— Что вы хотите, капитан?! — крикнул старпом, когда команда уже понеслась выполнять приказ.

— Обезвредим эту занозу в заднице, пока они остались одни. Приготовиться к абордажу! Я убью каждого, кто посмеет тронуть хоть пальцем моих людей.

Ради Агаты он и правда готов был убивать, не щадя.

И если зачем-то был дан этот дар влиять на других — сейчас самое время!

Пираты с соседнего борта загомонили, готовясь к сражению. Оставалось надеяться, что они плохо знают, с кем связались на самом деле.

Джонотан наступил ногой на один из абордажных крюков, пролетевших мимо борта и упавший на палубу. Рубанул изогнутой саблей трос, по которому пытались забраться на “Дикарку” двое из шайки Вилли, и пираты с воплями ухнули в кипящие под бортом волны.

Еще двоих он встретил лицом к лицу. Магия давно просила воли, и теперь был повод не ограничивать себя ничем. Пираты, увидевшие его лицо, замерли на мгновение.

Джонотан чувствовал, как колотятся их глупые сердца. Магический дар дотянулся до границ их жизни, опутал на считанные мгновения. Считанные, но достаточные для того, чтобы отточенное кривое лезвие оставило свой кровавый след.

— Колдун на борту! — донеслось рядом, но было поздно: этот вскрик оборвался как и нить жизни его обладателя.

Джонотан действовал куда резче и жестче, чем прежде в боях. Никогда прежде он не сражался не только за себя и свою команду, но и за ту, кому было отдано его сердце. Агата не должна пострадать! И он сделает всё, чтобы покончить с вторжением врага.

Переступив через упавшее тело, Джонотан резко обернулся, заметив еще подступающих врагов. Но азарт схватки уже захлестнул его с головой, а команда, радостно заметившая в первых рядах капитана, с воем бросилась на пиратов.

Коротко помолившись Великим духам, в которых верила его мать, Джонтан повел людей за собой.

Все закончилось быстро: его магия, воодушевленность команды и эффект неожиданости сыграли свою роль. Выжившие пираты отступали, спасая свои жизни. Джонотан чувствуя, как начинает темнеть перед глазами от чрезмерного использования магии, столкнул за борт последнего, торопящегося покинуть “Дикарку” головореза, но тот с очаянной ловкостью смертника рванулся в бок, кривая сабля полоснула по плечу Джонотана. Тот перебросил свой клинок в здоровую руку и, уже не церемонясь, добил противника.

Перед глазами плыло от боли и магического перенапряжения, но, кажется, теперь он мог позволить себе эту слабость. Корабль был свободен от пиратов, как и путь, оказавшийся таким опасным. Ди Эмери теперь придется расплачиваться за риск, успел подумать Джонотан, проваливаясь в черноту.***

Он вынырнул из беспамятства, словно из темной, накрывшей с головой волны. Осторожно пошевелился. Тупая боль свела на мгновение плечо и только: ему повезло, удар прошел по касательной. И, похоже, слабость была вызвана откатом после магии, а вовсе не пустяковой царапиной. Джонотан вздохнул, чувствуя, что улыбается шальной улыбкой: приятно выходить победителем из схватки.

Но, когда он открыл глаза, с удовлетворением отмечая, что видимая часть корабля не пострадала, а команда на своих местах и уже занята делом. тарпом прекрасно знал, как может выглядеть капитан после заварушки с использованием магии, поэтому Джонотана, видимо, некоторое время и не трогали. Однако внутри неприятно царапнуло. Что-то было не так.

Джонотан быстро, но острожно, чтобы не потревожить плечо, поднялся, уверенным шагом прошел на мостик. Шторм утихал, еще ощутимо качало, но не верилось, что несколько часов назад они боролись со стихией.

Джонотан уже готов был поверить, что это шторм был подарком богов. Да и нападение пиратов в целом не слишком сказалось на его людях. А время в пути значительно увеличится: необходим мелкий ремонт, а сопровождению явно досталось сильнее, чем “Дикарке”. Это все играло ему на руку.

— Отлично сработано, капитан, — старпом воодушевленно махнул ему, не отвлекаясь от забот. — Рад, что вы в порядке, капитан. Чуть-чуть подлатаемся и снова в деле, буквально немного на подлатать парус и пару снастей. Ничего страшного, капитан. Куда хуже пришлось им, ух… Кажется, восемь или семь ублюдков отправились на дно морское.

Джонотан кивнул, осматриваясь. Что-то не так. Все было хорошо, но магия внутри так и царапала, подталкивая проверить каюты.

Следуя тревожному наитию, он поднялся по трапу и стремительно прошел по коридору. Кивнул на приветствие улыбающегося матроса, собиравшего с пола воду ветошью, помедлил мгновение у двери каюты, занятой ди Эмери, и не стучась, распахнул дверь в соседнюю. Разобранная кровать со скомканным в ногах одеялом, небрежно брошенное платье и туфли, упавшая на пол книга с раскрывшимся переплетом и помятыми страницами, погасшие свечи.

Джонотан зло и отчаянно ударил кулаком по косяку, не замечая боли в раненой руке, но чувствуя, как болезненно сжалось сердце. Каюта была пуста, и магия подсказывала ему, что бесполезно искать Агату на корабле.

Несмотря на задержку из-за ремонта незначительных повреждений снастей, догнать “Венценосную Мари” оказалось легко. Подозрительно легко, подумал Джонотан, получив подтверждение марсового, что на одной из мачт, пронзающих небо на горизонте, действительно развевается черный флаг. Не стоило сбрасывать со счетов вероятность, что Вильхельм просто позволил ему это.

В стремительной погоне “Госпожа Дикарка” практически подошла к Шарракуму. Какая-то сотня миль, и они окажутся в безопасных восточных водах. Безопасных для торговых судов, но никак не для пиратов. А если Вильхельм рискует нарваться на береговую охрану, то, несомненно, не просто так.

Заметив, как маневрирует и ложится в дрейв “Мари”, Джонотан напрягся. Вильхмельм затеял свою игру и явно хочет вовлечь в неё поучаствовать всех. Ну-ну. Как бы он не переиграл сам себя. Один свой корабль он уже почти потерял, и Джонотан с радостью уничтожит еще с десяток пиратов. Однако Джонотан знал, что Вильхельм не из тех, кто будет всё время действовать в лоб.

С пиратского корабля приветственно помахали, и вскоре на воду спустили одну из шлюпок. Главарь шайки держался в стороне, но приглашение было настойчивым.

— Капитан, вы же не отправитесь туда в одиночку? — буркнул старпом, загораживая Джонотана плечом. — С этих уродов станется убить вас в спину.

— Не трясись, Клод, я знаю, что ему нужно.

— Что же?

— То, что есть на борту “Дикарки”. Вернее, кто. Держи оборону и не подпускай их близко. В случае чего готовься дать бой. Но сдается мне, сейчас это не потребуется вовсе, — Джонотан сощурился, разглядывая собравшуюся на соседнем борту команду пиратов.

И “Госпожа Дикарка”, и “Венценосная Мари” лениво покачивались на волнах, развернув паруса так, чтобы оставаться на месте, не бросая якорь.

Сердце Джонотана колотилось всё сильнее, по мере того, как он приближался к пиратскому судну. Он ни на миг не верил в возможность того, что Вильхельм убьёт похищенную Агату, но что может действительно сотворить это чудовище в человеческом облике — оставалось только догадываться.

Забравшись на борт, Джонотан отыскал взглядом Вильхельма, что с довольным видом прохлаждался у основания грот-мачты. С тех пор, как они виделись лицом к лицу в последний раз, минуло уже больше года.

Пирату было уже больше сорока, и он мог бы поспорить в количестве морщин и шрамов с пятидесятилетним стариком, однако светло-серые, почти прозрачные глаза Вильхельма глядели по-прежнему цепко и въедливо, а магический дар с лихвой уравнивал его с любым крепким и сноровистым двадцатилетним матросом.

Джонотан дорого бы отдал, чтобы больше не иметь чести встречаться с этим человеком, однако именно сейчас Вильхельм имел слишком много поводов для личного свидания.

— Ну здравствуй, Вильхельм! — Сложно было сдержаться и не ударить ублюдка, да хотя бы за шантаж в прошлом, но сейчас это он был на чужом корабле.

Однако уже то, что он поднялся на борт “Мари” стало облегчением: Джонотан дотянулся до Агаты магическим чутьем и почувствовал, что она жива и невредима. Слава богам! И дару, который позволял ему чувствовать, что с ней все в порядке.