Когда я въехал в лабораторию, Памплисиодор выпал из моей двери чуть ли не на коленях.

— Учитель! — вновь возопил он, простирая вверх руки. — Колдунья исчезла!

— Как исчезла? — поразился маг-профессор, прижав левую руку к сердцу.

— Она сделала подкоп из сарая и ушла через подземный ход, — пояснил я, видя, что Памплисиодор, продолжая причитать, подкрадывается к камину и собирается посыпать себе голову пеплом. Хорошо что маг-профессор тоже заметил эти покаянные действия ученика и вовремя прекратил их, сказав несколько тихих слов:

— Вообще-то я недавно сжигал в камине бешеную мантикору… И недавно делал уборку в лаборатории.

Второй аргумент, на мой взгляд, возымел большее значение: Памплисиодор отпрянул от стихийного жертвенника в виде камина, и поднялся на ноги.

— Что будем делать, учитель? — угрюмо спросил он.

— Думать, — просто сказал маг-профессор, — думать и ещё раз думать. Следовало бы, конечно, делать это до случившегося, так бы намного лучше, но раз уж произошло именно так, попробуем наверстать упущенное.

— Да, но вот что удалось ещё узнать…

И мы с Памплисиодором, поочерёдно, уточняя друг друга, рассказали магу-профессору о случае с химерами.

— А вы уверены, что колдунья как-то с ними связана? — переспросил архимаг. — То есть что они воровали земляное масло именно для неё?

— Полной уверенности нет, но в свете вашего предложения, что думать надо заранее…

— Да вы прямо на лету мои мысли ловите! — обрадовался маг-профессор.

— Стараюсь… — потупился Памплисиодор. Ещё бы палец в ноздрю засунул — и готова картина «Раскаяние младенца».

— Так, значит, — я решил лично уточнить у мага-профессора диспозицию, — вы сами будете заниматься проблемой исчезновения колдуньи?

— Мы ВМЕСТЕ будем ею заниматься, — мягко пояснил маг-профессор. — А пока можете идти отдыхать. Вас я оповещу, когда появится необходимость.

— Понятно, — пробурчал я и процитировал другого профессора, Выбегалло: — Кван ира ле безуан де ву, ву демандера…

Маг-профессор выслушал мою тираду, почтительно склонив голову, но ничего не произнёс.

— Чего это ты ему сказал? Какое-то заклинание? — спросил Памплисиодор, когда мы скатывались с пандуса и вновь направлялись к его дому. А куда ещё? Что, на постоялый двор проситься? Или снова к гномам? Кстати, надо их навестить в ближайшее время. Узнать, смогли ли они что-нибудь сделать из того, что хотели, или нет? А заодно и прояснить их позицию в борьбе с колдуньей.

— Это по-французски, — пояснил я. — А перевод такой: «Когда в вас появится необходимость, вас позовут».

— Ну и правильно! — согласился Памплисиодор. — А чего зря торчать у профессора?

Вечерело. Я зажёг подфарники. Мелкие комашки принялись сразу атаковать стекла, пытаясь проникнуть внутрь салона. Шальная летучая мышь пронеслась прямо перед радиатором, собирая богатый урожай из тех же комашек. Быстро она сориентировалась! Собственно говоря, тут все как-то быстро ориентируются: и разговаривающий автомобиль им нипочём, и Вселенское Зло на раз руками разводят. Я вот только никак не сориентируюсь: что мне делать?

— Неудобно, — заметил Памплисиодор, тыча пальцем в стекло и имея в виду опять-таки комашек. — Приходится, наверное, потом стёкла очищать.

— Ага, — согласился я. — И радиатор. Стёкла ещё ладно! А вот там замучаешься бабочек изо всех щелей выковыривать. Прямо хоть езжай с закрытыми заслонками! Но — нельзя, перегреваюсь.

— А это обязательно — иметь источник света? — невинно спросил Памплисиодор.

— А как же ночью-то ехать? — недоумевающе спросил я. — Темно ведь.

— А если бы свет был без источника, что тогда? — заговорщически спросил подмагстерье.

— А разве так бывает? — удивился я. — Ни разу такого не видел.

— Увидишь! — пообещал он.

Мы подъехали к дому. Памплисиодор вышел, открыл ворота, дождался, пока я заеду, закрыл ворота и подошёл к дому.

— Смотри! — он щёлкнул пальцами и произнёс: — Свет!

Вспыхнул свет, озаривший крыльцо и примыкающую к нему веранду.

— Ну, и что? — покривился я. — Обычный звуковой выключатель.

— А ты посмотри внимательно! — предложил Памплисиодор. — Присмотрись!

Я присмотрелся к освещению крыльца и веранды.

Вход в дом был ярко освещён, однако источник света не наблюдался. Его попросту не было! Казалось, кто-то поставил на крыльцо световой кирпич, имеющий вполне определённые границы. И за пределы крыльца (веранды) световой поток не распространялся: листья, шелестящие в полуметре от, оставались неосвщёнными.

— Интересно, — я остановился перед крыльцом. Да и всё равно не смог бы войти в дом. Но необычный свет действительно заинтересовал.

— Нравится? — спросил Памплисиодор с гордостью.

— Конечно! Здорово! — я не сдерживал эмоции.

— Я назвал это заклинание «Чистый свет». Он не имеет источника и существует сам по себе.

— А как ты смог такого добиться?

— Магия… — скромно ответил Памплисиодор.

Мы посидели немножко возле веранды, я даже принял несколько капель спиртного в радиатор. А потом Памплисиодор пошёл спать, а я снова смотрел на звёзды… Вот бы куда отправиться! Хорошо бы после… гм, после прекращения своего земного существования, превращаться в звездолёт и путешествовать по Вселенной!

Но… в общем, я уже и так где-то возле какой-то звезды, на незнакомой планете. И я тихонько запел, теперь уже нисколько не боясь, что меня кто-то услышит:

— На незнакомой я планете, у безымянной я звезды…

А потом ещё добавил, из звёздной тематики:

— На пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы!

Надо завтра обязательно спросить Памплисиодора, как называется их планета, все три спутника, а также звезда-солнце и соседние планеты. А что таковые есть, я даже и не сомневаюсь — две или три звёздочки ощутимо меняли своё местоположение относительно других звёзд в течение ночи. Это наверняка планеты! А ведь есть и другие, движение которых я не смог заметить из-за удалённости.

От созерцания звёзд мои мысли плавно переехали к магии: надо бы мне ею серьёзно заняться! Ну, насчёт учёбы в Академии я не знаю — вряд ли здесь автомобили на учёбу принимают, даже такие небольшие, как я. Ну не КамАЗ, не КамАЗ! А вот заняться самообразованием, а потом — чем чёрт не шутит! — попробовать экзамены сдать экстерном, так почему и нет? Для начала спросить Памплисиодора, имеются ли у него какие-нибудь книги по теории магии, какие-нибудь учебники… А их не может не быть — он ведь и сам ещё учится! Вот заодно и я чему-нибудь подучусь. Вот прямо утром и спрошу…

Утром… утром в первую очередь началось утро. А потом уже всё остальное.

Едва зевающий Памплисиодор вышел на крыльцо, как я его сразу ошарашил вопросом про учебники. Разумеется, таковые нашлись, и в преизрядном количестве.

— Тащи все! — распорядился я, махнув «дворниками».

— Все? — Памплисиодор почесал затылок. — Да их же там… Замучаюсь таскать.

— А ты левитацией! — посоветовал я. — Зря учишь, что ли?

— Точно! — Памплисиодор хлопнул себя ладонью по лбу и пояснил: — Спросонья не сообразил.

Я давно подозревал, что у людей внешнее мышление. Зря говорят, что они мозгом мыслят. Скорее, волосами. Ну, или кожей головы. Вот он, живой пример: задумался — затылок чешет. Пришла в голову мысль — бьёт себя по лбу, чтобы назад её в голову загнать. А иначе бы выскочила.

Подмагстерье скрылся за дверями и спустя какое-то время (я не засекал по часам, тут в сутках двадцать семь с половиной часов, так что мой хронометр показывал что угодно, но только не время) появился снова, ведя перед собой по воздуху стопку толстенных книг. Да, такое количество он бы в руках точно не удержал.

— Это ещё не всё! — пропыхтел он, отдуваясь. Так что, и на магию приходится энергию расходовать? Тогда тележку бы взял, что ли. Хотя, тележки — это прародители автомобилей. Предки, можно сказать. — Сейчас принесу ещё!