Чувствовал я себя… превосходно! Говоря по-человечески, как будто второй раз родился, но без таких неприятностей как непроизвольное пачкание пелёнок и первый крик. Хотя завопить от восторга мне хотелось: гномы не только убрали грязь из всех возможных и невозможных мест, но и загерметизировали их так, что грязь туда не смогла попасть ни при каких условиях. Недаром говорят, что у гномов имеется своя магия.

— С… спасибо! — поблагодарил я гномов. Они — особенно малыши — радостно зашумели и запрыгали от восторга. Но и гномы постарше тоже радовались искренне, от души. Не знаю уж, есть ли душа у гномов, но мне показалось, что определённо есть. — Что с меня?

— Не обижай! — нахмурился старый гном. — Ты и сам не понимаешь, наверное, как нам всем помог. Какие новые мысли посетили наши головы! Да мы теперь настолько продвинулись в техническом прогрессе, что и сказать нельзя!

Ты смотри! Совсем не похож на того дремучего старикана, каким хотел представиться вчера вечером. Как излагает-то! Как по писаному. Но я всё же решил уточнить:

— Неужели в полной разборке была такая необходимость? Или вы не упустили момента досконально познакомиться с неизвестным доселе механизмом?

Гном смущённо хмыкнул:

— Да вот я то же и говорю: не видали мы доселе таких механизмов, как ты. Это тебе спасибо большое, что позволил покопаться в… твоих внутренностях.

— А… бензинчика у вас таки нет? — заикнулся я.

— Увы! — развёл руками гном. — Чего нет, того нет. Но ты попробуй проехаться вдоль реки, — он указал рукой направление, — там живут добытчики земляного масла. Может, они тебе чем помогут?

— А это далеко? — уточнил я на всякий случай. Гном почесал затылок:

— Дык… дня три, почитай, на телеге ехать надоть…

Ну, ты смотри! Снова он «впадает в дремучесть». Или потому, что при работе с техникой нужно больше интеллекта, чем для повседневного общения?

— Спасибо, — кивнул я верхним багажником. Ещё старый хозяин установил. А новый не стал снимать.

— Всегда рады помочь! — расплылся гном в улыбке и махнул рукой своим, чтобы открывали ворота.

— Один вопрос, — остановил я старого гнома.

— Какой? — заинтересованно спросил он.

— Вас не удивило, что я, вроде как механизм, «железяка», как в нашем мире кое-кто выражается — и вдруг разговариваю, общаюсь…

Гном покачал головой:

— Мы привыкли обращаться к сделанным нами вещам как к живым существам: даём им имена, разговариваем с ними… И в глубине души надеемся, что когда-нибудь и они заговорят с нами. Некоторым это удаётся — тем, которые познакомились с серьёзной магией. Вот и подумали точно так же, что и ты встретил на своём пути сильного мага, который намагичил твою сущность и выявил её для общения с другими существами.

— Да, ты прав… — меня несколько ошарашил подход гнома к моей проблеме — или к «проблеме меня». Для них это, оказывается, вовсе не было проблемой! А значит, точно так же не может оказаться проблемой и для других. Да о чём это я! Ведь ни дракончик, ни единорог, ни фея Музыка ни капельки не удивились тому, что я самостоятельно передвигаюсь и разговариваю!

Может быть, потому, что они сами являлись магическими существами? А вот люди до сих пор сохраняют в себе консервативность — наверное, давит на голову венец «царя природы» — поэтому и отказывают в разуме всем, кроме себе подобных. Да и с себе подобными не всё так просто…

— Ты знаешь, — доверительно сказал я гному, — у нас ведь тоже некоторые люди разговаривают с вещами. А вещи иногда ведут себя… как разумные существа.

— Вот видишь! — мне показалось, что гном обрадовался. Во всяком случае, просиять он просиял. — Значит, и у вас в мире тоже может появиться магия! Если у вас живут такие люди, значит, не всё потеряно. А то, что пока лишь некоторые вещи умеют разговаривать… Знаешь, и среди людей и среди гномов тоже порой попадаются недостаточно разумные.

— Да, наверное, ты прав, — задумчиво произнёс я и выехал за ворота.

Провожать меня высыпало всё гномье семейство.

— До свиданья! — крикнул я и сыграл им на клаксоне марш «Прощание славянки».

Я покатил по улице, но довольно скоро выбрался на выходящую из города дорогу — грунтовую, разумеется, но довольно-таки накатанную. Хорошо жить на окраине города — можно быстро выехать из него! Ну, если имеется хорошая дорога.

Настроение было преотличное! Хотелось не ехать, а скакать от радости. И я… поскакал. Отрываясь от земли всеми четырьмя колёсами, я прыгал словно молодой горный козлёнок, приземляясь тоже на все четыре колеса. Так что на тонком слое пыли, неизбежно со временем покрывающем все грунтовые дороги — если не дует ветер, разумеется — оставались счетверённые пузатенькие прямоугольнички: мои следы. Вот будет здешним следопытам головоломка: определить, кто или что могло оставить на дороге такие следы?

Три дня на телеге, три дня на телеге… Это ж сколько будет, километров триста? Да, наверное, чуть поменьше — они же тут не скачки устраивают, а просто едут. Если пеший дневной ход считается километров за пятьдесят, то на телеге… да, около ста в день сделать можно. Мне их три дня, по грунтовке… часов пять-шесть. К вечеру поспею. А может, заночую где-нибудь в дороге, полюбуюсь ещё разок на здешнее звёздное небо. Нравится оно мне почему-то. Может, потому, что «волжанку» ту вспоминаю, и длинную-длинную ночь рядом с ней…

Но остановку пришлось сделать гораздо раньше. Впрочем, «пришлось» — не совсем правильное слово. Просто я увидел замечательнейший зелёный лужок, и мне захотелось малость порезвиться на нём. Согласуясь с позывами обновлённой души.

Я съехал с дороги на травку и, не выдержав, провозгласил!

— Какая красота!

Сразу же из-под капота послышалось какое-то шебаршение, а за ним — тоненькое ржание:

— И-и-и! Хозяин, выпусти погулять!

Я опешил. Это ещё что такое? Что за звуки? Кто это там меня хозяином называет?

Я откинул капот. Как положено — от себя. И — обалдел: с тихим ржанием оттуда выскочил маленький коник — с прерыватель размером, не больше. И приземлился на решётке воздухозаборника, грациозно балансируя, чтобы не упасть. А на крышке воздушного фильтра, осторожно вытягивая шею и стараясь рассмотреть окружающее за пределами меня, стоял ещё один.

— Можно, мы немножко погуляем? — обратился ко мне первый, любуясь своим отражением в лобовом стекле. — Тут такая чудесная травка!

Я удивлённо, но и соглашаясь, мигнул фарами и колыхнул «дворниками», совершенно потеряв дар речи. И откуда только они взялись, эти лошики? От сырости завелись, что ли? Не надо было ту речку переезжать! Но гномы вроде бы и блок цилиндров разбирали. Не заметили коников, что ли? Или специально сами подселили?

— Братва, давай сюда, ко мне! Хозяин разрешил! — проржал коник.

И из блока цилиндров, один за другим, принялись выскакивать точно такие же лошадки! Я насчитал ровно шестьдесят четыре штуки — вместе с первыми двумя. И тут меня стукнуло — будто высоковольтным разрядом от свечи. Да это же мои лошадиные силы! Только маленькие они чего-то уж очень…

Лошадки разбрелись по лугу. С каким аппетитом они набросились на траву! Ну, ещё бы: столько времени не есть. И как только вытерпели-то?

Некоторые помчались к протекающему через луг микроскопическому ручейку — для таких малышей он в самый раз! И не утонут, и напьются.

Другие… принялись заниматься другими делами. Как оказалось, среди них были не только жеребчики, но и кобылки… И я подумал, что в положенный срок моя мощность значительно увеличится… поэтому не стал ничему препятствовать. Да и как бы я мог? Они же свои, как говорится, плоть от плоти… Вернее сплав от сплава. Ну, не знаю я в точности, как сказать! Мои они — и всё тут!

Однако они же меня почему-то хозяином зовут? А, ладно, потом разберёмся!

Нагулявшись, коняшки вернулись обратно ко мне и позапрыгивали под капот. Гм! А я так и не догадался хотя бы попробовать двинуться, пока они гуляли. А вдруг бы у меня что-то получилось? А почему нет? Ведь когда я еду, двигатель-то всё равно не работает! Тогда где эти коняшки обитают, как не в нём? Нет, а что не так: четыре цилиндра как четыре конюшни. Да ещё в картере поместится малая толика. Но… великоваты они для того, чтобы в цилиндрах обретаться. Тогда как же они внутри меня помещаются? Магия…