– Тебе придется напомнить, что я тебе предсказала.

– Вы сказали, что я найду предназначенного мне мужчину, и у меня от него захватит дух.

Она заморгала накладными ресницами. А потом рассмеялась, запрокинув голову, зажав сигарету между пальцами. На этот раз ее смех меня не потревожил. Он вызвал мой гнев, а она смеялась так сильно, что слеза скатилась по щеке. И потому подозрение, которое всегда у меня было, вспыхнуло неоновой вывеской.

Я стиснула зубы.

– Я знала это! Знала, что это один из ваших общих ответов.

Внезапно она стала серьезной, хотя все еще боролась с весельем, вытирая слезу сморщенными от загара пальцами.

– Воспользуюсь пятой поправкой.

– Конечно, воспользуетесь, – прорычала я.

Она стряхнула пепел в чашку кофе.

– Я не могу предложить тебе возврат. Но раз уж я тебя расстроила, могу сделать еще одно предсказание.

Я нахмурилась.

– Вы с ума сошли? Зачем мне еще одно предсказание, если последнее даже не было правдой, да еще и разрушило мою жизнь?

– Откуда тебе знать, что оно не правда, раз оно так тебя расстроило. Это, возможно, была судьба.

Судьба. Я вас умоляю. Мадам Ричи просто повезло.

Она затянулась, и дым слетел с ее губ вместе со словами.

– Это мое предложение. Принимай или уходи.

Этим визитом я хотела поставить точку.

Я хотела уйти и не слышать больше в голове ее смех.

– Предлагаю тебе воспользоваться предложением, – сказала она. – Мне кажется, я вижу в твоем будущем великие свершения.

Мадам Ричи дергала перед моим носом морковкой. Или, скорее, дерьмом собачьим. Но, полагаю, в моей жизни была настолько странная полоса, что мне стало любопытно, какое еще общее предсказание она придумает.

– Хорошо, – ответила я. Потом прищурилась. – Но никакого смеха. Ни одного смешка. – Я была серьезна.

Было ясно, что именно этого она и хотела, но сдержалась, сжав губы.

– Тогда начнем.

Она передвинула укрытый тканью хрустальный шар на центр стола и с размаху сдернула покрывало. Она точно знала, как играть свою роль. Долго смотрела на меня, потом сосредоточенно заглянула в шар. Наклонила голову. Дыма, как в прошлый раз, не появилось. Вероятно, у нее не было времени подготовить салонные фокусы, так неожиданно я появилась.

Подняв голову, она затянулась сигаретой и невозмутимо объявила:

– Ты беременна.

Я пристально посмотрела на нее.

– Если бы я была беременна, живот у меня был бы размером с баскетбольный мяч.

Она поджала губы.

– Может, ребенок маленький.

– Нет. – Ребенок Ронана? Ну да, ну да.

– Стоило попробовать. – Она пожала плечами.

Отставила хрустальный шар в сторону.

– Давай посмотрим карты.

Я не знала, зачем я все еще тут, разве что хотела, чтобы она отработала за те мучения, которые причинила мне.

Мадам Ричи тасовала Таро, сигарета свисала с ее губ.

– Так что же ты хочешь узнать?

Многократно усиленное дежавю отразилось электричеством по коже, заставив волоски на шее встать дыбом. Именно это она спросила у меня шесть лет назад, но, вместо того чтобы нормально ответить на мой вопрос, дала утомительный ответ о поиске мужчины. Я решила вновь спросить ее о том же.

– Я хочу знать, каково мое предназначение.

Она вскинула бровь, будто находила вопрос совершенно невыразительным, взяла карту из верхней части колоды и положила ее рубашкой вниз.

Я уставилась на нее, все во мне оборвалось. Дьявол.

Облачно сигаретного дыма мадам Ричи заключило карту в кольцо.

– Ну… Это интересно.

Я спокойно встала и направилась к двери.

– С тебя пятьдесят долларов! – крикнула она мне вслед.

По пути к Причалам я заехала забрать Хаоса. Волосы милой Эммы торчали во все стороны, когда она спокойно сказала мне:

– Может быть, для него это не лучшее место.

Хаос вышел и сел рядом со мной, строя из себя невинность, но у одной из кошек, бросавшей на него свирепые взгляды, не хватало клока шерсти. Чувствуя себя ужасно из-за того, что оставила Хаоса у Эммы, я рассыпалась в извинениях. Хотя я знала, что в питомнике ему будет плохо. Я понятия не имела, что с ним делать в следующую поездку, но у меня было две недели подумать об этом перед международной фотосессией на Ямайке.

По пути к Причалам я думала о мадам Ричи и ее дурацких картах Таро. Я мысленно пыталась вычислить вероятность того, что она вынула именно эту карту. Передумала все возможные безумные идеи – будто она годами наблюдала за мной, а потом вынула Дьявола, чтобы внести смятение в мою душу.

Расстроенная мыслями, я выдохнула и сказала себе, что это – всего лишь совпадение. Странное совпадение… Но я отказывалась продолжать думать об этом.

Мы с Хаосом стояли у дверей дома, где прошло мое детство. Я не была в восторге от того, что снова оказалась тут, хотя мне и нужно было забрать важные вещи – вроде диплома об окончании школы, свидетельства о рождении, наград, которыми я гордилась… и, может быть, пары туфель.

Когда мы вошли через парадные двери, стало ясно, что электричества нет. Ни света. Ни воды. Хуже всего, не было кондиционирования. Дом излучал тепло под жарким летним солнцем.

Я достала из сумки бутылку воды и налила в миску Хаосу.

Тяжело дыша, непривычный к жаре Майами, он плюхнулся на холодный каменный пол. Найдя картонную коробку, я собрала документы и наполнила ее всем, что хотела сохранить. Когда я закончила, спустилась по лестнице и сказала Хаосу:

– Давай. Можешь искупаться в заливе, чтобы остыть.

Он вскочил, виляя хвостом, как будто понял слова.

Держа коробку в руках, чтобы открыть дверь, я размышляла вслух.

– Может, переехать севернее, где прохладней. Как насчет Нью-Йорка?

Хаос не казался впечатленным.

– Чикаго? – спросила я, закрывая за нами дверь. – Или Аспен?

– Как насчет Москвы? – Знакомый русский акцент заставил сердце учащенно биться.

Коробка выскользнула у меня из пальцев. Все, что было внутри, вывалилось на тротуар, но я могла сосредоточиться лишь на том, что было позади. Сердце колотилось в горле. Это не мог быть он… не здесь, в Причалах, где я смотрела через залив на Россию, мечтая о чем-то, о существовании чего я еще не подозревала.

Затаив дыхание, я обернулась.

Ронан стоял перед черной машиной, припаркованной у обочины. Одетый в Oxxford, руки в карманах. Под солнцем Майами его волосы отливали синим, хотя свет не касался глаз, обрамленных темными ресницами. Его называли Дьяволом, но он казался таким совершенством, что над головой у него мог бы быть нимб.

Волны разбивались о скалы, но звук не был одиноким… Не когда этот человек был по эту сторону Атлантики. Все мультяшные сердечки слились в одно и вырвались у меня из груди.

Я даже не думала.

Я побежала через двор и прыгнула ему в руки, обхватив ногами за талию, а руками за шею. Ему пришлось шагнуть назад, чтобы не упасть.

Он усмехнулся.

– Не ожидал такого ответа. Я даже репетировал и все такое.

Я вжалась лицом ему в шею, все мое тело дрожало. Он ощущался так правильно, так тепло, так успокаивающее, что в глазах защипало. Слезы побежали по щекам, удовлетворение в груди раздувалось как воздушный шарик.

– Твою мать, – прохрипел он, запустив дрожащую руку мне в волосы и погладив по затылку. – Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, – выдохнула я сквозь слезы прежде чем отстраниться, чтобы увидеть его лицо.

– Твой русский стал лучше.

– Я училась. – Надеялась. Мечтала.

Он вытер несколько слезинок, пока я висела на нем, отказываясь отпускать.

– Это пригодится, – сказал он хрипло.

– Почему? – спросила я, мои слезы утихли.

– Потому что ты возвращаешься домой со мной.

Я вскинула бровь.

– Как пленница?