— Думаю, тебя очень заинтересует то, что я обнаружил в записях Джарвиса Дусса. Сейчас найду, погоди.

Роберт засуетился и поднес лист близко к глазам, пытаясь уловить ускользающие и расплывающиеся буквы. Очки остались наверху, а без них ему был плохо виден убористый и неровный шрифт. Он что-то промычал, несколько раз сказал «ага» и, наконец, выдохнул торжествующее «вот», перед тем, как начать читать вслух:

— «Свист в ушах от не проходит уже второй день. Обычные люди не способны уловить этот звук, а я оглушен и опустошен. Перчатки слишком быстро вытянули весь запас энергии. И я не уверен, что в бою будет достаточно времени, чтобы успеть за импульсом Дейона. Его магия противоестественна. Частота вибрации почти не поглощается препятствиями, распространяясь как на короткую, так и на длинную дистанцию».

— Погоди. О ком это? – перебил Артур.

— Речь идет о магических способностях Мясника, — Роберт понизил голос и огляделся. — Постарайся говорить тише.

— Я доверяю своим людям.

— Я тоже. Но помимо одного гостя, могут быть и другие.

— Так что не так с вибрацией Мясника?

— К сожалению, этого Дусс не раскрывает. В тексте дается только описание оказываемого эффекта. Вот тут, — посол сосредоточился на следующем листе. — «Сегодня Дейон вошел в резонанс с первой партией подопытных. Один участник эксперимента продержался достаточно долго, чтобы поделиться своими ощущениями перед смертью. Несчастный говорил, что сначала возникает ощущение усталости, потом безразличия. Затем без видимой причины он испытал безграничный ужас. Ему казалось, что у него осталось только два варианта на выбор: либо умереть от страха, либо убивать. Это объясняет, почему заключенные напали друг на друга. При этом болевые ощущения были столь сильны, что у многих произошла утрата способности рационально мыслить. Дальнейшие опыты показали, что, чуть корректируя диапазон в ту или иную сторону, Дейон способен вызвать либо экстаз, либо панику». Далее следуют чудовищные описания других опытов. Например, Мясник доводил людей до такого ужаса, что у них не выдерживало сердце. Или сводил с ума нестерпимым физическим удовольствием одним только импульсом.

— Получается, Вибрант, Императору не нужен? — задумчиво протянул Артур.

— Про нынешнего я не могу ничего сказать. А вот Мяснику механизмы были без надобности. В том числе меч, способный убивать великанов.

— Роберт, даже я знаю, что любая волна идет изнутри тела мага сквозь темпораль, как через проводник. Устройство ее преобразовывает и соединяет с объектом воздействия. Это всем известный принцип. Маг не может использовать собственное тело для прямого воздействия. Голос не в счет. Звук хоть и оказывает влияние, но является вспомогательным звеном, работая только в паре с маятником.

— Мясник неизвестным образом преодолел это ограничение.

— Человек-темпораль? Невозможно.

— Вряд ли он человек, Артур.

— Что же он такое? Великан?

Перед стариком внезапно оказался не привычный грубый вояка, а жесткий командир, прекрасно разбирающийся во всем, что касается магии.

— Это глупо, но других догадок у меня нет, — покачал головой Роберт.

Артур сорвал травинку и начал ее грызть, рассматривая небо и пушисто-белые облака, закрывшие палящее солнце. О чем он думал в этот момент, было очевидно.

— Ересь. Это сказки.

— Вибрант менее страшное оружие, чем возможность без каких-либо механизмов использовать магию. Если помнишь, то именно этим славились великаны. Они презирали людей за их беспомощность и необходимость в механизмах, упиваясь своим всесилием. Ведь им не были нужны никакие устройства, чтобы сводить с ума, насылать нестерпимую боль и мучения. Легенды и сказания именно так описывают воздействие их магии.

— Как показала история, великаны оказались не такими уж могущественными.

— Они были слишком ленивыми и даже не обратили внимания на то, что наши предки научились подчинять магию механизмами. Если бы они приложили больше усилий в искоренении человечества, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Между ними, кстати, никогда не было распрей, а люди не могут этим похвастаться.

— Хорошо, я тебя понял. А в записях есть что-нибудь про туннель в Запретный Город?

— Да, но тебе это не понравится. Дусс предал Мясника не из-за ненависти или подлости. Он пишет о каком-то Проклятье Великанов, которое нужно навсегда запечатать в туннелях Не-Города. Императоры его скрывают, поэтому были завалены все входы в подземелья лично Победителем.

— Подытожим. Дусс дружил с Мясником, но от страха перед его силой создал оружие, способное справиться с ней. Император узнал об этом, пришел в ярость и, расквитавшись со всей семьей Дусса, исчез. А Клеймор каким-то образом оказался в Вертисе. Вот вам и неизвестная реликвия. Орудие предательства, подумать только! — в конце концов расхохотался Артур. — Что дальше?

— Это все, — ответил Роберт.

— Как все? — голос собеседника звучал разочарованно. — Должно быть.

— Увы, мне жаль тебя расстраивать, Артур. Но пока я расшифровал только десятую часть дневника. Или даже меньше.

— Продолжай во что бы то ни стало. Эта техника решила бы все наши проблемы. Мы могли бы играть с Сенторией на равных, понимаешь? Как только Стерх проснется, посоветуйся с ним и…

— Я понимаю твой восторг и сначала подумал также, — посол слегка повысил голос. — Но я опытный и мудрый старик, поэтому никому не открою того, что узнал из дневника. Это слишком опасные знания. Дусс был гениальным механиком. Такие, как он, живут магией наряду с магистрами. Поклоняются ей. Но сила Мясника привела его в ужас. Если Зандр овладеет ею, это может его изменить. Одного Императора достаточно. Сможет ли мир выдержать второго?

— Тогда зачем ты мне это рассказываешь? — вскинулся Артур.

— Я старый перестраховщик. И доверяю тебе. Если со мной что-то случится, то ты или Леонис сможете воспользоваться этими сведениями правильно. Насчет сэра Зандра я не слишком уверен.

— Я верю Стерху, как себе, Роберт.

— Тогда, когда ты ему все расскажешь. Это будет твоя ответственность. Я на себя такое бремя не возьму, — заявил посол и улыбнулся.

— Взваливать на чужие плечи груз обязательств — основная прерогатива политики, — вздохнул Артур, — Ведь потом можно винить другого и использовать его в своих интересах.

— Очень четкое определение сути дипломатии. Только в этом случае, у меня нет собственного интереса. Я стар и становлюсь беспомощным и жалким. Скоро мне придется уйти, а все уже рушится. Вскоре действовать придется тем, кто останется.

— Ты еще не настолько стар. Не стоит сбрасывать себя со счетов.

Роберт хрипло рассмеялся. На его глаза навернулись слезы, которые он вытер, достав белоснежный носовой платок из кармана.

— Спасибо, Артур. Но когда твои колени будут также чувствовать перемены погоды, тогда ты меня вспомнишь. Я многое повидал, достаточно пожил и ни о чем не жалею. Амбиции давно являются для меня чем-то пустым и неважным. Потому, я бы предпочел не сообщать об этом Верховному Магистру. Сэр Зандр безусловно заслуживает доверия, но он увлекающаяся и несколько подверженная эмоциям натура, что нехарактерно для мага Гипноза. Нельзя быть точно уверенным в том, что он будет дальше делать с подобными знаниями.

— Стерх амбициозен и горяч. Сегодня из-за своей страсти ко всему неизвестному и необычному он не дал разобраться с убийцей. Важней наших жизней оказалась магическая редкость, прикончившая половину отряда. И это нужно забыть, ведь нам явилось чудо во плоти. Ладно. Мне неприятно говорить на эту тему.

Стало ясно, что разговор окончен.

— Я понимаю. Это были хорошие ребята, — Роберт крепко сжал его плечо, затем направился к дому.

— Были, — прошептал герцог и приложил кулак к груди, отдавая честь. — И я клянусь, что их убийца не избежит возмездия. И сам Верховный Магистр не сможет этому помешать.

В тот же вечер Артур передал записки с описанием плана и роли каждого в нем. Перечитав и запомнив все детали, Роберт сжег письмо и несколько раз выругался, хотя давно не позволял себе ничего подобного. Это был рискованный и слишком сырой план, что сильно беспокоило не только посла, но и Верховного Магистра.