Единственное, что было известно Бажану, чем отличается одна раса от другой, так это различие в речи.

Почему в речи? А потому что, несмотря на то, что все шесть королевств, когда-то и были объединены в одно, всё же, каждый из шести народов все века так и оставался жить на тех же территориях, где когда-то жили их предки. За исключением тех, кто относился к королевским ветвям былых династий. Такие создания были вынуждены жить в пределах королевского дворца. Что же касалось остальных, они могли оставаться жить из поколения в поколение, на земле их дедов и прадедов. Таким образом, каждый народ, хоть и говорил на анлисском языке, знал также и язык своего народа. Так, например, эльфы помимо анлисского языка говорили ещё и на языке, уже почти забытого королевства Гортензии.

Так когда-то называлось королевство эльфов, пока король Ариадн не завоевал его с помощью одного волшебника.

Но хотя эльфы и подчинились, они всё равно старались не утратить с веками обычаи и традиции Гортензии, в том числе и их язык. Вот почему из века в век, каждый эльф с рождения учился говорить не только на анлисском языке, но и на гортензийском.

И из-за того, что среди шести языков — гортензийский язык отличался чрезмерно грубым и резким звучанием и из-за того, что народы, что не относились к расе волшебников, начинали сначала говорить на языке своего народа. То начав после говорить на анлисском языке, их речь звучала с акцентом, нежели речь самих волшебников, кто с самого рождения говорил на чистом анлисском языке.

Вот почему если бы кто-то из других народов и посетил деревню Грез, то жители сразу бы поняли, что приезжий не является волшебником. И за все двенадцать лет, юному господину Вирлиону довелось видеть только тех созданий, кто относится исключительно к его расе.

Так, что неудивительно, что он не знал, как именно выглядят эльфы и, тем более, не умел отличать их от других рас. И в случае, с господином Барлини, Бажан не успел толком расслышать акцент, хотя он, безусловно присутствовал в речи этого эльфа.

— Ладно, ладно, — увидев как поник Бажан, Кир пересел, чтобы оказаться прямо плечом к плечу с соклассником и указал пальцем на господина Барлини. — посмотри на его уши внимательно, это самое главное отличие. Если наши уши круглые, то уши у эльфов такого же размера, как наши, но вот только заострённые кверху и в моменты чрезмерной радости или, наоборот, чрезмерной грусти, кончики их ушей способны двигаться.

Услышав, что рассказал Кир, мальчик вновь попытался увидеть отличие в ушах, и к его счастью, стоило Бажану взглянуть на уши господина Барлини, так они, действительно начали двигаться. Но двигались еле еле заметно и, были, действительно заострённые кверху.

— Его уши двигаются! — стараясь, как можно тише, произнес Бажан, но, даже сказав это предложение тихо, в его голосе слышалась радость. Вероятно мальчик радовался тому, что теперь хоть немного разбирается в том, как отличить одну расу от другой.

— Где? — спросили одновременно оба волшебника, но стоило им посмотреть на эльфа, как его уши уже прекратили движение.

— Они двигались только что, — продолжал настаивать на своем Бажан.

— Но мы ничего не видели, — пожал плечами Кир — О, совсем забыл. Есть ещё одно отличие. У эльфов посреди лба расположена маленькая печать в форме цветка. Цветок обозначает принадлежность к роду. Какой цветок, такой и род.

— Вот как, — осознавая всё, что только что услышал, Бажан посмотрел прямо на господина Барлини и тот, в этот самый момент повернулся к ученикам. И сразу же крохотная печать в виде цветка василька, бросилась в глаза юного господина Вирлиона.

"Так значит это правда, что у них на лбу находятся печати". - думал Бажан и только увидев этот цветок, он понял почему этот мужчина показался ему знаком. Ведь он имел сходство с тем эльфом, про которого вчера Кир сказал, что запомнит. С тем самым эльфом, у которого были разные глаза и у которого, посередине лба находилась точно такая же печать в виде василька. А это означало, что господин Барлини и тот ученик эльф, состояли в родстве.

— Эй, переваривай новые знания быстрее, — помахал ладонью прямо перед лицом Бажана Кир, заметив, что оба учителя идут обратно

Юный господин Вирлион в тот же момент вышел из своих размышлений и уставился на учителей, что подошли, к ученикам, с грустными лицами.

— Могу я осмотреть вас? — подойдя к Бажану, спросил господин Барлини, взглянув на Бажана тоже разными глазами, среди которых один был черный, а другой синий.

Мальчик сначала взглянул на госпожу Марану, но увидев ее кивок, тоже кивнул и позволил осмотреть себя.

Взмахнув рукой прямо над ногами Бажана, эльф что-то тихо прошептал и спустя несколько ша, встал на место рядом с другим учителем. Он смотрел на мальчика, словно, изучал его, прежде, чем что-то сказать, но получив толчок локтем в бок от Мараны, заговорил:

— Лестница, ведущая с шестого на седьмой этаж очень длинная так, что неизвестно, как так получилось, что ты не получил ни одного перелома или, хотя бы ушиба, — эльф обращался к юному господину Вирлиону неформально, но в данный момент на это никто не обратил внимания — Но боюсь, что то, что я ещё собираюсь сказать, вряд-ли обрадует тебя.

В этот момент все, находившиеся волшебники затихли, словно выжидали исход самого страшного суда, а господин Барлини своим молчанием, которое длилось около пяти ша, ещё больше накалял ситуацию.

— Стоит ли мне сказать то, что я собирался сказать?

Бажан уже начал смиряться, что сейчас ему скажут, что-то такое, что явно не будет хорошим и что вероятно, заставит его вернуться обратно в свою деревню, навсегда позабыв о возможности учиться в академии Камелии. Ведь в эту академию было возможно поступить лишь один раз, а если по какой-то причине, ученику приходилось ее покинуть, даже если ученик не был виноват, второго шанса на поступление никто и никогда не давал.

Вот так за один день, Бажан Вирлион испытал столько разных событий, которые, по-итогу не сулили, как он думал, ничем хорошим.

— Да не томите же уже! — не выдержал Лин.

— Аларнон! — вмешалась госпожа Марана и собиралась сказать что-то ещё, но голос эльфа прервал её.

— Хорошо, хорошо, в таком случае если всем не терпится узнать, что же я хотел сказать, то я скажу, — и слегка улыбнувшись, добавил. — господин Вирлион настоящий везунчик! Упав с такой высоты и не получить ни одной травмы. Вот так везение. Но из-за воздействия магии, твои ноги были обездвижены и потеряли чувствительность, но только, что я излечил тебя. Так, что теперь ты можешь ходить вновь.

— … - Бажан.

— … - Лин.

— … - Кир.

— Фе, что за лица? Недовольны что ли? — улыбаясь, спросил эльф.

Услышав слова, произнесенные господином Барлини, Бажан сначала не поверил в услышанное, но стоило Киру ударить его по ноге, как мальчик сразу же понял, что слова учителя — чистая правда и что теперь, он вновь чувствует боль.

— Ай!

— Тебе же сказали, что всё хорошо, так что ты сидишь и не реагируешь никак? — возмущался Кир. — А ну вставай давай, тебе ещё нужно отомстить Фирлиону.

Госпожа Марана услышав, что только, что произнес ее ученик, изогнула бровь от удивления, но стоило ей захотеть что-то сказать, как господин Барлини прервал её:

— Госпожа Маргарон, раз с мальчиком теперь всё хорошо, то может будет лучше, отпустить его?

— …

Вновь не позволив сказать не одного слова Маране, эльф указал ученикам на дверь:

— Вы можете идти. Если что-то случится, то пусть раненый ищет меня на пятом этаже, — как будто на будущее, произнес мужчина.

— Большое спасибо за вашу помощь, — Бажан встал с кровати и поклонился.

Его примеру последовали оба других ученика и попрощавшись с учителями, юные волшебники покинули комнату, закрыв за собой дверь.

Сейчас им предстояло найти Деяна и заставить его ответить за то, что он сделал. А оставшиеся в комнате волшебница и эльф, начали обсуждать, что только что произошло.