К тому времени Пронин уже выучил несколько китайских слов и иероглифов, но этих знаний явно не хватало для полноценного общения. Тогда парень решил во чтобы то ни стало найти какие-нибудь курсы, где иностранцев обучали бы китайскому. В каждой кафешке он по-английски спрашивал официантов, где можно найти такие курсы. И однажды ему ответили. Пожилой китаец написал на бумажке адрес, по которому таксист довез его до места. Виола не пошла учить китайский, она предпочла в это время гулять в каком-то парке.

Весь первый урок Максим пытался правильно произнести слово в нужной тональности. Оказывается, от этого зависел смысл слова. Для Максима во всех произношениях слово звучало абсолютно одинаково, но это были четыре совершенно разных слова. И это буквально вымораживало. Но парень был упорный. Он продолжал ходить на уроки, которые вела миловидная азиатка, одевающаяся в один и тот же серый жакет и юбку до колен. Вместе с ним курсы посещали два араба, негр, пожилая индианка и какой-то узкоглазый парень, что максима удивило: зачем китайцу учить китайский? Только потом Пронин узнал, что это кореец.

– Ну что, выучил уже китайский? – спросила Виола уже после третьего занятия.

– Смеешься? Разве можно за три дня китайский выучить…

Парень немного помолчал, потом тяжело вздохнул:

– Эх, и почему я раньше не догадался про курсы поспрашивать. Ерундой какой-то занимался.

– По мне, ты и сейчас ерундой занимаешься. А я тут одна скучаю… Ты же ходил уже на какие-то курсы.

– Ты забыла, что я все забыл…

– Неужели ничего не вспомнил?

Тот отрицательно покачал головой.

– А ты стала какой-то странной, – заметил Пронин, – раньше ты восхищалась тем, что я смог выучить несколько китайских слов, говорила: «какая у тебя хорошая память, какой ты умный!».

– Правда? Не помню такого…

«Так… – подумал Максим, – Неужели она тоже путешествует по мирам? Или у нее память девичья?».

Они некоторое время сидели на кровати и молчали.

– Давай пообедаем что ли сходим, – предложила девушка, – я голодная, как крокодил.

Они неспеша собрались, вышли на улицу. Как обычно, держась за руки, шагали по забитом китайцами тротуару. Вдруг Виола резко остановилась.

– Что такое? – спросил Максим.

– Смотри. Вот это белое здание… По моему, его здесь не было.

– Не было? – парень удивленно смотрел на облицованную белой плиткой стену торгового центра, – ты уверена?

– Конечно. Тут всегда небоскреб стоял.

«Так…– вновь размышлял парень, – моя догадка подтвердилась».

– И как давно ты это заметила?

– Только что.

Они стояли и смотрели на здание, мимо равнодушно проходили узкоглазые люди. Максим пытался вспомнить, ходили ли они здесь вчера.

– Что молчишь? – встрепенулась его подруга.

– А больше ты ничего странного не замечала? – спросил Пронин, раздумывая, признать ли подруге, что он путешественник по мирам.

«Нет, наверное она не поверит», – в конце концов решил парень.

– Нет, – наконец ответила девушка, молча простояв некоторое время. Они прошли еще немного и зашли в ничем не примечательную обычную кафешку, где заказали вок и пиво.

Пока ждали заказ, Максим молчал, размышляя о том, что если Виола и правда путешествует по мирам, то это означает, что есть еще один Максим, который путешествует синхронно с ним по похожим мирам. Парень пришел к этому выводу, предположив, что если Виола обменялась с самой собой из очень похожего мира, то значит, в том похожем мире должен бы быть очень похожий на него Максим. А в каком случае он будет очень похожим? Только в том случае, если он примерно в то же время пришел из мира киберпанка и ведет себя примерно так, как он, в частности, именно сейчас учит китайский язык.

«Ужас, как все сложно», – мысленно вздохнул Пронин.

Принесли заказ. Максим и Виола молча ели.

– Все-таки, мне никак не дает покоя этот белый дом и этот небоскреб, – сказала вдруг девушка.

– Может, просто показалось? – предположил Максим.

«А действительно, – подумал он, – если объяснить все обычным сбоем памяти, то получается гораздо проще. Все-таки, с одним путешественником по мирам смириться легче, чем с двумя, или тремя, или вообще непонятно, сколько их там».

И тут Пронин вспомнил про свой сон, где он разговаривал с сами собой, выскочившим из зеркала и вздрогнул.

– Ты чего? – испуганно спросила подруга.

– Да так… – уклончиво ответил он.

– В смысле «да так»?

– Я свой сон вспомнил. Кошмарики мне недавно снились.

– Кошмарики? Ты мне не говорил…

– Да я не придавал этому значение… А сейчас вот почему-то вспомнил.

– И что были за кошмарики?

Максим кратко пересказал ей содержимое своего сна.

– И что тут такого?

– Да, на самом деле глупости. У меня возникла мысль, что, может, есть некие параллельные миры, и мы можем обмениваться местами со своими двойниками из параллельных миров. Но вообще это глупо, конечно. Не бери в голову.

– Не сказала бы, что глупо. Я в какой-то умной книжке про это читала. Не помню только, как называется. Там писали, что существует множество параллельных миров. Физики как-то это доказали. Типа через какой-то там квантовый эксперимент. Еще в книжке написано, что иногда люди спонтанно перемещаются в другие миры, очень похожие. Иногда они этого даже не замечают, но чаще сталкиваются с какими-то странностями, типа эффекта забытых подробностей, это когда ты помнишь, что было вот так, а другие люди помнят эту мелочь по-другому. Скептики, правда, объясняют это дефектом памяти.

– Очень интересно… – пробормотал Максим, раздумывая, что, пожалуй, настало время признаться.

– Слушай, – произнес наконец парень, – я тут … хм… А не важно.

Пронин, несмотря на то, что только что узнал, что почва для признания подготовлена, вдруг решил дать задний ход и повременить.

– Ну, что ты хотел сказать-то, – нетерпеливо проговорила девушка, теребя его за рукав.

– Да так… глупость хотел сказать.

Дальше они ели молча, а после обеда продолжили гулять по городу. Виола заметила еще пару изменений.

– Вот эта вывеска, – говорила она, – раньше тут были какие-то другие иероглифы. И цвет другой был. Синий какой-то. А сейчас вывеска красная.

– А ты умеешь читать по-китайски? – удивился Максим.

– Нет, я просто помню, как выглядели иероглифы. Тут такая загогулина была кривая, и домик со шляпой…

Еще один случай был и вовсе незначительный: девушка обратила внимание, что этого кактуса в окне на первом этаже раньше не было.

– Ну, его просто могли поставить, – усмехнулся на это Пронин.

Потом они вернулись домой. Максим, обдумывая последние события, решил, что рано или поздно он обо всем расскажет подруге.

Как говориться, упорство и труд все перетрут. Следуя этому принципу, а так же завету Ленина: «Учиться, учиться и еще раз учиться», Максим, хоть и плохонько, но начал говорить по-китайски, и даже смог читать их иероглифы. Он купил компьютер, и иногда проводил время в Интернете (разумеется, в китайском сегменте интернета, ибо других тут не было), выискивая информацию о феномене путешествия по мирам. Виоле, правда, это не очень нравилось, в это время она ходила по комнате, не зная, куда себя деть.

– Дык погуляй! – советовал ей Пронин.

– Не хочу одна гулять! Хочу с тобой. Ты мне совсем не уделяешь внимания.

Девушка капризно надула губки.

– Ладно. Давай сходим, пройдемся, – сказал Максим, захлопнув крышку ноутбука.

В одной из кафешек, когда они сначала съели по воку, потом выпили пива, а затем закали креветок и еще какой-то местный алкогольный напиток, весьма крепкий, Максим, слегка захмелев, сказал:

– Слушай, Виола. Я тут тебе кое в чем хотел признаться. Я путешествую по мирам.

– Это аллегория такая? – спросила девушка.

– Нет. Помнишь, как-то мы шли по улице, ты увидела торговой центр, и сказала, что раньше его не было. А еще ты однажды заметила, что вывеска поменялась…