— Крис звонила, — внезапно произнес он.

— Сказала, что беспокоится за тебя. Ты почти не отвечаешь ей.

Вздохнув, Таня посмотрела перед собой. Пальцы сами сжались в карманах ее кожаной куртки.

— Не знаю, что на нее нашло. Я уже говорила ей, что хочу побыть одной. Скучать, вроде как, не в ее правилах.

— Просто… Она сказала, что планирует улететь на Фареры.

— Одна?

— Да. Видимо у нее сейчас тоже не самый лучший период.

Таня задумчиво смотрела под ноги.

— Она спрашивала о твоих планах и… состоянии.

— Скажи ей, что все отлично. Что у меня временная печаль, и скоро я выйду на новый уровень в том, что она учила меня. — А чему она тебя учила? — с интересом спросил Дмитрий.

— Тому, что умеет лучше всего. Свободе и счастью в ней.

***

Таня усмехнулась, вспоминая этот разговор вечером. «Свободе и счастью в ней». Как емко.

Она достала дневник. Его она хранила под книгами и скетчбуками в дальнем углу ящика. Крепко сжав тетрадь, Таня замерла прямо посреди комнаты. Мысли клубились в уголках сознания, но не хватало сил, чтобы ухватиться хотя бы за одну, снять основную идею с их потока. Все, что ей оставалось, это наблюдать за движением теней на паркете. За тем, как все ярче на нем отражается продолговатый свет фар и фонарей вдоль улиц. День близился к своему завершению и, может быть, не только он.

Таня задумчиво провела ногтем по страницам. Те строчки, что ей предстоит прочитать, осмыслить, те дни, что остались в прошлом, но не покинут ее никогда, должны всплыть в памяти не здесь, а где-то там, в прохладе вечерних улиц. Они так манили ее выйти к ним.

Накинув черный плащ, Таня вышла из квартиры. Странно, кругом никого, но сейчас это совсем не тревожило ее. Сквозь кожаную сумку ощущался переплет дневника. Попадал под руку, и пальцы каменели в бессильной просьбе сжечь его.

В парке звезд куда больше, чем на мадридских улицах. Каждая из них мерцает на своем языке, но доносит одну и ту же просьбу. Та, что ближе к горизонту, размеренно подмигивает ей красноватым сиянием. Та, что окружают менее яркие звезды, озаряется серебристым светом. Все они ждут одного — когда Таня доверится им. Сядет на скамейку под ракитой, откроет дневник и прочтет, то, что так долго гложет ее. Воздух обдал ее тишиной. На мгновение закрыв глаза, она глубоко вздохнула.

***

Прошло две недели после того, как Таня и Крис приехали к Тому. Все шло своим чередом. Они, как и прежде, много говорили, медитировали, ездили кататься на багги, занимались дайвингом, серфингом. Потому что именно во время чего-то интересного оставаться в состоянии ребенка получается лучше всего. Как и с людьми. Чтобы не привязываться к ним, нужно ценить только настоящее без планов на будущее. И так как сильнее всего с человеком хочется быть, пережив совместные положительные эмоции, нужно регулярно получать их с разными людьми. Так ни от кого зависеть не будешь.

Эти слова ей сказала Диана во время одной из поездок по острову. Никакого двойного дна она в них не увидела. Ни их переглядывания с Крис, ни странные паузы не смутили ее. Она бы ни за что не догадалась о чем шла речь, если бы случайность сама не подвела ее к этому.

В ту ночь сон не шел к ней. Как бы Таня не ворочалась в постели, как бы ни пыталась отключить мысли, уснуть не получалось.

Крис не было дома. В ее комнате была заправлена кровать, а каждый уголок мебели светился так, словно тут только что убирала горничная. Слишком чисто. Словно никто и не жил в этих стенах. От этой мысли Тане стало не по себе. Спустившись на первый этаж, она вышла к морю.

Оказывается, ночью вода сильно остывала. Было холодно даже просто подставлять под нее ноги. Холодный песок, не самый теплый воздух. Днем тут совсем не так. Может, тяжелая зловещая атмосфера накрыла ее душу из-за темноты непроходимых джунглей, а может, из-за зеленого света маяка на горизонте.

Таня смотрела лишь на него. На то, как с дрожанием он проходил сквозь потоки воздуха, а вода рядом с ним отражала его свечение. Время остановилось. Она замерла, забыв обо всем, поддавшись какой-то тайне, ее тихому шепоту. Но вот прибрежный ветер подул сильнее. Его порывы разрушили тишину — листья пальмы стали тяжело стучать друг об друга. По телу пошли мурашки, руки мелко подрагивали. Она стала возвращаться к дому и, приближаясь, увидела силуэт. Дверь закрылась, и он исчез за ней. Она ускорилась. Волны все сильнее разбивались об скалы. Когда ветер обрел голос, Таня перешла на бег. До дома оставалось совсем немного, и ей уже не терпелось завернуться в плед.

— Крис, ты здесь? — воскликнула она, открыв дверь.

Ответа не последовало. В свете лампы, на ковре, рядом с ликом Будды стояла Крис. На ней не было одежды. Тело покрывали лишь веревки, сквозь которые просматривались синяки и даже ссадины. Таня замерла у двери. Глаза в ореоле потекшей туши смотрели прямо на нее, и впервые ей стало не по себе от ее взгляда.

***

— Объясни мне! — просила ее Таня на утро. Та долго не решалась сделать это. Лишь к обеду, когда она в очередной раз стала упрашивать ее, Крис замерла и как-то пристально взглянула на нее. Всего на мгновение, но оно растянулось на вечность.

— И от чего я думала, что ты не готова к этому? — рассмеялась она и села на диван, закинув на столик ноги.

Во взгляде блеснула усмешка.

— Ты уже все знаешь, и, кажется, пора переходить к главному.

Таня, не дыша, наблюдала за ней. Пальцы то и дело соскальзывали с подоконника.

— Может у тебя есть догадки? — спросила у нее Крис.

— Просто интересно послушать.

— Тебя кто-то связал? Сделал тебе больно?

Она рассмеялась и отвела взгляд к окну. Затянулась электронкой.

— Отчасти ты, конечно, права.

Взгляд ее опять стал непроницаемым и как бы отстраненным от своих же слов.

— Диана как-то сказала тебе, что сильные эмоции лучше всего связывают людей. Это как инстинкт. Мы вновь и вновь хотим возвращаться туда, где нам было хорошо. А привыкнув, без этого жить не можем. Это наркотик в чистом виде. Мы с ребятами учимся противостоять этому. Знаешь, что связывает людей сильнее всего?

Таня покачала головой в стороны.

— Секс.

В пальцах неприятно зажгло холодом.

— Это заложено природой. Особенно у девушек. Но люди — существа строптивые, и многое в них уже не сочетается с ее законами. Вспомни своего Кирилла. После первого секса ты хотела всегда быть с ним, так ведь?

Она медленно кивнула, смотря в невидимую точку. Лицо побледнело, кожа в тени напоминала мрамор статуи. Таня даже не заметила, как она подошла к ней. Прохладное дыхание мелко зашевелило у ушей волосы.

— Подумай об этом. Потом мы продолжим. А к этому, — она плавно раздвинула языком ее губы.

— Не привязывайся.

Крис вышла к морю. Таня замерла, ощущая вишневый аромат ее блеска.

***

— Так вот, — вернулись они к этой теме вечером.

— Сначала скажи, о чем думала днем. Может тебе что-то вспомнилось?

Крис села к ней на кровать. Таня тут же убрала книгу в сторону.

— Даже не знаю.

Весь день она не могла сосредоточиться. В голове то и дело проносились воспоминания. Таня пыталась их обдумать, но кроме вспышек случайных озарений никаких выводов сделать не могла. Только в одном она была уверена.

— Я привязалась к Кириллу, когда поняла, что мои чувства взаимны. Секс был намного позже.

Крис усмехнулась.

— Ну да, ты у нас особый случай, — сказала она как-то по-доброму и взяла ее за руку.

— Но все будет хорошо. Доверься мне, и страдать ты больше не будешь.

На пару секунд стало тихо. Крис замолчала, а из закрытых окон не проникал даже шум волн. Казалось, весь мир отгородился от них. Она смотрела на Таню, крепко сжав ее ладонь в своей.

— Что чувствуешь? — наконец спросила Крис.

Таня глубоко вздохнула.

— Взгляни на меня, — сказала она на ее молчание.

— Ты хочешь жить, чувствуя то же, что и я? Свободу от реальности и при этом уверенность в каждом новом дне. Ты хочешь жить счастливо, без боли?