Неудивительно, что в такой момент, первый, о ком подумала Марана был именно он. Ведь среди трёх учителей, что преподавали лекарское искусство, господин Барлини являлся самым талантливым и самым разбирающимся в своем предмете. И также, если кто-то из учеников или учителей получал травму, то все, в первую очередь, обращались именно к нему.

Когда Марана и Лин, несущий Бажана на спине, дошли до кабинета, девушка провела рукой по двери и в тот же момент, дверь сама распахнулась, пропуская волшебников во внутрь. Но стоило Лину войти, как перед его глазами предстала совсем иная комната, чем та, что была, когда он приходил записывать свое имя или когда заходил сюда вместе с Бажаном.

Нынешняя комната походила на небольшую палату, посреди который стояла среднего размера кровать, застеленная белыми простынями, поверх которых лежали пышное одеяло и подушка. Рядом с кроватью находилась маленькая квадратная тумбочка, на которой, к удивлению Лина, уже стояло несколько баночек, с этикетками разных цветов.

— Госпожа Марана, для чего они? — подойдя к кровати, спросил Лин.

— Положи господина Вирлиона на кровать, — не ответив на вопрос, произнесла девушка, подойдя к столу, что стоял у окна и выглядел также, как и тот, что видел вчера Лин, достала оттуда крохотную коробочку пурпурного цвета.

Лин, как ему и сказали, положил Бажана на кровать и повернулся к учителю, но госпожа Марана не спешила идти, а внимательно изучала коробочку в руках. Лина начало слегка раздражать, что учитель не спешит помогать собственному ученику, и только тянет время. Не выдержав, мальчик чуть ли не выкрикнул:

— Госпожа Марана, разве не нужно помочь Бажану, как можно скорее?

Но девушка снова не ответила на вопрос Лина и ещё несколько мгновений смотрела на предмет в руках. Лишь после того, как крышка коробочки открылась, волшебница подошла к ученикам.

— Господин Аларнон, возьмите баночку с синей этикеткой, пожалуйста, — Марана присела на край кровати и только сейчас мальчик смог увидеть, что именно находилось в пурпурной коробочке. Достав из нее две круглые таблетки, учитель взяла баночку из рук ученика и бросила таблетки в нее. Но стоило таблеткам оказаться в сосуде, как всё внутри зашипело и поднялась пена, которая была готова, в любой момент перелиться через край.

— Это поможет ему? — с беспокойством, спросил Лин, но госпожа Маргарон, кажется не собиралась отвечать не на один из вопросов ученика.

— Значит господин Фирлион использовал магию, напав на господина Вирлиона?

Лин лишь кивнул.

— В таком случае, содержимое этого небольшого сосуда должно помочь господину Вирлиону очнуться, — произнеся эти слова, Марана взмахнула рукой над баночкой, заставив всю жидкость перестать шипеть, а пену исчезнуть, словно, ее никогда и не было. — Приоткрой его рот.

Лин снова сделал, как его и просили и раскрыл пальцами рот Бажана так, что бы Марана смогла влить всю жидкость прямиком в рот мальчика. И стоило последней капли оказаться во рту Бажана, как он очнулся и взглянул на Лина, что до сих пор продолжал держать его рот открытым.

— Фто фы делаешь? — попытался сказать мальчик.

Лин же, стоило ему увидеть, что Бажан очнулся, сразу же убрал пальцы и спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Ты упал с большой высоты и, хотя я и Кир осмотрели тебя на наличие переломов, всё же, быть может, мы что-то не заметили?

— Я чувствую себя неплохо и у меня ничего не болит, — ответил Бажан, слегка улыбнувшись.

— Господин Вирлион, попробуйте встать с кровати, — произнесла Марана и встала, протянув руку, чтобы помочь ученику подняться, но стоило Бажану протянуть руку в ответ и попытаться встать, как он тут же рухнул обратно и посмотрел на учителя глазами, в которых одновременно читались непонимание и удивление.

— Я…я не могу пошевелить ногами, — тихо проговорил мальчик и ущипнув себя за левую ногу, он осознал, что не только не может пошевелить ногами, но и ничего не чувствует. — Я ничего не чувствую, совсем ничего не чувствую!

Услышав слова Бажана, Марана дотронулась до его ног и в тоже мгновение, ноги мальчика загорелись пламенем с фиолетовым свечением. Но юный волшебник лишь посмотрел на учителя взглядом, в котором читалось недоумение. Но на лице не было ни малейшего признака того, что ему больно.

— И даже сейчас ничего не чувствуешь? — на вопрос учителя, Бажан лишь отрицательно покачал головой. — Это же невозможно… — это и в самом деле должно было быть невозможно. Невозможно, чтобы мальчик не чувствовал даже того, как не только его плоть, но и кости окутало пламя и должно было причинить такую сильную боль, что любой бы, кто ощутил это на себе, уже давно бы взвизгнул от боли и пытался бы всеми силами потушить пламя, но Бажан лишь сидел и смотрел на свои ноги, не проронив ни слова.

Спустя пять ша, в кабинет вошли господин Барлини и Кир. Последний же, нес в руках круглый чемоданчик. В тот же момент, пламя было погашено, словно его и не было.

Увидев мужчину, вошедшего в комнату, Бажан подумал, что где-то уже видел его, но мальчик не сразу понял почему этот волшебник показался ему знакомым. Но был ли этот мужчина, действительно, волшебником?

Подойдя к госпоже Маране, мужчина поклонился и улыбнувшись, поинтересовался зачем его позвали:

— Чем я могу быть вам полезен? — несмотря на то, что весь внешний вид этого учителя отличался чрезмерной красотой и утонченностью, его приятный и бархатный голос полностью дополнял внешность, и внушал спокойствие каждому, кто только слышал бы его

— Господин Барлини, — девушка указала взглядом на юного господина Вирлиона. — на этого ученика сегодня напал его соклассник, используя магический шар для атаки. Из-за чего этот мальчик пострадал. И, хотя, я дала ему лекарство, это ни сколько не помогло. Он не чувствует ног и даже мое пламя, никак не повлияло на него.

Господин Барлини провел пальцами по одной из своих иссиня-черных прядей, затем перевел взгляд с Бажана на Марану:

— Вы волшебники, такие жестокие, — произнес мужчина и взяв из рук Кира чемоданчик, добавил. — мне нужно сказать вам кое-что лично.

И отведя волшебницу к столу, на котором разложил всё содержимое чемоданчика, мужчина принялся рассказывать ей, как помочь пострадавшему ученику.

"Вы волшебники, такие жестокие? Что значит "вы"?" — не понимал Бажан и изучал взглядом другого учителя.

— Он эльф, — равнодушно произнес Лин, заметив как соклассник смотрит на господина Барлини.

— Эльф? — Бажан, на мгновение, посмотрел на Лина, а потом вновь посмотрел на мужчину. — Но он же никак не отличается от нас.

— Вирлион, в каком же захолустье ты жил, раз не можешь даже отличить эльфа от волшебника? — слегка смеясь, спросил Кир и плюхнулся на край кровати. — Ты же уже видел эльфа вчера, неужто не заметил никаких отличий от нас?

Стоит отметить, что в случае с Деяном, который смеялся над Бажаном с издёвкой, словно пытался доказать, что он лучше. В случае с Киром, его, скорее забавляло, как можно не знать такие простейшие отличия во внешности рас. Но в его голосе не было не малейшего намека на издевательство.

— Видел вчера? — Лин удивленно посмотрел на Бажана.

— Да молчи, ты Аларнон. Поносникам слова не давали, — Кир вновь начал цепляться к юному господину Аларнону, когда тот встрял в разговор.

— Я не с тобой разговариваю, — всё, что ответил Лин и скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене.

— Ах ты…

— Но я ничего не заметил, — поспешил прервать очередную ссору Бажан.

— А ты посмотри на уши господина Барлини. Видишь отличия от наших?

— Смотрю, но отличий не вижу.

— Да уж, видимо и правда вырос в захолустье, где небось кроме пары десятков волшебников никого и не жило, да?

Бажану бы очень хотелось возразить, но врать мальчик не собирался, ведь он понимал, что любая ложь, рано или поздно, раскроется и потом всё станет только хуже. Но сейчас Бажан вновь ощутил укол грусти и вновь почувствовал себя хуже других. Нет, конечно же он не был виноват, что слова Кира оказались полностью верны и в деревне Грёз, где вырос мальчик, действительно жило лишь около двадцати волшебников. И за все свои двенадцать лет, что юный господин Вирлион прожил там, единственные новые лица, которые он мог видеть, так это лица новых слуг или если кто-то приезжал сам, чтобы сделать заказ на партию обуви у Мариуса Вирлиона. Но все, кто, когда-либо приезжал в деревню Грез, являлись жителями таких же деревень, что находились по соседству. Следовательно, все они знали друг друга и знали, что каждый из них являлся волшебником.