая почтение, уважение и покорность.

Вполуха я слушаю причитания тётушки Алисиньи. Порой мне кажется, что за пять дней моего отсутствия с ней никто не общается. Поэтому как только я переступаю порог особняка Тарковских, она сразу же отпускает себя и выговаривает мне всё, что накопилось за это время.

Со стороны к моему внешнему виду не придраться, но вот внутренние силы стремительно тают... они оставляют меня с каждой прожитой секундой!

Я буквально нахожусь на пределе...

Ноги гудят, болезненно пульсируя и не позволяя сконцентрироваться на окружающей обстановке. Ни о чём другом думать не могу, а уж тем более вслушиваться в непрекращающийся монолог сидящей напротив женщины. Невыносимая боль распространяется по всему телу: с макушки, отбивая нервный ритм в висках, и до самых кончиков пальцев на ногах... похоже, я всё-таки натёрла мозоль. Да к тому же и не одну!

Еле сдерживаюсь, чтобы не скинуть с себя эти «удобные» туфли известного обувного дома столицы нашей Империи!

***

В тот день около трёх месяцев назад в особняке Тарковских отмечали праздник Нового года. Собралась вся семья с ближайшими родственниками и даже я была приглашена на праздничный ужин, что случается довольно редко и только по особым случаям. Я сидела тихонько в уголке, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания и не давать поводов для унизительных разговоров.

Но когда пришло время вручения подарков и слово взяла Тамилина — родная сестра моей тётушки Алисиньи, все обратили свой взор в мою сторону и с нетерпением стали ждать очередного спектакля...

— Самая лучшая пара туфель из новой коллекции! Единственная модель, чья колодка идеально садится на любую ногу, — и добавляет тихо, так, чтобы слышала только я, — даже самую неуклюжую.

— А какой у них цвет... Вы себе не представляете! Тренд сезона, — поднимает указательный палец вверх и делает театральную паузу, заставляя всех проникнуться, — Да-да, вы не ослышались, — высокомерно окидывает взглядом присутствующих. — Тренд — это модное слово. Ох, чтобы вы без меня делали в своём герцогстве! — кокетливо смеётся тучная женщина, прикрывая рот ладошкой.

— Кстати, этот цвет носят только самые богатые аристократки в Астерии! — Вновь выжидает паузу, но так и не дождавшись восторженных возгласов, добавляет, слегка прокашливаясь. — Кхм-кхм... Да какие там аристократки! Тьфу на них! Вся императорская чета в восторге от этих туфель...

После пламенной речи моя двоюродная тётушка вручила мне помятую коробку, наспех... ой! «заботливо» перевязанную розовой ленточкой.

Она так долго и старательно расписывала прелести сего подарка, что лично мне сразу стало понятно — внутри ширпотреб, купленный по пути на одном из рынков окраины столицы. Впрочем, как и любой другой её подарок, когда-либо предназначенный мне. Тамилина умело заговаривает зубы и красиво преподносит даже самую ненужную и дешёвую вещь...

Хотя кого это волнует?

Я с широкой улыбкой поблагодарила её и приняла коробку, уже решив, куда спрячу новомодный, как она выразилась, «тренд сезона». Далеко и надолго, возможно, навсегда.

Но не тут-то было!

Под восхищённые, совершенно наигранные щебетания обеих женщин мне пришлось не только распечатывать подарок, но ещё и дефилировать перед собравшимися гостями.

Я чувствовала себя жутко неудобно, было стыдно и неприятно, что из меня сделали кого-то вроде циркового артиста для развлечения заскучавших аристократов. Едва не споткнулась под пристальным вниманием десятка пар глаз и хихиканье моих двоюродных сестёр... и лишь умение держать равновесие, которое появилось благодаря постоянным тренировкам в академии, спасло меня от падения и неминуемого позора.

Алисинья была довольна подарком. Ещё бы! Ведь теперь не придётся выделять дополнительные средства на ненужную племянницу. Она настоятельно порекомендовала добавить эти туфли к моему ежедневному гардеробу. Иначе говоря — приказала.

Спорить я не посмела и даже сделала вид, что рада обновке и уже мысленно составляю с ней новые образы.

***

Теперь каждый раз по пути домой мне приходится сменять обувь прямо в карете, дабы никто не заметил моего непослушания. И если до этого дня мне удавалось минимизировать время ношения «модных» туфель, то сегодня всё пошло не по плану с самого начала.

Обычно после академии, в которой я провожу пять дней из семи, меня забирает наш семейный кучер. В редких случаях строго ко времени дядюшка Влас отправляет извозчика наёмного экипажа. Сегодня же за мной заехала карета, в которой уже находились герцог и герцогиня Тарковские собственными персонами.

Хорошо, что они заранее предупредили о своей неожиданной компании, отправив магическую весточку на мой камень связи... А то бы попалась!

Как только я вошла в карету, Алисинья первым же делом обратила внимание на мои ноги, дабы удостовериться в моём беспрекословном подчинении. Явно довольная увиденным, она блеснула глазами и улыбнулась лишь одним уголком рта... всё это было сделано исподтишка, совершенно незаметно для дядюшки, но заметно для меня. В присутствии своего мужа женщина ведёт себя тише воды, ниже травы. Не совсем, конечно, бывают и исключения, которые она списывает на плохую погоду или головные боли. Но всё-таки чаще всего тётушка старается открыто не демонстрировать своё презрительное отношение ко мне.

При встрече мы обмолвились лишь парой ничего не значащих фраз, как того требовал этикет, а всю остальную дорогу до герцогства Тарковских ехали молча...

Но стоило нам войти в особняк, а дядюшке сообщить, что покидает наше общество, сославшись на работу и неотложные дела, Алисинья сразу же потащила меня в свою комнату и начала без умолку болтать, а я слушать, но не слышать.

Сара Тарковская

Стоять, как вышколенная императорская гвардия сил больше не осталось: колени подгибаются, ноги трясутся, боль чувствуется в каждой клеточке моего тела. Кажется, ещё несколько минут и я не выдержу, рухну, распластываясь на полу.

— Ну сколько ещё? — вою мысленно. Хочу задрать голову наверх и спросить у Великих: «за что они так со мной?!»... вроде бы только хочу, однако, зачем-то поднимаю голову и встречаюсь с раздражённым взглядом моей дорого́й тётушки.

— Чтобы к вечер-р-ру убор-р-ка была закончена! — достаточно любезно... приказывает.

К подобному тону в нашем тёплом общении я привыкла, но это её «р-р-р» сбивает с толку. Обычно Алисинья переходит на рычание, когда сильно волнуется или злится, или... нервничает?!

Неужели я пропустила что-то важное, пока летала в глупых воспоминаниях?

Быстро начала перебирать в голове события последней недели.

Что я могла натворить? Где-то не так посмотрела, не то сказала или же кто-то донёс обо мне очередную лживую информацию? Вроде бы ничего не было... Но насчёт последнего предположения я не уверена. Сёстры любят «пошутить» и сочинить какую-нибудь нелепицу, в которую все безоговорочно верят... Ух!

Надеюсь, что причина её возбуждённого состояния всё-таки не связана со мной. В противном случае мне придётся выслушать ещё и тираду о разочаровании в нерадивой племяннице.