Агата села, вцепившись пальцами в прохладный шелк обивки. Бесполезно возражать и что-то доказывать. Бесполезно объяснять отцу, что так поступать нельзя, что она не вещь и не строчка в договоре. А вот выяснить то, что поможет ей как-то выбраться из этой сделки, стало острой необходимостью.

— А все-таки, что произошло между тобой и Вильхельмом?

Кажется, отец не ожидал столь внезапной смены темы, потому что он моргнул, словно пытаясь понять, о чем она.

— Как я уже сказал, это давнее дело, но раз тебе так любопытно… — Он бросил на нее быстрый взгляд, словно оценивая, как много может рассказать. — Мы были торговыми партнерами, Вильхельм вложился в одно невыгодное дело, я отговаривал его, конечно. Но в итоге сдался и согласился помочь. Мое предчувствие меня не обмануло, кроме того, что большой прибыли там ждать не приходилось, корабли попали в шторм. В тот день Вильхельм потерял все вложения и обвинил в этом меня, потому что деньги я вносил от его лица. Он тогда был честным, но не слишком крупным торговцем, чтобы ему позволили зафрахтовать судно без дополнительных рекомендаций.

— Почему он все потерял? — нахмурилась Агата. — Ведь страховка…

— У него ее не было. Я же говорю, он не располагал достаточными средствами и не разбирался…

— Ты не подсказал ему, что надо обязательно страховать груз? — не поверила Агата и добавила спустя небольшую паузу. — Ты сделал это специально.

Она сжала руки на коленях, прокручивая в голове все, что знала о морской торговле. Конечно намеренно, вряд ли Вильхельм был настолько наивен. Скорее он просто доверился старшему и более опытному партнеру. Отец пустил его по миру, скорее всего, прибрав оставшееся по векселям себе, в счет оплаты расходов. А Вильхельм остался кругом должен. То, что его подставил отец не делало пирата в ее глазах лучше и никак не обеляло все, что он позволил себе с ней, но Агата почувствовала что-то вроде… сочувствия? По крайней мере, он хоть и развлекался за ее счет, но в целом повел себя относительно благородно.

— Я знаю, что ты сейчас меня осуждаешь, — проговорил отец, нарушая сбивчивый ход ее мыслей, — но это торговля, моя дорогая. Я не могу себе позволить вытаскивать каждого неудачливого партнера, иначе мое собственное дело пойдет под откос.

Агата хотела съязвить относительно незавидной участи Джонотана, но одернула себя: если бы произошло что-то непоправимое, отец скорее всего сразу бы сказал, а пока нужно не давать волю эмоциям и помочь себе. Хотя бы сведениями.

— Что за артефакт? — она приподняла и развернула ногу, на которой теперь красовалась золотая цепочка: повинуясь порыву и чтобы хоть как-то молчаливо выразить протест, она сняла слишком длинный для ее тонкого запястья браслет и надела на щиколотку.

Если Орхану он так нужен, вот пусть и снимает его оттуда. Мелочно, но это помогло успокоиться.

— Большая ценность, — скупо отозвался отец и тревожно огляделся, словно проверяя, что они действительно одни, — он всегда принадлежал роду аль Гаффар. Все в роду обладали способностями: кто-то даром убеждения, кто-то мог укрощать пустыню, говорят, отцу господина Орхана особенно благоволили боги, но на самом деле он был выдающимся магом.

— Откуда ты знаешь?

— Мы пробовали наладить с ним связь много лет назад, еще до трагедии, которая произошла с твоей матерью и родителями Джонотана, когда они погибли в шторм. Отец Джонотана, как ты знаешь, был талантливым моряком, они с женой тогда доплыли до берегов Шарракума.

— Но ты никогда не ходил с ними в плавание, — ввернула Агата, и отец кивнул, подтверждая сказанное:

— Морская болезнь, будь она неладна! К тому же твоя мать уже носила тебя и боялась оставаться на столь долгий срок одна. Если бы не это, возможно, все эти годы мы бы уже успешно торговали с Шарракумом.

— И не пришлось бы меня продавать? — язвительность все-таки прорвалась, и Агата заставила себя прикусить язык: подобных историй раньше она не слышала, как и не знала того, что ее отец был настолько дружен с отцом Джонотана.

Джонни рос в их доме, но на половине слуг, учился с Агатой, но его никогда не приглашали на совместные прогулки и в поездки. А как только он подрос, отец отправил непокорного и дерзкого воспитанника в морское училище.

Значит, его отец был простым моряком… Странно, что простому моряку ее отец доверил заключение подобной сделки. И какая жестокая ирония, что Джонотан тоже пришел к этим берегам, но, в отличие от своего отца, в этот раз привез кириоса ди Эмери. На свою же беду!

Страх за судьбу Джонотана, эта полнейшая неизвестность снова заставляли сердце колотится, но Агата силой воли никак не выдала тревогу и продолжила расспрашивать отца с демонстративно-равнодушным видом:

— Так что за артефакт? — вновь вернула разговор к необходимой ей теме Агата. — И как он оказался у нашей семьи? И зачем понадобился Орхану?

— Артефакт усиливает или проявляет магические способности. А Орхан — единственный в их роду — родился без дара.

Агата распахнула глаза, посмотрела на отца и перевела взгляд на цепочку, почти не ощутимую на щиколотке.

— То есть я сейчас могу… — она оборвала себя, прислушиваясь к ощущениям, но нет, все было, как прежде. — Но я ничего такого не чувствую!

Отец вновь тревожно огляделся, глаза забегали и, наконец, он проговорил так тихо, что Агате пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать сказанное:

— Он не работает.

— Что? — Агата растерянно посмотрела на отца. — Как это не работает? Но Орхан… О, боги! Ты всё это время знал, что он не работает!

— Тш-ш, не кричи так, — отец дернулся к ней, как будто готов был закрыть ладонью ей рот. — Никто об этом не знает, кроме меня. А Орхан и так влиятелен и богат, и все слушаются каждого его слова. Скорее всего он и не поймет, что артефакт не работает.

— Как можно этого не заметить?!

— Для этого я и хотел с тобой поговорить, — шепотом произнес отец, и они оба склонились над низким столиком с позабытыми явствами, словно два заговорщика. — Будь милой и покладистой, убеди Орхана в том, что артефакт работает, и его магия — дар убеждения. Это легко будет провернуть. Я соглашусь на несколько уступок по договору, чего от меня точно не ожидают, а ты впредь будешь слушать его и делать все так, как он захочет. Договор с Орханом будет подписан сразу после обряда, я здесь именно для этого, после сразу же отправлюсь домой. И так за время моего отсутствия совершенно точно уже полный бардак в делах. Поэтому сделай все, как должно!

— То есть я еще и должна покрывать твою ложь! А Вильхельм?! Он точно знает, что артефакт не работает, иначе оставил бы его себе!

То, что отец бросит ее здесь, даже не удивило, отец просто считал, что передает ее мужу. Вот только сердце сжалось на мгновение: не ожидала она, что долгожданное путешествие обернется вот так. Хороший же подарок на день рождения он ей преподнес!

— Вильхельма скоро повесят.

— Что с Джонотатом? — быстро вставила Агата, и вздохнула, чтобы загнать подступающие слезы: она осталась совсем одна…

— Последний раз я видел и его, и Вильхельма в темнице. Надеюсь, они оба там и остаются.

Агата вскочила, сжимая кулаки:

— Но Джонотан ни в чем не виноват! Он спас меня! И тебя спас!

— У него были какие-то дела с пиратами, он сам подтвердил, что знает Вильхельма, не так ли? — отрезал отец гневно. — А значит его место — на виселице.

Не успела Агата возразить упрямому отцу, как в комнату постучали, а после без ожидания вошла Фадия:

— На сегодня всё, всё, мои дорогие! — Она повелительно хлопнула в ладони: — Время спать! Завтра нашей дорогой невесте надо сиять, как начищенный бриллиант, а известному каждому, что лучший способ для девушки выглядеть привлекательно и свежо — глубокий и здоровый сон.

— Вы правы, — тяжело поднялся с места отец.

Фадия отвесила ему не очень почтительный поклон и мягко выпроводила из комнаты: