Ингерам и Лоркан навострили уши. Очень любопытно было бы разузнать об этом надменном гордеце дроу побольше… Однако Лорилла прикусила язычок и ни слова больше, кроме благодарностей, не сказала. Уходя в сопровождении солдат Лонваля, она заявила:

— Я всем нашим скажу, что королевская экспедиция куда эффективнее обычной городской стражи. Может, даже направим королю прошение, чтобы он учредил в Рудном Стане отделение этой организации.

Ингерам озадаченно почесал в затылке:

— Вот тебе и раз! Не ожидал я такого. Представляешь, Лоркан, тебя сюда пришлют как главу отделения…

Пришла очередь Лоркана чесать потылицу:

— На кой мне это надо?

— Ну, может, Руфус согласился бы, — встрял в разговор Лонваль. — Это для него было бы неплохо, если, конечно, король и дара Элина утвердят.

Руфус засиял, словно новенькая монета, однако Ингерам быстро спустил его с небес на землю:

— Руфус молод и не имеет нужного опыта. Да и вообще, королю ещё даже прошение не отправлено, а мы тут уже должности делим.

— Кстати, Руфи, а что за зелье, о котором говорила гномка, а? — напрямик спросил Лоркан.

Руфус затравленно посмотрел по сторонам, и Лонваль (тоже, кстати, сгорающий от любопытства) выручил его:

— Прошу прощения, мне Руфус понадобится в ближайшее время, я его у вас забираю.

* * *

Элину разбудил какой-то шум. Во рту у неё пересохло, голова гудела, в общем, стрелы, которые в вас втыкаются, очень дурно влияют на здоровье. Ставни были прикрыты, так что хотя бы солнце не било в глаза.

— А что непонятного в действиях Гвенедд? — слышался голос Дэвлина. — Ты унизил её тем, что не захотел жениться на ней, несмотря на принуждение с обеих сторон.

— Она сама говорила мне, что ей это и не нужно, она не спешит, — упрямился Рэйшен.

— Ты идиот! Что ещё она могла сказать? Да ещё там, где главенствует мужчина! Тебе повезло, что их король не заставил тебя силой. Ты больше нужен был им в качестве источника сведений и ударной силы в войне с нами, и ты, между прочим, предал родной клан. А потом и клан Гвенедд предал, сбежав от них.

— Мой клан предал меня первым. А перед кланом Гвенедд я не имел больше никаких обязательств.

С Элины давно слетел сон, и она старалась не пропустить ни единого слова.

— Гвенедд оскорблена, поэтому она решила отомстить тебе, чтобы ты тоже был унижен и под конец приполз к ней на брюхе. Что ж, я вижу, ей почти удалось достигнуть цели. А всё почему? — голос Дэвлина стал назидательным. — Потому что ты слишком долго жил среди людей и перестал понимать нас, дроу. А ещё ты стал слишком самоуверенным. Ты многое забыл из того, чему я учил тебя.

— То, что я забыл, здесь и не пригодилось бы, — заявил Рэйшен. — Да и ситуация изменилась. Вот скажи мне, Дэвлин, ты помнишь, из-за чего в такую ярость пришла Шианнон и так возненавидела Эли?

— Конечно, как не помнить! Входим мы в захолустный деревенский трактир, а у тамошней трактирщицы на голове клановое обрядовое плетение, рядом Рэйшен, сияющий, как медный грош, а местные завсегдатаи поздравляют вас обоих. Кто бы тут не взбесился, когда Шианнон с таким трудом уговорила короля Подземников отдать свою дочь за того самого Рэйшена…

— Ну, знаешь ли, дочь его того… второсортная. Не наследница же.

— Так и ты… — Дэвлин подпустил яда в голос, — того, второсортный. Не наследник, среди людей ошивался, путался с людишкой последнее время… Кстати, твоя Эли волос не стригла? Нет? И заявлений не делала наподобие того, что ты свободен, что она тебя отпускает?

— Нет.

— Ну, тогда ты оказался в очень интересной ситуации.

— Это почему же?

— Людишка стала матроной клана, пусть и захудалого, но дело это неслыханное. Эта же людишка связана узами с представителем другого клана. И твоё слово теперь ничего здесь не решает. Если Эли тебя не отпустит, ты никуда не смеешь уйти. Ты будешь служить ей, пока она этого хочет.

Элина обмерла. Она и не задумывалась о том, что сообщество дроу может так истолковать её отношения с Рэйшеном. И тут же мелькнула предательская мыслишка, что никуда теперь Рэйшен от неё не денется. Главное — не делать никаких заявлений, которые ушлые дроу истолкуют, как будто она Рэйшена отпускает восвояси.

Поллианна ощущала себя отрезанной от мира. Нет, её окружали дружеские лица, с ней все были любезны, но Полли чувствовала — что-то происходит, а она ни помочь, ни повлиять на события не может. Кто-то из посетителей с азартом рассказывал о целом отряде наёмных убийц, которые носятся по крышам и стреляют в кого попало. Все таращили глаза, с суеверным ужасом внимая этим россказням. Полли подкралась поближе.

— Говорю вам, ещё и дроу среди этих убийц лазиют! — рассказчик шумно отхлебнул пива. — Свояк мой, цирюльник, сказывал, даже в баб стреляют!

— А что им, нелюдям, — недобрым голосом поддержал кто-то, — энти дроу везде нынче шныряют. А чего им тут надобно, спрашивается? Того и гляди, в детишек стрелять начнут…

— Что ты врёшь! — не выдержала Полли. — Когда это дроу тут стреляли?! Им префект строго-настрого запретил, и они клятву дали, а они клятв своих не нарушают!

— А ты откель здесь взялась, пигалица? И чего со старшими споришь?

— Тоже мне старший нашёлся! В голове у тебя пусто, как в бочке от пива, которое ты тут хлещешь, нет бы работал так же усердно, как языком чешешь!

Назревал скандал, и Клодия уже готовилась выдворить всех участников этого скандала, включая Полли, однако в обеденный зал вошли две хорошо одетых молодых людей. Одного Клодия узнала по чёрному мундиру — это был Руфус из Элининой команды. Второй юноша, щеголевато одетый по столичной моде, был хозяйке не знаком.

— Что у вас творится? — воскликнул Руфус. — Я своему другу из Глорка рекомендовал это заведение, и что я вижу?! Вы обижаете Поллианну!

Друг из столицы тем временем беззастенчиво глазел на Полли, сражённый наповал её густыми светлыми волосами и глазами цвета летнего неба. Сплетники, завидев двух парней явно аристократического происхождения, притихли, и девушку обижать больше не посмели.

Руфус представил Полли и Лонваля друг другу, а вскоре к ним присоединилась и Тати, любопытная, как кошка. Клодия неодобрительно наблюдала за компанией издали, не забывая бросать строгие взгляды на сплетников.

— Что за глупости рассказывают, будто в городе целая шайка дроу орудует? — спросила Полли. — Я тут с самого утра сижу безвылазно…

— Нет никакой шайки дроу, — громко и авторитетно заявил Руфус. — Объявился, правда, какой-то недоброжелатель дары Элины, но его сейчас поймали, он в участке городской стражи сидит.

Сплетники навострили уши, ловя каждое слово. Лонваль тревожно посмотрел на Руфуса. Нужно ли рассказывать нежной красивой девушке об ужасах, которые творились всё утро? Но Руфус уже красовался перед Полли и Тати, изображая осведомлённость и причастность к событиям. Лонваля даже кольнуло подозрение: это ради Полли Руфус распускает хвост и важничает. Но тут он заметил, как Тати строит глазки его приятелю, а тот и рад.

— Погоди, Руфус, ты говоришь, задержали смутьяна, а что он сделал-то? Не просто так ведь…

— Ах, да, точно! Забыл сказать самое главное… — и Руфус рассказал, что произошло, когда Элина сводила своего раба к цирюльнику.

Обе девушки одновременно ахнули, распахнув глаза. История с ограблением Лориллы уже не казалась такой возмутительной и страшной.

— И всё за одно утро? Не слишком ли много? — спросила Полли, взяв себя в руки и заставив молодых людей поклясться, что прямо сейчас Элине ничего не угрожает. — Дара Элина только-только смогла выпросить разрешение для своих дроу спокойно ходить по городу, и тут сразу их обвиняют…

— Да тут по городу ходят дроу из всех кланов, которые окружают Атрейю! — хохотнул Руфус, заслужив неодобрительный взгляд Лонваля. — Ты не слыхала? Из клана Рэйшена аж трое примчались, долго у дары Элины сидели, потом в гости к местному клану отправились, даже ночевали там…