И, что характерно: единорог меня обогнал, чуть призадержался, и принялся скакать малость впереди во всём своём великолепии — с развевающейся гривой, с блеском алмазных копыт, и с сиянием единственного рога посредине широкого лба. И он ещё ко мне голову поворачивал, дабы я оценил всю его красоту. Позёр! Но красавец, нечего сказать.

Я, разумеется, ходу прибавлять не стал — так и продолжал ехать на своих шестидесяти. Пусть тут и не город, но мне почему-то быстрее не хотелось. Да и коника жалко, как-никак. Если бы я, конечно, все сто двадцать притопил — а сейчас я вполне себе такое мог позволить: вчера при соревновании с дракончиком я и паспортные сто шестьдесят выжимал, — то этот единорог скис бы обязательно.

Но жалко мне его стало — идёт-то как красиво! Весь белый, хвост и грива развеваются по ветру… Блеск! С ним разве что парусники по красоте сравниться могут. Но парусники-то я давно наблюдал, ещё со старым хозяином, и на море, а вот единорога вижу впервые.

Посигналил я ему фарами, да и стал притормаживать помаленьку. И он, гляжу, тоже аллюр свой убавил. Значит, пообщаться хочет. А я что, я не против. Для того и торможу.

Принимаю вправо, под его сторону, и останавливаюсь. Приветливо распахиваю дверцы… Вот чёрт, а ему-то это зачем? Привычка, блин!

Подскакал единорог поближе, тоже притормаживая. Наклонил голову, произнёс:

— Здравствуй, незнакомый друг!

О как! Сразу в друзья записал. Не то, что некоторые…

— Здравствуй и ты, чудо природы! — отвечаю. Надеюсь, я его таким обращением не оскорблю. Нет, ничего, не поморщился. Но я же и продолжаю: — Я восторгаюсь твоим аллюром! Ты летишь, а не бежишь! Мне очень-очень понравилось!

Вижу — морда довольная стала. Улыбается вроде бы как. И отвечает, велеречиво:

— Спасибо и тебе, неведомое существо, за добрые слова! Куда путь держишь?

— Да так, еду, куда фары глядят! А ты?

— А я держу путь на ежегодные состязания по конкуру в столицу великой Велектрианской империи, славный город Закотук.

О как! Это мне повезло — сразу столько информации получить. Может и мне, того, в этом самом ихнем конкурсе поучаствовать?

Я прямо так единорогу и сказал.

Но он замотал головой:

— Ничего не получится. Там нужно скакать так, чтобы порой все четыре копыта от земли отрывались. А ты, я посмотрю, вообще не любишь свои копыта от земли отрывать. Или я не прав?

— Прав-то ты прав… — побурчал я, — но…

И тут ко мне пришла замечательнейшая идея!

— Послушай… гм… как, ты говорил, тебя зовут-то?

— Да я вроде как пока ничего такого не говорил! — удивился он. — А зовут меня Игуагуар!

— А меня — Ноль-ноль-один! — отрекомендовался я, шаркнув левым колесом. Ты смотри, чем дальше, тем у меня лучше получается! Так, пожалуй, я скоро вообще начну своими колёсами как люди руками и ногами, пользоваться.

— Очень приятно! — поклонился единорог. Я тоже попытался изобразить некое подобие поклона. Как ни странно, это у меня получилось: колёса в стороны, капот вниз. Но не при аварии!

— Так вот… Игуагуар, — начал я. — А не смог бы ты поучить меня немножечко вашим аллюрам? А то я, конечно, кое-что видел, как ваша братия… ну, и не только ваша, скачет, но вот самому как-то не доводилось попробовать. А очень уж хочется!

В последнюю фразу я вложил столько экспрессии и восторга, сколько мог. Ну, чтобы уж сразить его наверняка и наповал.

Единорогу это понравилось. Вот нет у него эльфийского высокомерия, как ни крути! Хотя, опять же, я эльфов только по описаниям в фэнтези знаю. А они, может, тоже вполне приятные в общении существа.

Я, конечно, не стал уточнять, что лично я-то единорогов до него ни разу не видел, да и с обычными коняшками сталкиваться приходилось очень и очень редко. И сталкиваться, слава Конструктору, не в буквальном смысле.

Для чего мне понадобилось учиться скакать по-конски? Ну, или по-единорожьи? Да потому что подумал я, глядя на его скачку, что вот он за собой шлейфа пыли не оставляет. Я-то пока тоже — ну, пока дорога влажная. Да и то, вчера вон как сильно песок колёсами кидал, когда от дракончика пытался удрать. А случись в болотистое место попасть? Или на тот же пригорок взобраться. А умел бы я по-лошадиному перебирать копытами, глядишь, и полегче было бы. Да мало ли… Дополнительный навык никогда лишним не бывает. Тем более тут, в незнакомом месте. Пока мне, в общем, только хорошие существа встречались, пусть и трое всего, а вот что дальше будет — неизвестно.

— Ну, хорошо, — согласился единорог, тряхнув гривой, — но давай я стану учить тебя по пути, чтобы мы не теряли зря времени.

— Конечно-конечно! — согласился я, а сам подумал, что если бы удалось его поместить ко мне в салон, я бы домчал его до столицы раза в два быстрее, чем он сам доскачет туда.

— Тогда смотри, — и единорог пошёл по дороге шагом. — Этот аллюр называется шаг. Сначала вперёд идут левая передняя и правая задняя ноги, а потом наоборот — правая передняя и левая задняя.

— Понял, — я попробовал повторить. Как ни странно, у меня получилось. Не столь грациозно, как у единорога, но получилось!

— Если ускорить движение, — и единорог наглядно показал, как и насколько ускорить, — то это будет называться рысь.

— Ух, ты! — удивился я. — Прямо как зверя!

— М-да… — единорог поморщился. — Не упоминай ты эту драную кошку. У них привычка нехорошая — в лесу на спину неожиданно прыгать.

— Хорошо, не буду, — покладисто согласился я, сосредоточенно перебирая колёсами. Не запутаться бы! А зачем тогда они так свой аллюр назвали, если рысей не любят?

— Следующий, самый быстрый аллюр — галоп! — единорог ускорился ещё больше. Его передние и задние ноги стали работать попарно — как у воробьёв. Он то распластывался в воздухе в линию, то вновь собирался чуть ли не в одну точку.

У меня тоже получалось, хотя и не так впечатляюще. Ну, будем считать, что и это я освоил. А потом натренируюсь.

— Есть ещё один аллюр, называется иноходь… — нерешительно произнёс единорог, замедляя темп скачки и снова переходя сначала на рысь, а потом и на шаг, — но я им не умею ходить… — Он смутился.

— А как это, расскажи! — попросил я.

— Ну-у, это когда сначала обе левые ноги идут вперёд, и передняя и задняя, а затем обе правые.

Я попробовал — и у меня получилось!

Единорог завистливо фыркнул, но ничего не сказал.

Продолжили мы движение по-прежнему: я покатил на своих колёсах, а единорог поскакал рысью — несмотря на всю нелюбовь к этому зверю. Или ему казалось, будто он таким аллюром её топчет?

— А почему ты не скачешь по-нашему? — удивлённо спросил единорог. — Ты ведь уже научился!

— Устал, — коротко ответил я, но всё же пояснил: — Тяжело без привычки, амортизаторы болят. Завтра, может быть, начну скакать по-вашему, по-настоящему.

Ничего у меня, конечно, не болело, но другого оправдания я придумать не смог.

— Ну, завтра так завтра, — разочарованно протянул единорог.

— Кстати, ты не знаешь, что там впереди за деревня? — я постарался спросить как можно небрежней. — А то я, понимаешь, прибыл издалека, путешествую…

— Деревня? — единорог вытянул шею и вдруг испуганно ойкнул: — Ой, маг! Я туда не пойду!

И быстренько-быстренько, пригибаясь, скача чуть ли не по-пластунски, слинял куда-то вправо, где начиналась рощица тёмно-зелёных деревьев.

Маг? Любопытно. Но почему вдруг единорог так его испугался?

Мужичок, гуляющий вокруг стоящего сбоку от дороги сарая, на мой взгляд, на мага ну никак не тянул. Ведь маги, насколько я помню из аудиокниг про фэнтези, которые любил слушать новый хозяин, обязательно должны быть одеты в длинные балахоны и в колпаки со звёздами. Этот же вырядился в длинный разноцветный халат с многочисленными карманами — ну, вроде разгрузки у наших военных, только подлиннее, почти до пяток — и в широкополую шляпу с подвешенными к полям не то бубенчиками, не то колокольчиками. Что у него было на ногах, я не разобрал, их скрывала трава. Да, борода у него имелась, но и только. Причём не очень длинная, и не седая, а рыжая. И реденькая. Не выросла ещё как следует. Молодой маг оказался.