Парни через противогаз не могли чувствовать запах жарившегося шашлыка, но судя по тому, как скулила и смотрела на него собака, запах должен был бы быть отменный. Наконец, Игорь закончил готовку, но перед тем, как бросить мясо собаке, спросил:

– Что, никто не хочет отведать жареного тушканчика?

– Все отрицательно замотали головой.

А собака вдруг резко подалась вперед и вперилась зубами в шашлык.

– Блин! – выругался Игорь и выпустил его из рук.

Зверь быстро умчался в лес, унеся в зубах тушку вместе с воткнутой в нее веткой.

– Забавная собачка, – обронил Аркадий.

Вскоре отряд снова пустился в путь. Им приходилось идти то по лесу, то по разрушенному дорожному полотну, местам заросшему какими-то кустарниками. Когда наступила очередная ночь, к костру снова вышел тот самый волкопес, держа в зубах какого-то пушистого зверька. Это случилось во время дежурства Максима.

– Херсе, – воскликнул тот.

Вместе с ним в дозоре были Ринат, Коля, Павел и Данил.

– Это и есть тот собакен? – удивленно воскликнул Павел, когда Коля отдал зверю поджаренную тушку, и тот поспешно ретировался вместе с ней.

– Ага, – усмехнулся Пронин, – а ты не верил.

– Если честно, я вообще офигеваю от увиденного.

– Да тут все офигеваеют, ­ – усмехнулся Ринат.

– Может, она дрессированная? – высказал предположение Коля.

– Откуда в лесах дрессированная собака? – возразил Максим.

– Да фиг его знает… Может, из цирка сбежала…

– Болван! Из какого, нафиг, цирка? Мы живем в послевоенное время. Не до развлечений сейчас. Да и не похожа эта штука на собаку. На волка больше похожа.

– Но как волк-то может быть дрессированный?

– Да не дрессированный собакен! – воскликнул Максим, – это просто какое-то странное умное животное. Мутант, наверное.

– Мутант? – удивился его предположению Ринат.

– Ну а что? Как иначе объяснить происходящее? Или ты тоже веришь, что это дрессированная собачка?

– А может быть, это просто результат спаривания волка и дрессированной собачки? – Высказал свое мнение Павел, – не той, конечно, которая из цирка сбежала, в цирках же обычно львы всякие дрессированные бывают… бывали, когда были цирки… Это могла быть служебная собака, например. И не обязательно она сбежала, а может, просто потерялась. Может, ее хозяина на войне убили.

– И ты хочешь сказать, что эта собака как-то оказалась в лесу и спарилась с волком. И у них родилось вот это чудо? – перебил его Данил.

– Почему нет?

– Домашним животным сложно выжить в дикой природе, – возразил Пронин.

– Это если оно – декоративная комнатная собачка. А если тренированная служебная собака?

– Хэ зэ, служебная собака может и выживет, – пожал плечами Максим, – Но вовсе не факт.

– Не-не, – проговорил Данил, – собаки могут выжить в диких условиях. Иначе откуда столько беспризорных шавок в городах?

– Дык одно дело в городах, где их всякие сердобольные бабки подкармливают, совсем другое – в лесу, – ответил ему Ринат.

– На всех шавок не напасешься сердобольных бабок, – возразил Данил, – они, скорее всего, сами как-то умеют пищу находить. Я читал, я знаю. Короче, бездомные собаки могут, во-первых, пищевыми отходами питаться…

– Но не в условиях апокалипсиса…

– А во-вторых, они, так же, как и котики, ловят мышей и крыс, ну и прочую живность.

– Кстати да, – вставил свою лепту Коля, – когда-то давно, еще до войны, сам видел, как собака голубя поймала.

– Ну, это скорее исключение, чем правило, – возразил Ринат.

Ребята еще долго спорили и обсуждали собак, кошек, прочих домашних животных, вспомнили школьный курс биологии и зоологии. Разговор плавно перешел на довоенную жизнь, на их детство.

– А вот я раньше на рыбалку с отцом ходил, – рассказывал Коля, – помню, мы накопаем червей, я еще боялся, этих червяков, папа надо мной смеялся, говорил, что они сами меня боятся. Но мне все равно как-то было страшно брать в руки этих мерзких извивающихся тварей. Но потом ничего, так втянулся…

Николай продолжал говорить, и каждый улыбался, вспоминая свое детство. Правда, их улыбок не было видно из-за натянутого на лицо противогаза.

Пытался воскресить в памяти те давние события и Максим. Это было не так просто, извлекать информацию из коридоров чужого разума, но кое-что Максиму вспомнить удалось: вот он несет букет цветов. Дарит учительнице, которая одета в черный жакет и юбку до колен. Ее светлые волосы заплетены на затылке в култышку. Школьная линейка. Поднятие красного флага. Звучащая из мегафона речь о том, как им, юным советским школьникам повезло родиться в СССР, где в отличие от капиталистических стран, у них есть все для счастливого детства.

Потом уроки. Та сама учительница в черном жакете и юбке рассказывает ужасы капитализма: живущие в трущобах нищие, дети, подбирающие пищевые отбросы, чтобы утолить голод. И все это на фоне показной роскоши господствующего класса.

– А еще, – говорила она, – проклятые империалисты мечтают уничтожить нашу счастливую страну, и они постоянно делают атомные бомбы, чтобы нас всех убить.

Потом еще Пронин вспомнил, как по телевизору рассказывали, что американцы возобновили программу звездных войн. С экрана звучали какие-то непотные тогдашнему Максиму слова: СОИ, доктрина, гражданская оборона.

– Ну а ты Макс, что расскажешь о себе? – прервал его воспоминания Павел.

– Да особо нечего рассказывать. Это у всех же было. Школа, счастливое детство. Хотя… кажется, я в одну училку влюбился.

– Взаимно? – хихикнул Коля.

– Ага, щас же, взаимно. Она замужем же… Короче, долго я страдал он этой неразделенной любви. Но потом, как истинный строитель коммунизма взял себя в руки и победил эту порочную страсть!

– Ага-ага. Знаю я, что ты взял в руки…

Николай противно захихикал. Все остальные тоже слегка усмехнулись.

– Да ну тебя, пошляк пошлый, – обиделся Максим, – не буду тогда ничего рассказывать.

– Смотрите, он здесь! – вдруг вскликнул Ринат, и мигом все забыли о похабной шутке Коли.

Взоры парней устремились на опушку леса, из-за которой выглядывала любопытная морда волкопса, того самого, что раньше просил их поджарить пойманную им добычу.

– Ну иди сюда, иди, не бойся, – позвал зверя Павел.

Тот никак не реагировал, просто стоял и смотрел. А потом сделал один робкий шаг. Потом еще один.

Когда пес подошел ближе, Ринат дотронулся до него, чтобы погладить. Но зверь отпрянул и злобно зарычал.

– Дикий… – проговорил парень.

– Зря ты его лапаешь, – сказал Павел, – может быть, он радиацией заражен или что-то типа того.

– Тогда бы он умер давно, – возразил Ринат.

Они начали спорить. Волкопес некоторое время смотрел на ребята, а потом вернулся обратно в чащу леса.

В последнюю ночь перед прибытием в часть, волкопес бегал вокруг парней, то приходя, то уходя. Некоторые пытались его погладить, но тот не давался. Лишь Максиму он позволил дотронутся до себя.

– Надо же, ты ему понравился, – усмехнулся Ринат.

Но зверь потом снова убежал. Уже днем, когда группа преодолевала последние километры, волкопес догнал ребят.

– О, Шарик! – усмехнулся Коля.

– Шарик? Почему Шарик? – спросил Максим.

– Не знаю. Можешь по-другому назвать. Твоя же собачка…

– С фигов ли моя?

– Ну, к тебе же пришла…

Парни шавгали по извилистой тропинке среди берез. Пес бежал где-то сзади, не всегда его было видно, но лай и фырканье были слышны довольно хорошо. Но потом эти звуки прекратились.

– Интересно, куда он делся? – задал риторический вопрос Аркадий.

Никто не ответил. Впереди виднелась опушка, а за ней обтянутый колючей проволокой забор воинской части. Парни натянули противогазы, которые недавно рискнули снять и направились к КПП.

– Документы! – потребовал одетый в камуфляж солдат, наставив на них автомат.