– Дискеты? – удивился парень.

– Ты не помнишь, что такое дискеты? – спросила девушка.

– Да, – соврал он.

Парень, конечно, знал, что такое дискеты, но то, что они используются в мире высоких технологий, казалось ему странным.

– Это такие штуки, где информация хранится.

– И на сколько они гига… мегабайт?

– Не знаю, особо не разбираюсь в этом. Знаю, что много. Туда целая библиотека войдет.

– Целая библиотека? Это только текст или включая картинки?

Девушка удивленно посмотрела на него.

– Не знаю, – сказала она.

Они некоторое время сидели молча. Пиво кончилось, пустая бутылка стояла на полу, голова Виолы продолжала лежать на коленях Максима, и он тихонько гладил ее по волосам.

– Кажется, у нас минибар опустел, – сообщила вдруг девушка, – давай сходим в магазин.

«Похоже, мы везде ходим вместе, – подумал парень, – но сейчас это к лучшему, один я тут потеряюсь».

Магазин располагался в двух кварталах от дома, и представлял собой обычный супермаркет, такой же, как и в России, только все было написано по-китайски. По дороге Виола продолжила рассказывать:

– Вы с тем китайцем долго говорили. Я ничего не поняла из того, о чем вы там говорили, вы что-то такое умное говорили, да еще и китаец коверкал слова. Ты попросил подождать тебя в каком-то кафе, заказал для меня кучу чипсов и пива. Я хватала тебя за руку, умоляла не оставлять одну. Но ты меня успокаивал, говорил, что скоро вернешься. Я ждала тебя часа два, чуть не плакала. Потом мы поехали на такси. Ехали долго, сначала по каким-то заброшенным местам, там были полуразрушенные хозпостройки. Потом лес. Я прижималась к тебе и дрожала от страха. Вскоре мы въехали в город. Там было много небоскребов. И этих вот странных зданий, где на балконах много зелени. Я такого еще не видела. Нет, в России тоже есть похожие дома, но тут они на каждому шагу. А затем мы приехали в какую-то гостиницу. Жили там несколько дней.

– Как я общался с китайцами?

– На английском, в основном. По-русски тут понимал только тот китаец, который дал тебе пакет.

Дальше Максим слушал Виолу вполуха, пытаясь сориентироваться среди ценников с иероглифами. А вот Виола собирала товар в корзину слишком уж шустро, словно сама была китаянкой и понимала, что написано на этикетках. Потом они пошли на кассу, где Пронин расплатился, посмотрев на сканер распознавателя лиц.

– Нужно еще сходить в банк, узнать, сколько у нас осталось денег, – сказал он, - ты ведь покажешь, где тут банк?

– Покажу. Только сначала давай покупки занесем.

Банк располагался довольно далеко от дома, пришлось ехать на такси.

– Ты иди, а я тебя тут подожду, – сказала Виола возле большой неоновой вывести с иероглифами.

Максим зашел в просторный вестибюль. Здесь, на кожаном диване сидела пожилая китайская пара, рядом, прислоненные к дивану, лежали черные тросточки, с характерными крюками на концах. Эта парочка о чем-то громко разговаривала. Девушка в розовом платье стояла возле столика, за которым сидел одетый в черный костюм и брюки узкоглазый мужчина. Девушка тоже очень громко и оживленно о чем-то говорила, но присесть не торопилась. Таких столиков тут было довольно много, и только один был занят. Занят той самой девушкой в розовом платье. За остальными столиками работали служащие, это были либо девушки в черных жакетах и белых блузках, либо мужчины в черных костюмах и белых сорочках с черными галстуками.

Максим застыл, не зная, что делать. Он тупо стоял посереди зала, но никто на него не обращал внимания. Хотя служащие тут ходили туда-сюда. Мимо как раз процокала каблучками миловидная китаянка в черной юбке до колен.

Потом парень все-таки решился подойти к одному из столика и, заикаясь, на английском языке, попросил сидящую за ним сотрудницу дать ему справку по счету. Та, судя по всему, не поняла и ответила по-китайски. Максим смутился и подошел к другому столику. За ним сидел мужчина и что-то очень быстро-быстро печатал на компьютере. Он на обращение парня даже не прореагировал.

Пронин обошел всех сотрудников, но, не добившись результата, присел на диван, там, где чего-то ожидала пожилая парочка. Он растерянно ждал. Подошла работница банка, что-то сказала той парочке, они пошли за ней и скрылись в одну из дверей. Максим пытался понять, что происходит, в его мире в банках была электронная очередь, но тут он не наблюдал ничего, напоминающего автомат для выдачи талончиков.

– Гас-па-дин Пронин? – спросил вдруг мужчина в костюме на ломанном русском.

Максим аж вздрогнул.

– Да, это я. Нихау.

– Нихау. Пай-дем-те.

Он привел его в кабинет, где спросил:

– Чем я мочь помощь вам?

– Можно справку по счету?

– Да, конечно.

Сотрудник банка просканировал лицо Максима каким-то прибором, после чего распечатал несколько листков с иероглифами, и протянул их Пронину. Тот некоторое время рассматривал эти непонятные бумаги, не зная, где же искать нужные циферки, а потом спросил:

– А нельзя ли перевести? Ну, хотя бы на английский?

– Мы не оказывать такой услуга. Я еще мочь какой-то помощь?

– Нет, спасибо, – Максим понял, что большего от него не добиться и поспешно ретировался.

«Виола, наверное, уже заждалась» – думал он.

И тут Пронин обнаружил, что девушки нигде нет. Парень растерялся. Закричал:

– Виола! Виола!

Прохожие удивленно оглядывались на него. Девушка тут же нарисовалась.

– Ну, ты чего орешь? – со смехом спросила она, – я тут, на скамейке сидела.

– Видимо, из-за толпы не видно было.

– Бывает.

Виола поймала такси. В машине Максим показал ей распечатки и спросил:

– Ты по-китайски умеешь читать?

– Нет, – замотала головой девушка.

– Но в магазине ты как-то ориентировалась…

– Я просто помню, какой товар как выглядит. А эти китайские закорючки я вообще не понимаю…

Дальше они ехали молча. Пронин размышлял: «Что-то никак не вяжется тот факт, что мы здесь нелегально, с тем, что меня постоянно идентифицируют по лицу, и в банке называют по фамилии. Да и, черт возьми, какой банковский счет вообще может быть у нелегала? Тот другой Макс явно что-то темнил».

– А я тебе вообще, говорил, на сколько времени у нас хватит денег? – спросил парень.

– Ты сказал, на всю жизнь, – ответила девушка.

– А мы вообще пытались китайский язык выучить?

– Я нет, для меня это слишком сложно. А ты вроде ходил на какие-то курсы, узнал слова «нихау» и «дзайден». И еще вроде научился спрашивать: «как тебя зовут».

– Понятно. А ты не помнишь, где эти курсы проходили?

– Нет, ты без меня ходил.

«Мда, час от часу не легче, – удрученно подумал Максим, – Я застрял в непонятном мире с туманной перспективной, да еще и в чужой стране, где я ничего не понимаю. Врагу не пожелаешь. Надеюсь, другой я не врал, и денег действительно хватит на всю жизнь. Хотя… все равно, лучше отсюда валить в другой мир. Научиться бы только осознанным сновидениям. А еще как-то нужно изучить китайский язык. А то мало ли, вдруг со снами ничего не получится, тогда я застрял тут до конца жизни».

Каждую ночь, перед засыпанием, Максим внушал себе, что увидит осознанный сон. А еще он пытался сосредоточиться на тех образах, что приходят в состоянии дремоты, чтобы вместе погрузится в сон, не теряя сознания. Первые попытки были безуспешные. Но потом Пронину удалось на несколько секунд оказаться в осознанном сне. Никакие зеркала, конечно же, он найти за это время не успел.

А еще парень пытался выучить китайский язык, запоминая иероглифы в меню. Иногда, если официант понимал по-английски, Максим просил его дать ему пару тройку китайских слов. Так, шаг за шагом, Пронин продвигался в изучении языка. Его успехи, были скромными, но Виола восхищалась и этим.

– Удивительно, как ты все это запоминаешь! – говорила она.