Злодейский взгляд, такой характерный для него, а потом он сказал три слова, от которых у меня замерло сердце.

– Как моя жена.

Я смотрела на него несколько секунд, пока меня переполнял поток мыслей и чувств. Я соскользнула вниз по его телу, чтобы твердо встать на ноги, и сделала шаг назад, чтобы смотреть куда угодно, только не на Ронана. За рулем сидел Альберт. Я задавалась вопросом, в курсе ли он, что его босс чокнулся. Хаос толкнул меня в бок, когда сел рядом, бросив на Ронана недоверчивый взгляд.

– Вау, – наконец смогла сказать я, вновь обращая взгляд на Ронана. – Это огромный скачок. Обычно цепочка такова: пленница, служанка, презираемая знакомая, соблазненная любовница…

– Все это звучит прекрасно, – перебил он, – но у меня было четыре месяца, – его взгляд потемнел, будто это время прошло хуже, чем в тюрьме, – чтобы подумать об этом, и я знаю, чего хочу.

– И ты хочешь жену, – медленно сказала я.

– Если бы я хотел жену, мог бы заказать ее по каталогу, – резко ответил он. – Я хочу тебя. И я не могу держать тебя пленницей, я хочу нечто получше.

Смех подступил к горлу, потому что… ну, я не думала, что мне сделают предложение так. Хотя это, без сомнения, намного лучше того предложения, которое, как я была уверена, сделал бы мне Картер.

– И это жена, – сказала я так, будто поняла ход его мысли.

– Да. Включая юридические аспекты.

– А. Теперь понимаю. – Я рассмеялась. – Итак, как твоя теоретическая жена, смогу ли я свободно передвигаться по дому?

Он прищурился.

– Тут нет ничего теоретического.

– Ладно, но я хочу знать, как это будет работать. Мне можно смотреть телевизор, или сначала нужно будет спросить разрешения у тебя?

Он хохотнул.

– Очевидно, у тебя какая-то травма, с которой нужно разобраться.

– Вини в этом себя, – парировала я, затем сглотнула. – Хотя, я не знаю… Это безумно, Ронан.

Он схватил меня за горло и приподнял голову, чтобы взглянуть в глаза.

– Ты свела меня с ума. И теперь тебе НУЖНО РАЗОБРАТЬСЯ с последствиями.

Он воспользовался отговоркой, которую когда-то использовала я, так что я даже не могла пожаловаться. Мне так нравилось, как он говорит по-русски, это растапливало меня изнутри, но я не могла позволить себе отвлекаться сейчас. Я должна была подумать.

– По-английски.

– Нет. Я не могу сказать это по-английски. – Его взгляд свернул внутренней борьбой, будто это было непросто сказать.

– Сказать что?

Огонь, смятение, правда в глазах – они сказали мне все, и сердце воспарило в груди.

Я провела большим пальцем по шраму на его нижней губе.

– Я люблю тебя… Эти слова?

Затем я поняла, что он, вероятно, никогда не произносил их. Я даже готова была ручаться, что он их никогда не слышал. Это осознание сдавило мне грудь.

– Я люблю тебя, – тихо сказала я. – Очень сильно.

Его собственническая хватка на моем горле стала сильнее, тогда как моя ласка на его губах стала мягче. Мне не нужны были слова от него. Я не хотела заставлять его говорить то, что ему говорить некомфортно.

– Ты не должен говорить ничего, чего не хочешь…

– Твою мать, женщина. – Он притянул меня к себе, чтобы поцеловать глубоко… просто чтобы меня заткнуть, я думаю. Тем не менее, я выдохнула ему в губы, тепло окатило меня до кончиков пальцев. Я хотела большего, но он отстранился и скользнул своими губами по моим.

– Я люблю тебя. Так сильно, что не могу думать, когда ты далеко от меня.

Несколько месяцев назад я не верила подозрениям. И все же многое убедило меня в обратном. Может быть, я тоже ошибалась насчет «долго и счастливо». Может быть, оно действительно существовало. Только не с сияющим рыцарем в доспехах, а со злодеем.

Слеза скатилась по моей щеке, и я скользнула своими губами по его губам.

– Да.

Он снова запрокинул мою голову, чтобы видеть глаза.

– Что «да»?

– Да, я буду твоей женой.

Он удовлетворенно зарычал и поцеловал так глубоко, что у меня перехватило дыхание. Я сгорала на лужайке, и вовсе не от жары Майами. Я, задыхаясь, отстранилась, чтобы сказать:

– Но у меня есть несколько условий.

Слегка удивленный, он ждал продолжения.

– Телевизор. Я правда хочу смотреть его, когда захочется.

Он рассмеялся.

Жесткий переговорщик.

– И у меня теперь есть карьера. Я снимаюсь для…

– Я знаю.

Я вскинула бровь, затем во мне проклюнулось и лопнуло подозрение. У меня были сомнения по поводу того, что я так быстро попала в модельный бизнес, и они подтвердились мимолетным проблеском в его взгляде.

– Я думала, это божественное вмешательство, – проворчала я. – Теперь я знаю, что дьявольское.

Он усмехнулся.

– Ты правда не против карьеры модели?

– Мне не нравится мысль о том, что весь мир пялится на твое тело. – Он прищурился. – И если кто-то начнет к тебе приставать, список пропавших без вести пополнится. Но если тебе нравится то, что ты делаешь, я с этим соглашусь.

Я сглотнула улыбку.

– Это был более агрессивный ответ, чем я ожидала, но также и более пассивный.

– Не стоит называть меня пассивным, когда мы будем не на улице, с учетом того, что ты заставила меня ждать четыре месяца.

Я вскинула бровь.

– Я не заставляла тебя ждать.

– Теоретически, – парировал он. – Я прикинул, сколько пространства понадобится женщине вдали от своего похитителя, прежде чем он сделает ей предложение.

Я рассмеялась.

– И ты сошелся на четырех месяцах?

Он провел большим пальцем по своей вздернутой губе.

– Результат вычислить не удалось, так что я ждал столько, сколько мог.

Я прижалась лицом к его груди, впитывая его запах, по которому так скучала. Я не могла удержаться от того, чтобы не повторить:

– Я люблю тебя.

Он удовлетворенно хмыкнул.

– Я был твоим первым, я буду твоим последним.

– Не хочешь узнать, была ли я с кем-то после тебя?

– Не была.

Он ответил так уверенно, что у меня закралось еще одно подозрение.

– Кто наблюдал за мной? – спросила я обвиняюще. – Я бы заметила Альберта. Он больше, чем дерево.

– Виктор. – Ронан даже не выглядел раскаивающимся в том, что следил за мной.

– И что бы сделал Виктор, если бы я привела к себе мужчину?

– Вышвырнул бы его в океан, – мрачно ответил он.

– А ты? – спросила я с беспокойством. Я не хотела знать, но мне было нужно. – Ты был с кем-то еще?

– Нет. Ты действительно поимела мне мозг.

Облегчение окутало и согрело сердце.

– Ты такой романтичный.

– Еще условия?

Я пожевала губу, раздумывая.

– Как насчет моего папы? Я получила от него сообщение, но кроме этого мы не общались. Но я могла бы найти его, если бы хотела, и не хочу, чтобы ты просил меня об этом.

– У меня был подготовлен великолепный диалог на эту тему, котенок, но ты все испортила, бросившись на меня.

– Это ты прилетел ко мне, – парировала я.

Он улыбнулся, потом стал серьезен и пробежал пальцем по моей щеке.

– Я больше не буду использовать тебя. Я жалею, что тебя использовал. Мне плевать, пусть Алексей живет, царя в каком-нибудь унылом сибирском городе. Переговоры окончены?

– Да, – выдохнула я. – Поехали домой.

Он собрал вещи в коробку и сцепил свои пальцы с моими по пути к машине; Хаос следовал за нами по пятам. В тот момент я знала, что с этим человеком пройду даже сквозь огненные врата ада, если только он будет держать меня за руку.

Восемь часов спустя я выглянула в иллюминатор частного самолета.

– Ронан… в Москве уже появилась собственная Эйфелева башня?

– Никогда не позволю подобный романтичный туризм в своем городе.