Лошадкин кивнул, надеясь, что это вышло у него величественно.

— Мне необходимо будет принять ваши дары и стать - верховным судьей, я полагаю?

— Провозгласить свою волю, владыка, - добавил Форск, сверкая клыками, - и сделать это публично, на площади перед храмом Солнца.

— Чтобы все видели и слышали и затем разнесли по степи, - кивнул Пардор. - По всем нашим землям.

— Хм, - задумчиво прогудел Лошадкин.

Пожалуй, это было разумно. Такие споры между народами раньше решались просто - смертоубийством. Встретились и подрались, кровавая вражда только крепла и уже не требовала отдельного повода, вспомнить хотя бы, как вели себя те мордахи и хрокаги, что земляне изначально захватили для лечения! Никаких попыток общения или рассуждений, кто с врагами, тот и сам враг, убить его!

Теперь же вожди принесли ему дары, атрибуты, понятные местным, дабы он встал выше их народов и провозгласил общую волю. Где-то внутри Лошадкина разливалась приятная теплота, сама мысль о таком ему нравилась! Нести доброе и вечное, ну и немного карать нарушителей, но в конце концов, барон он или нет?!

— Это разумно, так и сделаем. Но в следующий раз предупреждайте заранее, чтобы мне не пришлось требовать от вас объяснений, - заявил Лошадкин.

— Да, владыка, - склонились вожди.

Пока Форск и Пардор открывали дверь и распоряжались позвать остальных, Олилея подкатила ближе.

— Довольны ли вы Увиалой, владыка Михаил? - спросила она.

— Вполне, - ответил Лошадкин.

Увиала, как минимум, не пыталась бегать за ним и взяла на себя все хлопоты с ламассами в гавани Дружбы. Ссор не затевала, конфликтов не устраивала, мозги не сверлила, чего ж еще? Детей?

— Ламассы же пробовали и им не удалось зачать от других народов, - заявил он.

Олилея вздрогнула, уставилась на него выпученными глазами, порожденными жизнью под водой. Но все равно, Михаил, даже зная это, машинально воспринимал глаза ламассов - русалок - как признак удивления. Олилея вздрогнула и Лошадкин мысленно поставил себе плюс, вот из таких штрихов, помимо технического превосходства, и рождались легенды о всемогуществе и всезнании "посланцев богов".

Приятно и полезно для дела мирного объединения.

— Я... мы..., - Олилея взяла себя в руки и дернула хвостом. - Мы надеялись, что посланцы богов сотворят чудо.

— Мы подумаем, - чуть наклонил голову Лошадкин.

Ни к чему не обязывающие слова. Да, они подумают, кто-то - скорее всего Алекс - расскажет, что их геномы несовместимы, а стало быть, и дети невозможны. Искусственное оплодотворение, смена генома, создание зародыша, несущего в себе черты ламассов и людей, в теории можно было придумать варианты, но на практике смысл отсутствовал. Даже живи тут просто люди, полностью совместимые с землянами, Лошадкин сто раз подумал бы, прежде чем оставлять за спиной детей, а уж русалки!

— Благодарю вас, владыка, - почти прошептала Олилея, скрываясь под водой.

Она еще осталась на церемонию объявления и вручения плаща, короны и прочих дел, но затем укатила прочь. Скользнула вниз, в туннель под скалами, и оттуда в бухту Дружбы и оттуда обратно в море. С транспортом и скоростями перемещения дела тут обстояли туго, следовало заняться и этим вопросом, или хотя бы наладить связь. Голос степи - дело хорошее, но полагаться на добровольность гонцов не стоило.

Завести ямы и конную почту, голубей или кто тут летал вместо них, а также первые телеграфы, которые передавали сообщения через систему станций, повторяя знаки. Никакого ускорения прогресса, все это было доступно и местным, только следовало организовать на более высоком уровне.

Голос Форска утих и Лошадкин поднялся с переносного трона.

Площадь и окрестные улицы, запруженные хрокагами и мордахами, все разом склонились. Кто-то даже из окна выпал, кажется, и несколько живых свалились с дерева, пытаясь поклониться. Лошадкин смотрел на эти спины и упивался зрелищем, приятно было видеть такую покорность и осознавать свою власть.

— Приведите обвиняемых, - небрежно скомандовал он, садясь обратно.

Плащ был мягкий и теплый, даже чересчур теплый. Не будь Лошадкин одет по местной моде, с минимумом одежды, так взопрел бы моментально. Корона вышла тяжеловатой, возможно, следовало ее переделать, держава и скипетр тоже ощущались чем-то чужеродным, но Лошадкин решил, что одну церемонию потерпеть можно.

Вывели нескольких мордахов с знаками отличия вождей, а также воинов, видимо, самых активных участников смертоубийства. Хрокаги из числа тех, кто уцелел в резне, а ламассы собрались у причалов. Лошадкин подал знак и продиктовал наклонившемуся Пордаву. Новенький секретарь… Марга, секретарша из мордахов, дернулась, но не успела, обиженно задергала ушами и, судя по одежде, хвостом.

— Перенести площадь суда ближе к воде или обустроить канал для ламассов.

— Записал, владыка, - ответил тот, обдав Лошадкина легким запахом щетины.

Михаила регулярно посещали дурацкие мысли о запахе бекона и шашлыках из свинины.

— Вождь..., - заговорил кто-то, но прервался по жесту Михаила.

Все взгляды опять скрестились на нем, собравшиеся замерли, внимая каждому слову и Лошадкин упивался этим ощущением. Так и тянуло приказать что-то дурацкое.

— Хрокаги, мордахи и ламассы должны жить в мире и прекратить кровавую вражду! - провозгласил Михаил.

Голос его разносился над окрестностями, спасибо современным технологиям. Пордав строчил, разбрызгивая чернила и протыкая свиток из кожи.

— От посланцев богов ждут, что они разом прозреют истину и установят виновника, и я мог бы так поступить, но не буду! Посланцы богов стоят выше обычных живых, вы сами так решили и поэтому я говорю, что судьба народов в руках самих народов и им должно сделать следующее! Создать суды, куда будут входить честные и беспристрастные живые, по одному от каждого народа. Судам предстоит провести расследование и покарать виновных, тех, кто нарушил мир и дружбу, зная, что перед ним не враги! Следует собрать верховный совет из вождей трех народов, обсудить и установить общие законы, подходящие живым вокруг, думая о том, чтобы законы эти служили живым вокруг еще долгие годы. Даже если нам придется вернуться на небо, законы эти и правила должны продолжать служить живым!

Все замерли, затаив дыхание, но все равно так и стелилось "шу-шу-шу", переводили тем, кто не понимал.

— Следует исключить непонимание между народами, а значит создать общий язык! Мудрецам всех народов надо объединиться и решить эту проблему! И самое главное! Невозможно говорить о дружбе и мире, но жить раздельно! Вождям племен и союзов должно будет собраться и подумать, где насадить леса в степи и вырыть озера для ламассов! Где выкорчевать лес и организовать пастбища для скота и создать реки и каналы! Непростая проблема и посланцы богов помогут в ее решении, чтобы все три народа воистину жили вместе!

Ошеломленная тишина была Лошадкину ответом, и он даже испугался на мгновение, но затем все взорвалось таким ревом восторга, что уже успевшие свить гнезда на крышах домов Дружбы птицы повалились замертво, а манопа Михаила зашлась в предупреждениях об опасности для слуха.

— Как-то они слишком уж бурно отреагировали, - пожаловался Лошадкин.

— Похоже, проблема назрела, - отозвался Гозье, - и все понимали подсознательно, что так продолжаться, с враждой и резней, уже не может. А тут мы прилетели и решили за них проблему, все довольны.

— Не пришлось терять лица?

— Точно, - ответил Маниш, - кто рискнул бы заикнуться о мире с соседями, которые причинили столько обид? Такого смельчака просто тут же убили бы на месте!

Впереди показался "полигон" - то есть просто часть степи, с разбитым военным лагерем, где Огар тренировал будущую новую армию.

— Ирцея рядом, - указал Лошадкин так, словно не знал этого ранее.

— И что?

— А то, что они ее загаживают, и эту же вода потом идет в Дружбу, ниже по течению. Очистные станции еще не соорудили, возможны эпидемии, понос и кто знает, что еще.