– Отлично. Я рад, что у нас есть сознательные новобранцы.

– Служу Советскому Союзу! – бодро отрапортовали добровольцы.

Всех погрузили в грузовик, который долго ехал, судя по дикой тряске, по каким-то ухабам. Окон тут не было, а через маленькую щелку между тентом, мог смотреть только тот, кто сидел рядом с выходом. Максиму же досталось место возле кабины, и он не мог видеть, куда их везут.

Солдат высадили возле груды строительного мусора, который им предстояло грузить в самосвалы. Эти машины постоянно то подъезжали, то отъезжали. Еще тут ходили какие-то люди в серых плащах, у них были в руках палки, похожие на клюшки и они постоянно щелкали. «Счетчик Гейгера», – вспомнил Пронин названия этих приборов.

Сержант дал Максиму в руки ломик и велел разбивать кирпичную стену. Его товарищи при этом хватали летевшие обломки, клали на тачку и отвозили в кучи, которые другие солдаты лопатами грузили в подъезжающие машины.

По возвращению солдат так же проверяли счетчиком Гейгера. Максима при этом отвели в сторону и сказали:

– Идиот, ты посмотри на свой скафандр! А ну, быстро на деактивацию!

И только сейчас Пронин заметил, что его защитный комбинезон сбоку порван.

Душевые кабинки, едкая зеленоватая водичка с характерным химическим запахом. Карантинный бокс, где Максим прилег на жесткую кушетку. Тут же уснул, увидев пару странных картинок, но был грубо разбужен вошедшими в бокс двоими солдатами в защитных костюмах, которые обследовали его счетчиком Гейгера.

– Чисто! – сказал один из них, – можешь возвращаться в строй.

Снова бесконечная гонка: отбой, длящаяся одно мгновение ночь, физподготовка, лекции, снова отбой и очередной «день сурка».

Вскоре Пронин опять вызвался добровольцем разгребать завалы. Снова целый день ему приходилось возить на тачках мусор или долбить ломиком стены. А когда вернулся, Дэн сказал ему:

– Ты что, дурак? Хочешь облучиться?

– Можно подумать, что тут мы не облучаемся… А так хоть какое-то разнообразие. Да и вообще, это мой долг как коммуниста – помогать строить светлое будущее.

– Ты еще не коммунист. Тебя в комсомольцы-то хоть успели принять до войны?

– Э… – Пронин честно попытался вспомнить.

– Так и знал, ты все еще пионер.

– Да не важно. Мой долг как пионера – помогать коммунистам строить светлое будущее.

– Ну-ну. А если тебя умирать пошлют, тоже скажешь «долг пионера»?

Максим задумался. Умирать ему не хотелось, причем в таком молодом возрасте.

– Ну вот. Что и требовалось доказать. Пионер, блин. Ладно, доедай свою кашу, и пошли на урок.

Этот разговор заставил Пронина задуматься. Сидя в библиотеке, он растерянно листал книгу и размышлял: «Кто я? Блоггер из моего родного мира? Журналист из мира благополучного CССР? Попавший к рептилоидам дикарь из мира постапокалипсиса? Хакер из киберпанка? Беспринципный житель мира жестокого капитализма, разделенного на трущобы и «град на холме»? Или пионер из СССР после ядреной войны, мечтающий построить светлое будущее на руинах рухнувшей цивилизации? Чьи мысли в моей голове?»

– Ты читаешь или просто так сидишь? – вдруг недовольно спросил библиотекарь.

Он был в такой же военной форме, что и Максим, такой же бритоголовый и такой же молодой.

– Обдумываю прочитанное, – буркнул Пронин, а потом сделал вид, что читает.

– Ну-ну…

Максим опять ушел в размышления. «А разумно ли каждый раз напрашиваться добровольцем на расчистку завалов? – думал он, – а что, если там действительно уровень радиации выше, чем тут, в казарме? Интересно, меня комиссуют, если я заболею лучевой болезнью? А меня что, только это волнует? Я же пионер, я собирался вступить в комсомол! Я должен! Должен строить светлое будущее!». Парень вздрогнул. Последние мысли явно были не его, а оригинальной личности из этого мира. «Только почему я думаю их? – задал себе вопрос Максим, – Он же в другом мире, в том, откуда я сюда пришел. Хотя… может он не весь туда ушел. Воспоминания-то остались в этих мозгах. Почему бы и мыслям не остается? Блин, так с ума можно сойти. Может, прекратить шляться по мирам? Ха-ха, можно подумать, что я все еще могу перемещаться. Надо сначала уснуть нормально, а не просто вырубиться...».

– Слушай, ты читаешь или что? – произнес библиотекарь довольно раздраженным тоном.

– Тебе-то какая разница?

– По уставу в библиотеке положено читать. Так что ты либо читай, либо иди по своим делам, если успеешь. До конца перерыва осталось пять минут.

– Ладно, иду.

Максим покинул библиотеку и тут столкнулся нос к носу с замполитом.

– О! – воскликнул тот, – рядовой Пронин… пойдем-ка, поговорим.

– Я вижу, ты активно напрашиваешься в добровольцы, – констатировал он, когда они были в кабинете, – скажи, ты действительно стал сознательным комсомольцем?

– Я пока еще пионер, – хмуро ответил Максим.

– Ну… тогда у тебя есть все шансы. На восстановление БАМа поедешь?

– Э… – замялся Максим.

– Что значит «э»? Где твоя сознательность?

– Так точно! – воскликнул Максим, внезапно догадавшись, как он должен себя вести, – Всегда готов!

– Ну, вот и отлично. Будем считать, что вызвался добровольцем.

– Так точно!

В последний день пребывания в воинской части добровольцев собрали в коптерке, их было примерно десять человек. Завхоз вручил солдатам походные рюкзаки.

– Вам придется большую часть дороги добираться самостоятельно, – сказал он, – Здесь небольшой запас провизии, палатка, дозиметр и патроны. Сейчас еще выдам вам оружие. Распишитесь.

Пока каждый из новобранцев ставил свою подпись в журнале, завхоз ушел и отсутствовал довольно долго.

– Нифига себе, – проговорил один из солдат, – нам что, реально пушки дадут?

– А ты что, уже от радости полные штаны наложил? Зря. Ты не представляешь, через что нам придется пройти.

– А ты дак представляешь…

– И я не представляю. Но, судя по тому, что нам дают оружие, все действительно серьезно.

– Еще бы! Вы слышали, нам придется пешкодралом до места топать. На нас и бандиты могут напасть.

– Он разве сказал про «пешком»? Он вроде говорил «самостоятельно».

– А у тебя есть машина?

Сам Максим в разговорах не участвовал, только слушал, и ему становилось страшно. «Блин… во что я ввязался», – устало подумал он.

Вскоре вернулся завхоз. С пустыми руками.

– Звиняйте, бойцы, – сказал он, – накладка вышла. Придется подождать. Идите пока в столовую, чайку попейте, напоследок.

Солдаты, переглянувшись, отправились в столовую.

– Странно, вроде не время обеда… – проговорил один из них.

– Да забей. Радуйся, что кормят лишний раз.

В столовой было пусто, лишь повар разливал чай по стаканам.

– О! – воскликнул он, увидев вошедших новобранцев, – вот и наши строители БАМа. Садитесь, сейчас бутерброды принесу.

Повар убежал на кухню, но вскоре вернулся с большой буханкой хлеба и шматком сыра.

– О! – вырвалось у солдат.

Новобранцы жадно набросили на еду. Максим поймал себя на том, что давно не вкушал настоящего сыра.

– Вообще ништяк! – сказал один из новобранцев.

– Угу, ништяк… – поддакнул другой.

– Кстати… нам завхоз сказал, что мы чай «напоследок пьем». Что он имел ввиду?

– На не ссы… солдат, блин.

– Ладно, ребята… мы ведь из разных отделений. Даже еще и незнакомы.

– Да, давайте уже познакомимся. Все-таки, нам в одной команде ехать.

Каждый стал называть свое имя:

– Аркадий Иванов, отделение 3. Город Альметьевск. Комсомолец.

– Павел Кривоногов, отделение 5. Город Заинск. Комсомолец.

– Данил Воробьев, отделение 2. Город Бавлы. Пока еще пионер.

– …

– Максим Пронин, отделение 4. Город Альметьевск. Пионер.

– …

Когда все представились, Максим задумчиво допивал чай, и ловил себя на том, что не всех запомнил. «Ладно, спрошу потом», – подумал он.